Охота на куропаток во сне и наяву. 11. Что-то похожее на Моцарта

Охота на куропаток во сне и наяву.

Часть II. Анданте «Красногорские причуды».

11. Что-то похожее на Моцарта

Нинель хочет хорошей музыки.

Ровно через полчаса, за пять минут до полуночи Женя просыпается. В этом для него уже не было ничего удивительного. В течение первого месяца своего лечения, ему надлежало принимать антибиотики каждые четыре часа, в том числе и ночью. И приходилось заниматься самовнушением, чтобы не проспать нужный момент. И это у него неплохо получалось.

Так что и сегодня, когда время пришло, он стоял под условленным фонарём... Ждать совсем не пришлось. Через пару минут перед ним вырастает фигура Нинель...

 — Куда пойдём? — спрашивает она беря его под руку и выводя из-под света от фонаря. — Должна признаться, что я не собиралась выходить к вам глядя на ночь. Но муженёк учинил такой скандал, довёл меня чуть ли не до слёз, так что я теперь полна решимости: пусть ему будет хуже!

 — Чем же вы провинились в его глазах?

 — Дети стали хвастаться перед ним, как прекрасно провели день в парке, ну и не обошлось без упоминания дяди, который их сопровождал. Начался допрос, что за дядя... Я послала его куда подальше... Ну и пошло — поехало... Так куду идём?

 — Можно, конечно, в ресторан, но боюсь, не поздно ли.

 — Даже если не поздно, не хочу, чтобы меня там кто-нибудь увидел из мужниных сослуживцев. Давайте просто погуляем. Пойдёмте...

И взяв его под руку, направилась в сторону центра. Там сворачивают налево.

 — Куда вы ведёте меня? — игриво интересуется Нинель. — Не к себе ли домой?

 — Как вы угадали?

 — Это далеко?

 — Не близко, так что успеете передумать...

 — И тогда что?

 — Повернём назад.

 — И вы не станете меня отговаривать?

 — Почему не стану? Буду, конечно.

Фары остановившегося перед ними такси ослепляют их, а из открытого окна машины раздаются девичьи голоса:

 — Женя, привет! А где Алла? Она сказала нам, что отправляется к тебе, и мы решили навестить вас... А там никого нет...

 — Сознайтесь, что это она уговорила вас туда поехать...

 — Зачем?

 — Чтобы увести её в самый разгар моих домогательств...

 — Да, так мы и собирались поступить, но вовсе не по её просьбе...

 — А по чьей?

 — Ни по чьей...

 — Странное тогда у вас появилось желание...

 — Почему странное?

 — Потому что его трудно объяснить... Разве только ревностью?

 — Ревность не ревность, а нам не нравится, что ты ей отдаёшь предпочтение... Правда, сейчас мы воочию видим, что это не так... И, думаем, что ей не очень-то понравится, когда мы расскажем ей, как ты проводишь без неё время после полуночи... Пока!...

Такси трогается с места и уносится вдаль.

 — Кто такая Алла? — интересуется Нинель, возобновляя движение. — Та самая, с которой вы собирались встретиться, проводив меня с детьми до дому?

 — Та самая!

 — И что же, вы с ней не встретились?

 — Встретился, но не там и не в то время, как собирался...

 — И что же?... Почему вы сейчас не с ней, а со мною? Почему поменяли её на меня? И не убеждайте меня, что причина тому — наша договорённость... Откровенно говоря, мне не очень-то верилось, что вы придёте, но выглянув в окно и увидев вас, обрадовалась... Мы скоро придём?

 — Уже пришли... Сворачивайте с улицы в темноту этого двора... Видите домишко стоит? Нам туда...

 — Он весь ваш?

 — Очень вы обо мне хорошо думаете... Два окошка выходят на эту сторону, два — на другую. За каждым окошком — малюсенькая комнатка, в каждой живёт два — три человека... Кухни нет, туалета — тоже... Единственное достоинство — вход в мою комнату почти с улицы. Никто не видит, а если не говорить чересчур громко — то и не слышит... Входите.

Отперев дверь, Женя вводит свою спутницу в помещение и зажигает свет.

 — Вы тут, я вижу, не один живёте? — спрашивает Нинель, оглядывая обстановку.

 — Да, с двумя коллегами, которых сейчас нет... Такая работа: большую часть времени проводим в командировках... Присаживайтесь! Пить — есть будите?

 — Нет спасибо... О, у вас радиола есть. Включите её и поищите хорошую музыку.

 — Сию минуту... Что вы считаете хорошей музыкой?

 — Классику, но не всю, а только ту, что до Бетховена...

 — До Бетховена?

 — Да.

 — Вот что-то похожее на Моцарта... Подойдёт?

 — Это Вивальди... Оставьте... Прекрасная праздничная музыка...

 — Во истину прекрасная и соответствует праздничному настроению, в коем я сейчас пребываю, — подтверждает Женя, усаживаясь рядом со своей гостьей и беря её ладони в свои.

 — Ну, как я уже успела убедиться, у вас праздник с утра до вечера и с вечера до утра... Не лезьте ко мне с поцелуями, дайте высказаться. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли... Я убежала из дома и пришла сюда не в поисках приключений, а исключительно из стремления досадить мужу. Рога ему наставлять я не собираюсь... Можете вы это понять?

 — Почему же нельзя?... Мало ли что не хочется делать, но приходится... Мне, например, завтра, на работу бежать надо будет...

 — Вот видите! Спать, наверно, смертельно хотите?... Я в этом ещё днём убедилась... Так что давайте не будем приставать друг к другу, а дадим себе вздремнуть... Я лягу здесь, а вы устраивайтесь на этом диване... И музыку не выключайте! Только свет... Идёт?

 — Идёт! — вдруг легко соглашается он, встаёт, идёт к выключате-лю, щёлкает его и впотьмах пробирается к дивану с другой стороны стола, чтобы не мешать гостье укладываться.

Быстро раздевается, в мыслях улыбаясь тому, что всё так удачно получается — и марку, вроде бы, выдержал, и избежал нарушения врачебных запретов — и ныряет под одеяло.

Едва его голова оказывается на подушке, как он тут же проваливается в небытиё — то ли сон, то ли воспоминание о том же своём пребывании в Красногорске, но уже о следующем дне, воскресном.

Турист: «Ох уж эти гостиницы!.».

Утром того дня Женя проснулся поздно и обнаружил, что все койки уже пусты, а в комнате никого нет. Приведя себя в порядок, по пути из общего туалета заглянул в конторку и поинтересовался, как бы между прочим, почему гостиница выглядит такой пустой несмотря на воскресенье. И получил такое разъяснение:

 — Кто приехал из ближних мест, те ещё вчера уехали домой, а остальные разбежались по магазинам... Разве вот только артисты — поздние пташки — только что проснулись и сидят в буфете, завтракают.

Женя направляется в буфет и находит там Зою и Лизу, о чём-то оживлённо беседующими. Последняя, заметив его, машет ему рукой, и когда он подходит, весело говорит ему:

 — Спасибо тебе, Женечка, за то, что ты не дал моей подружке умереть со скуки вчера... Она мне в захлёб рассказывала о тебе... Чем ты занят сегодня? Не пройдёшься ли с нами по тутошним магазинам?

 — С вами? С удовольствием!

 — Ну тогда подкрепляйся, и через полчаса жди нас у выхода...

Через полчаса весь театральный коллектив, разбившись на группки, двинулся в экскурсию по местным достопримечательностям.

 — Видишь ли, — разъясняли Жене дамы, — здесь, в этом маленьком Красногроске, целых три торговых сети: Сахалинторг, торг лесотарного комбината и сельпо, то есть ...