Жертвы страсти
Страница: 3 из 6
И теперь утром, после жаркой ночи, когда они любили друг друга, а потом приняли вместе ванну, кофе на террасе дачи казался особенно вкусным; среди сосен, солнца, хвои и ее запахов, тишины, как результата отсутствия кого бы то ни было в округе за километр.
Вадим вышел к завтраку в отличии от них совсем обнаженным.
— Не опасайся, дорогая, со временем его наклонности уже не делятся пополам. Мы, в конце концов, проиграли этот раунд.
— От чего же, — Вадим положил руку на ногу Жанне и стал двигать ее вверх.
— Ого, ты меняешься на глазах, Жанна действует на тебя неотразимо. Вперед, Жанна, обрати его опять в нашу веру.
Вадим все больше распалялся. У него встал. Он схватил Жанну за талию и рывком толкнул на стол. Макнул руку в сметану и ударом вошел туда, где до сих пор побывал лишь язычок и искусственный слепок.
Перед глазами плескалась чашка кофе, удары были нервными, Лия вовсю наслаждалась зрелищем, где-то в животе возникла истома, Вадим зарычал, внутри стало горячо, она закусила палец, это было так же необычно...
Вадим уже отдыхал и пил кофе, Жанна так и лежала грудью на столе, спазма не отпускала ее, лицо было бледным, и встревоженный взгляд Лии это отметил.
— Пойдем вниз?
Жанна, стиснув зубы, кивнула. В комнате она быстро облачилась в мягкие высокие кожаные сапожки выше колен и лайковые трусики с прорезями. Лия надела что-то похожее на ремни. Они спустились в подвал. Макс оставался подвешенным еще со вчерашнего вечера.
— Привет, красавчик, — проворковала Лия, голова Макса дернулась, она ущипнула его.
— Отойди, — только и сказала Жанна... Она стегала и стегала, кнут свистел, Лия просила остановиться, но она видела дергающееся тело, пока кнут не выпал у нее из рук, и на коленях она судорожно ловила лоно, чтобы помочь Лие вставить туда вибратор...
Вот они сидят сейчас в креслах перед безжизненным Максом и пьют коктейли. Жанна шутит:
— Наверное, ему не до женщин теперь?
— Мы это проверим, — Лия берет шприц и грациозной походкой приближается к Максу. Туго обтягивающие ее ремни скрипят. Макс уже знал, что за уколом ему безумно захочется женщину, он будет бесноваться в жгутах и брызгать спермой на медленно извивающиеся перед ним два женских тела.
— Когда мне говорят: «она женщина!», внутри я улыбаюсь, хотя я не самый страстный поклонник Ким Бэсинджер. Когда мне говорят: «это — секс!», я могу усмехнуться... Этому нельзя научиться, это талант. Но когда мне говорят: «вот любовь», я замираю, словно перед тьмой.
Когда я вижу исполосованного Макса, двух смеющихся женщин с кнутами и добродушного мужчину рядом с ними, я думаю: «Вот страстные поклонники таланта тьмы». Мне легче. Меня не бьют. Я — десерт. Мне не сказали пока и пары слов, меня просто внимательно изучают.
Раз в день, обычно по утрам, приходит эта женщина. Она смутно видит, как она ставит пищу, затем садится на стеклянное судно и писает туда. Это его жидкость, другой ему не дают. Потом она спрашивает: «Ну, куда сегодня?»
— Что с Максом?
— Не волнуйся. Нагнись, — он нагибается и сзади уже не видно возлюбленную плоть...
— Я хочу его видеть! — но она просто усмехается и делает укол. Уходя, она кивает на резиновую куклу, валяющуюся на кровати:
— Смотри, не замучай ее! — ее грациозный зад плавно покачивается за закрывающейся дверью. Этот зад сводит его с ума, стоит перед глазами до вечера, пока он потеет и стонет над размалеванной резиной, и даже когда забывается, он возбужден, ничто не может принести успокоения... Он представляет прошлое лето на даче своего брата под Питером.
Брату 25, и месяц до этого он женился на очаровательной блондинке с потрясающей фигуркой.
В первый же вечер Кэш случайно заглянул в гостиную с темной террасы. Ее юбка была поднята, грудь лежала на столе, а брат, спустив светлые брюки, любил ее при свете камина в меньшее отверстие. Ее губы создавали блаженную улыбку, вдруг он дернулся, она моментально развернулась, схватила его губами, чтобы все вобрать в себя. Ритуал.
Лишь неделю спустя он понял, что это была не случайная сцена. Вечером у всех троих в руках, как обычно, коктейли, на экране грациозное совокупление... Татьяна встает, медленно расстегивает кофточку и сбрасывает ее, ее грудь вздрагивает и колышется, когда она приближается к Сергею. Встав на колени и изогнувшись, она расстегивает его брюки, его член вырывается на свободу, она лижет ствол так, чтобы и это, и ее безупречный зад были хорошо видны... Копна светлых волос поднимается и опускается, брат постанывает, Кэш выходит...
— Мальчик стесняется дрочить при нас, — говорит она и продолжает. Брат стискивает ее голову.
Утром за чаем супруги улыбаются.
— Серж.
— Я слушаю.
— Твоя жена очаровательна. Очаровательно сумасбродна. И я полагаю, что освобожу вас от своего общества немедленно, если она не подтвердит этого и в отношении меня.
Татьяна отвернулась к мужу и улыбнулась.
— Мы это обсудим, — сказал Серж.
— Не буду мешать. — Я встал. Через десять минут он вернулся один.
— Ну что ж, — сказал он, — всегда, когда она будет не против.
Я пошел в спальню.
Она лежала на кровати. Черные чулки, черная грация и то, что она листала журнал — это все, что я увидел, моя рука расстегивала замок брюк. Она положила журнал, мило взглянула на меня, поправила волосы, подошла и опустилась передо мной на колени, взяла в руки, и, осветив меня голубыми глазками, произнесла сладко:
— Ты мне нравишься.
— Я знаю.
— Запомни одно, спускать всегда в рот и делать все, как я хочу.
— Я буду стараться.
— Не ошибайся, иначе я буду тебя бить.
Ее язык коснулся меня, он инстинктивно вздрогнул.
— Ну не волнуйся, — сказала она, и я нырнул в ее сладкую глубину рта. Чуть шершавый язычок пробегал вокруг головки, потом прижимал ее к небу, все продолжалось недолго. Глотала она в несколько приемов, и на нее стоило глядеть в этот момент. После этого она полизала мне яйца и опустилась на пол у моих ног...
Следующей ее ипостасью, которая открылась для меня, была ее задняя дырочка. Вообще ее пристрастия в сексе были следующими (по убывающей): миньет, попка, затем смотреть, как онанируют мужчины, куннилинг, вибратор в попке, и на последнем месте ее интересовал член как таковой в вагине.
Теперь мне даже кажется, что миньет, мастурбация и куннилинг волновали ее больше всего. Она буквально немела, когда вы входили между ее языком и небом. Она любила активный мужской миньет, ее голова должна была оставаться неподвижной, а член отдавать ей движения и сладость вместе с этим, руки при этом она держала на ваших ягодицах и любимым положением у нее было — пальчики в вашем анусе. Она не ласкала себя в это время. Весь фокус был в том, что она по-настоящему кончала, иногда раньше, иногда позже вас, для нее это был полноценный половой акт. Что касается онанизма, то она изматывала меня. Я должен был мастурбировать постоянно: пока Серж был на рыбалке, охотился, спал, пил чай, читал газету или рассказывал анекдоты. Она обожала стриптиз для меня в это время. Перед ней на коленях стоял я и должен был командовать ею. Например: задери юбку, выше, повернись, спусти ... Читать дальше →