Когда приходят великаны. Глава 2

отклеилась, и вернул собрату его жену.

Переглянулись Феба с Игном и без слов друг друга поняли. Хорошо им было друг с другом, да только не так сладко, как Уманке и Лихону. Ревность жгучая мешала. Но, может, первый блин комом, а на другой раз получится слаще? Но будет ли такой случай снова? Не стали они свой обмен до поры обсуждать, а хлопнули наливки и решили, что утро вечера мудренее.

***

На другой день проснулась Умана, когда солнце уже было в зените. Всю ночь Игн ее в руках держал, словно боялся, что к Лихону убежит. Вспомнила она вчерашние забавы, и полились слезы из глаз. И хотя чудо-масло сработало, и дырочки совсем не болели, хотя лекарство против бабских невзгод было найдено, на душе стало погано.

Проснулся челубек.

— Ты чего ревешь, милушка? — басит Игн, — из-за того, что я Фебку взял? Так и ты ведь тоже не сидела в сторонке, скучая! Вон как Лихону голову вскружила. Вовек теперь небось тебя не забудет...

— Да я не из-за этого, — хлюпает носом Уманка, — повеселились мы знатно. Всем хорошо было!

— А чего же тогда? — хмурится Игн.

— А из-за того, что у Фебки уже пузо растет, ей ничего после вчерашнего не будет! А меня твой Лихон залил так, что по ногам текло. Вдруг у меня от него дитё зародится? Вдруг ты меня за это разлюбишь?

Передернуло Игна, как эта картина в уме явилась, но пришлось взять себя в руки. Засмеялся над глупенькой Уманой, не знала она еще многого о великанах.

— Ты не бойся: челубеку, чтобы дитя зачать, нужно с особым намерением самку брать. — Успокоил он. — Чтобы жизнь в семя вложить, мы силы природы призываем. Да к тому же без рун на ладонях не у каждого сработает. Ежели бы от великанов каждый раз девки зачинали, то всю как есть землю бы мы давно заселили!

— Так уж бы и заселили... — удивилась Умана, — а как же люди?

— А вот так, — погладил ее Игн по мокрой от недавних слез щеке. — Наша природа сильней людской и крепче. Потому от челубека и девчонки вот, скажем, навроде тебя великан получится...

— Правда? — хлопая ресницами, заулыбалась девица, — не сказочничаешь?

— Да разрази меня гром! — пробасил Игн, — без зова к природе челубечка не заделать.

— Честно-честно?

— Честнее некуда, — Игн обнял свою милую и вдруг решился: — хочешь, покажу, как это бывает?

Прижалась та к великану:

— Хочу...

***

Лишь через два дня Уманка с Игном из постели выбрались. Все никак отклеиться от друг дружки не могли. Уже и прокляли это масло бесовское, что кровь горячит, а все равно только успокоятся, только успеют кусок съестного в рот положить, как снова внутри зудит. Но ничего, выветрилось масло, и взялись они за брошенные на произвол дела. Игн пошел порядки наводить да проверять, что в его отсутствии с деревней сталось.

А Феба с Уманой масло юковое по бутылькам разлили и подругам раздали. Так первая партия по рукам и разошлась. Настрого они девкам наказали, чтобы самую малую каплю каждый раз на ладонь брали и с водой смешивали, ежели не хотят от рассвета до заката в койке кувыркаться.

Быстро девицы новое маслице опробовали и кинулись жать новое. Те, кто пуще других жаловались на несгибаемые уды челубеков, первыми в амбар побежали юкву чистить. Те, кто молил старых богов послать великанам водянку с лихорадкой, теперь благословляли их богатырские стержни. Пробудила юква и молодых и зрелых. К концу лета ходили девицы по хутору румяные, довольные, а многие и с приплодом под сердцем.

Кому рассказать — не поверят, а помогло масло горячащее и от голода. По осени решили челубеки пшеницу озимую засеять. Такая пшеница богаче родится. У нее корни сильные, стойка она против морозов. Только стало холодать, как решили челубеки устроить луговины, как делали раньше в родных местах. Верили челубеки, что без семени земля родить не будет. Поэтому сеяли они без штанов — в одних длинных рубахах, а то и вовсе нагишом. Дразнили землю, возбуждали. А потом кто с женами, а кто и со случайными девками кувыркались на засеянном поле.

Дружно в луговинах село землю семенем поливало, все в обряде участвовали, и стар, и млад. Как самочек своих наярят челубеки, против обыкновения уд вытаскивают и землю окропляют. Обычно девку разве допросишься подол задрать на холоде? А тут с радостью ножки раздвигали и прохлады сырой земли не чуяли, а все масло...

Как ударили морозы, стали плесы и забавы в баньке устраивать. Не ждать же лета, чтобы голод в чреслах утолить! И хотя Феба с Уманой молчали про то, что мужьями менялись, многие бабы их примеру следовать стали, с тех пор, как масло распробовали.

Просторную общую баню отстроили челубеки. Что ни вечер, слышались оттуда визги, стоны и крики на всю округу. Кто желал веселья, в баню мог прийти и приглянувшуюся девку веником березовым отходить. А как та разгорячится и, лежа на дощатой полке, ножки станет разводить, то и пощупать. Ну а далее, масло юковое шло в ход. Капали его на раскаленные камни. Все, кто в парной сидел, сладкие пары вдыхали, и мигом пробуждалось в них острое желание. В купелях и мыльнях сажали на себя челубеки по две-три девицы или наоборот — вдвоем одну красавицу пользовали. Сплетались в многоногих и многоруких существ, парами менялись.

Прознав обо всем этом, девки с окрестных деревень в Челубековку повадились в гости ходить. А некоторые и вовсе убегали от строгих мужей и родителей под опеку великанов. Да и челубеки все новые приходили из-за холмов, поняв, что братья домой не торопятся. Являлись с топорами наперевес, но быстро смекали, что к чему, и оставались. А там и невесты подходящие находились.

Урожай на будущий год сняли будь здоров. В ту же пору, по весне, родила Умана сына, похожего на батю-великана, как две капли воды.

— Как две капли масла! — шутковала Феба.

Был тот маленьким, меньше человеческого младенца, но голосом и телом крепок, как отец. И рос так быстро, что мать только и успевала одежки перешивать.

***

Когда жизнь счастливая, время незаметно летит. Минуло шесть лет. Иш уже так ростом вымахал, что на отцовском коне по деревне разъезжал. Да и деревней Челубековку уж сложно было величать. Разрослось селение и окрепло. Всюду теперь высились терема с резными оконцами. На главной улочке отстроили две корчмы и целый ряд лавчонок и торговых навесов. У реки, где прежде коптила небо одна худая кузница, теперь раскинулась слободка мастеров. Перестук молотов слышался на другом берегу. Жадно мастерские ели дрова, а потому лесок у воды повырубили. Оставили только заповедную рощицу, где когда-то первые пары женились. Там и нынче влюбленные обеты давали. Переменились места — не узнать.

Раз под вечер сидела Умана у окна и качала в люльке младшего, ждала мужа с ярмарки. Иш что-то мастерил на крыльце.

Вдруг слышит Умана голос чужой со двора. Чужой-то чужой, а только ведь слышала она его прежде. Давно это было, но память разве сотрешь, даже самую постылую?

— Малец, хоть ты мне ответь, где деревня Кряжевка? — С досадой вопрошал прохожий. — Голову на отсечение даю, тут прежде была! А куда подевалась? Рощица та же, река та же, а деревня другая! И никто мне правды сказать не хочет!

— Мать, тут человек Кряжевку ищет! — кричит Иш.

А Уманка сквозь шторку глянула на того человека и отвечает:

— Пускай мимо идет! Обознался он, тут Челубековка испокон веку стояла!

____________________________________________________________________

Вот и сказочке конец

Раз прочел — ты молодец!

Скинь монеток мне на счет

И куплю я леденец

Тот за щеку положу

Пососу и оближу

Номер QIWI-кошелька: 79957957157

P. S. Мне очень ценны ваши комментарии и сообщения. Благодарю каждого, кто меня читает и отдельная благодарность всем, кто поддерживает на киви-кошелек.