За все надо платить

что-нибудь?

— А Вы готовы сделать заказ? — обратилась она к промокшему насквозь парню.

— К-кофе можно? Черный. Просто.

Девушка ушла, покачивая худыми бедрами, обтянутыми ярко-синими джинсами с таким видом, будто там было чем покачивать, и скрылась за прилавком.

Впервые за все время мужчины посмотрели друг на друга, буравя один другого взглядами.

— Михей звать меня, — начал старик негромким голосом, сложив руки в замок. — Михеев, значится, фамилия моя была. Потому и Михей. Так вот. По имени то давно уж никто не зовёт, так вот и сам я уже так привык.

— Почему никто не зовет? Некому?

— Нет у меня его больше. Имени. Все там осталось. — Михей неопределенно махнул рукой куда-то в сторону.

— Где? — не понял парень.

— Пятнадцать лет строгого режима. От звонка до звонка. Так вот, паря! Так вот.

Вернулась официантка, принеся парню кофе, а старику большой пластиковый стакан для пива, в котором болтались в кипятке четыре или пять чайных пакетиков. Рядом поставила пластиковую тарелку с тремя сосисками.

Михей долго макал пакетики в чай, чтобы заварилось покрепче. Затем каждый аккуратно отжал, обмотав вокруг нитку, и сложил использованные пакетики на край тарелки. Взял двумя руками стакан и прикрыв веки принюхался. Парню показалось, что на долю секунды на кубах старика обозначилась улыбка. Отхлебнув глоток он продолжил:

— В 2005-м меня комиссовали из армии по состоянию здоровья. Глупая история, были на стрельбах, пуля срикошетила и на излете по касательной чуть не выбила мне глаз. Уволился, вернулся домой и пошел работать в школу. Там я и повстречал Марию...

8. 2006

Весна наступила как-то резко. Буквально за одну неделю сошел снег, дав возможность пробиться в прогалинах подснежникам. Припекало мартовское солнышко, а горожане с радостью меняли тяжелые зимние шкуры-шубы на более легкие демисезонные куртки и пальто.

Между Марией и Дмитрием были непростые отношения. Последнее время они часто ругались, не понимали друг друга, но никак не могли поставить точку в своих порочных отношениях, нет-нет, да и тянулись друг к другу, чтобы вновь броситься в безрассудный водоворот страсти и отдаться во власть его течению.

Казалось на Марию словно находили какие-то приступы безумных желаний и воплощать в жизнь она желала их именно с Дмитрием. Он порой пытался облагоразумить ее, но и сам, будучи натурой чувственной и легковозбудимой поддавался напору обуревающей их похоти. Проводив Марию и оставшись в своей квартире в одиночестве, вдыхая оседающий на стенах и постельном белье запах женщины, запах их страсти он много думал и часто мысли его возвращались к той истории, что поведала ему Мария как-то осенью на окраине запущенного сквера. Она больше не говорила об этом прямым текстом, но те страхи, те последствия, которые оставила девушке та душевная травма теперь ему были видны, проявлялись именно в ее порочной страсти и тяге к нему. Словно неким невидимым голосом она подталкивала мужчину к какому-то поступку, который позволит ей освободиться от преследующих страхов.

Слишком примитивно было, изображая маньяка напасть на нее в этом парке, но и другого ничего в голову не шло. По крайней мере, они могли попробовать. Дмитрий хотел как-то подвести Марию к этому разговору, но помешал очередной скандал. А дальше было все как в пелене, в тумане.

Может от злости, может, желая всему этому положить конец, может еще по какой-то причине, но Дмитрий решил воплотить свой план в жизнь. «Может оно и к лучшему, если она не будет знать» — думал он, хладнокровно продумывая в голове план.

В четверг занятий у него не было, а в бухгалтерии он отпросился по личным делам. С Марией они не разговаривали третий день и идти к ней было бесполезно. Обычно она сама приходила к нему, когда ее злость угасала. Дмитрий знал, что учительница частенько ходит через заброшенный парк, чтобы скоротать время на дорогу, он и сам частенько бывал там: и с ней и один, потому неплохо знал эту местность. Затаившись мужчина принялся ждать.

Мария задержалась на педсовете и возвращалась домой позднее обычного. День был на удивление хмурый, пасмурный и темнеть начало рано. Домой приходилось добираться в сумерках, но если не через парк, то терять еще пол часа девушка не хотела, поэтому решила рискнуть. Вообще через тот злополучный парк она ходила только когда было светло, но в этот раз изменила своему правилу.

Мария была задумчива, но кои-то веки думала она не о Диме. Она вообще пыталась выбросить его из головы. У ее младшего сына Ильюшки скоро должен был быть день рождения, и Мария думала, что подарит, что приготовит на праздник, кого они пригласят. Она так погрузилась в свои мысли, что не замечала ничего вокруг, да и что могло произойти, ведь она столько раз ходила через этот парк и не встречала ни одной живой души. Поэтому когда справа мелькнула в темноте тень, девушка опешила в удивлении, а через миг сильная рука уже зажимала ей рот. Вот тогда и пришло осознание страха, душа ушла в пятки, а по позвоночнику пробежал холодок. А нападавший тем временем другой рукой обхватил тело женщины под грудью, и крепко прижимая к себе, потащил извивающуюся жертву в заросли парка.

Мария поначалу сопротивлялась, мотала головой, даже пыталась прокусить грубую кожаную перчатку, крепко зажимающую ее рот, но все тщетно. Напавший был силен и безошибочно тащил извивающуюся женщину вглубь кустарника, не обращая внимания на ее сопротивление.

Может у Марии сработала интуиция, а может что-то знакомое промелькнуло: запах мужчины или тело к которому ее прижимали, но она вдруг ощутила, что ничего страшного ей не угрожает. Не чувствовала она опасности от напавшего на нее человека, как бы груб и жесток он не был. Конечно, это были лишь догадки, а может попытка ослабить леденящий страх, что пронзил девушку поначалу. И словно желая опровергнуть ее мысли, напавший резко развернул женщину и буквально впечатал в толстый, порытый грубыми наростами коры ствол дерева. От удара у Марии перехватило дыхание, она едва успела отвернуть лицо и лишь вскользь ударилась подбородком о дерево, тут же ощутив саднящую боль. Перчатка отпустила зажатый рот, но девушка не могла произнести ни звука и лишь жадно хватала ртом воздух. А нападавший, скрывая лицо под глубоким капюшоном, грубо потянул женщину за руки, заставляя ее обхватить дерево и начал ловко обматывать запястья грубой бечевкой. Мария лишь краем глаза наблюдающая за мужчиной пыталась распознать в нем Дмитрия, но сомневалась, что это он. Одежда была незнакомая, да и ростом напавший казался выше и шире в плечах. А тем временем мужчина снова оказался у Марии за спиной и она ощутила, как поползли к верху полы плаща и подол платья. Бедра тут же ощутили холодок, а тем временем юркие мужские пальцы (уже без перчаток) проникли под резинку колготок и трусиков и резко рванули ткань в стороны. Мария услышала треск разрываемого белья и тут же голые ягодицы лизнул холодный апрельский ветер.

— Нет! Нет! Не надо! — начала она причитать сквозь слезы, но жадные пальцы уже проникали в ее естество. Мария ощутила удушье, ей не хватало воздуха, перед глазами потемнело и в ушах послышался нарастающий звон и кажется откуда-то издалека до нее донеслось:

— Это я. Не бойся. Это я...

«Наверное это Дмитрий», — подумала Мария и когда горячий мужской ствол ворвался в ее лоно, женщина обмякла, лишившись чувств.

Дмитрий был сам не свой, взбудоражен, напуган, возбужден. Он твердил себе лишь одно, что нужно довести дело до конца, а потом будь что будет. Простит ли его Мария или нет, но он должен был попытаться и теперь, когда он осуществил задуманное, назад пути уже не было.

Он грубо входил в нее, с каждым рывком вдавливая девушку в корявый ствол дерева. И даже не понял, что Мария потеряла сознание и держится за дерево лишь из-за связанных рук.

Он прижался к ее шее и как заведенный шептал в ухо:

— Это я. Не бойся. Это я...

Оргазм обрушился на мужчину внезапно, и он едва успел выскользнуть из женского лона, как густые струи потекли по упругим, белеющим в сумерках ягодицами.

Дмитрий не сразу понял, что произошло, когда его грубо оттащили за плечи и повалив на землю уткнули лицом в холодную пожухлую листву, пахнущую прелостью. Руки грубо вывернули за спину и сталь наручников обожгла холодом запястья. Страха почему-то не было. Он пришел позже...

На допросах Дмитрий узнал, что Мария умерла внезапно, от разрыва сердца, тромб оторвался именно в тот момент, когда он насиловал ее. С того моменты и начался его ад...

9. 2018

— Вот и вся история, паря. — Старик смотрел в свой стакан, на стол, по сторонам, но больше ни разу не смог посмотреть в глаза парню. — Пойду собаку покормлю.

Так и не глядя на молодого парня Михей взял пластиковую тарелку и вышел на улицу. Спустя пару минут, за ним последовал его собеседник.

Собака жадно пережевывала в пасти последнюю сосиску, а старик приговаривал.

— Ешь, Муха, ешь, — при этом Михей сидел на корточках и легонько трепал собаку за шею.

Парень привалился к стене, вытащил из кармана пачку сигарет, но убедившись, что она безнадежно промокла, смял ее и машинально бросил в урну. Мысли его блуждали где-то далеко.

— А почему Муха? — зачем-то спросило он у старика, хотя на деле этот вопрос заботил его меньше всего.

— Мне ее так, без документов, еще щенком привезли. Сказали, что кобель, я и назвал Мухтаром. А потом выяснилось, что никакой не кобель это! А собака к кличке уже привыкла, вот и сократил до Мухи.

Оба надолго замолчали, думая каждый о своем, но все-таки Михей нашел силы поднять взгляд и посмотреть парню в глаза.

— Знаешь, парень. Я до сих пор не знаю, что страшнее. Или то, что из-за моей безалаберности, дети мамки лишились. Или то, что когда я... я в ней был она уже мертва была. А я ее... продолжал... , — Старик отвернулся, гладя вдаль, поверх макушек рощицы за дорогой, на самом деле, застыдился своих слез. — За все в этой жизни, парень, нужно платить. А за запретные удовольствия и плата по двойному тарифу взимается. Так вот. Потому я и в игру вашу тогда вмешался. Предостеречь хотел. Ведь случись чего, любая случайность, и ты не докажешь, что это была лишь игра. А как? Не пойдете же к нотариусу писать заявление, что вы добровольно игру в насильника и жертву затеяли. Случись чего и не открутишься.

Старик отвязал поводок собаки и не глядя больше на парня прихрамывая побрел прочь.

Молодой человек долго смотрел ему в след. Снова зарядил промозглый дождь. Парень поежившись вновь вошел в кафе и с пару минут невидящим взором пялился в меню.

— Вы что-то еще хотели? — подоспела короткостриженая официантка.

Парень перевел на нее взгляд и медленно спросил.

— У Вас водка есть?