Выборы

Вечер не предвещал ничего интересного. Политреклама в преддверии самых важных выборов страны забивала сотню каналов кабельного телевидения, все мало-мальско интересные фильмы и передачи. По «Спорту» спорту любимый «Даромгард» весьма разнообразно пялили, пердолили и насаживали в разнообразных хоккейных позах новички лиги из «Вьюрги». Ощущение было, что многочисленную армию болельщиков гомска прямо через экран без всякой смазки с новыми элементами садомазо — клюшками и другими элементами экипировки во все отверстия горстка негодяев отснашивала с завидной периодичностью. Во рту горький привкус поражнения явственно напоминал вкус спермы, внутри все горело, а выхода закипавшим в крови волнениям не наблюдалось.

Пиво уже уныло и обреченно теплилось на телеке, захотел чего-нибудь покрепче. При выходе из комнаты остановился перед красным сигналом домофона:

 — Да?

 — Избирательная комиссия, откройте, пожалуйста, — сказала трубка женским голосом.

Обычно торговых агентов, разнообразных сектантов и наркоманов отсылаем на... ,даже припугиваем собакой, а тут из двух зол безрадостного и скучного вечера захотелось выбрать меньшее:

 — Заходите.

Этих самых «зол» и вправду было две, поближе была миловидная, румяная с мороза женщинка немного забальзаковского возраста в аккуратной приталенной дубленке со специальной сумкой и фирменным партийным шарфиком на шее. Мой пес гавкнул для порядку, вдруг поднял голову, шумно втянул воздух, и-... завилял хвостом (здравствуйте, дорогие мои???)

 — Разрешите пройти, собачка не кусается? — смело шагнула заметной даже под дубленкой грудью первая, глядя прямо в глаза.

 — Проходите, собачка у нас маламут, а не людоед... — скомкано пошутил я,... а в глазах первой леди избирательной комиссии горели, нет, сверкали в бесовском диапазоне слегка увлажненные бесценные изумруды голодной женщины.

 — Мы хотели бы задать несколько вопросов и заполнить анкету, — тоже достаточно напористо произнесла вторая, — но в блеске глаз буквально пожирающей меня первой внешний вид еще не просматривался.

В этот момент пес энергично и бесцеремонно двинулся носом вперед, приподняв закругленные полы одежки первой и ткнулся «куда надо», учуяв своим собачьим нюхом то, о чем пока не было сказано не буквы. Его действия, плюс мимолетная загадка в глазах первой женщины включили

невидимые механизмы, потеплело, разлилось вокруг пупа, ниже, внутренние стороны бедер сладострастно затрепетали в предвкушении мягкой нежной податливой женской плоти.

 — У вас собака не маламут, а сексуалный маньяк! Что Вы женщин в коридоре держите?! Мы и так уже достаточно замерзли! — улыбнулась первая, проявив симпатичнейшие ямочки на щеках и пытаясь несильно оттолкнуть припавшего пса.

 — Проходите, раздевайтесь, на кухню пожалуйста... — а в голове лихорадочно запилило — что? где? куда? двое?... , но через секунду, пока женщины снимали верхнюю одежду и сапоги, прихорашивались перед зеркалом, — еще разок вкользь пройдясь взглядом по их аппетитным формочкам, пазл сложился, и-

 — Вам для заполнения анкеты МАНДАТ нужен?

 — Конечно, конечно, — защебетали, и тут приоткрылась вторая, у нее на голова «кукуруза», как у опального премьера братской республики закручена, выдергивает шпильку-чеку, коса с характерным шумом, всколыхнув воздух, падает вниз, а мне показалось, что этой волной воздуха полы моего халата на манер платья Мерлин Монро приподнялись, особенно спереди. Мать честная, толстенная косица ниже задницы, пардон, попки, под буклированным свитро-платьем отчетливо прорисовывались полоски обтягивающего белья. (... за эту бы косицу, да в собачьей позиции, натягивать-подергивать т. н. бразды правления... спокойно, брат, спокойно...)

 — Проходите на кухню, сейчас принесу паспорт и запру собачку, — сказал я и с немалым трудом протолкнул заупиравшегося кобеля в комнату, где из секретера достал документ.

Дамы краем глаза взглянули на разбросанные на диване подушки, беспорядочное пиво и снековый комбикорм — и снова блеснули догадливостью:

 — Наши проиграли?

 — Влетели...

 — Ну, влетели — не залетели, в другой раз!

 — Другой раз через полгода будет, болельщикам куда энергию-то выплескивать?!

 — Участвуйте в выборной компании, нам активные нужны!

Первой на кухню прошла ВТОРАЯ, с косицей, и села с дугой стороны стола, вторая в длиннополой юбке и цветастым платком-шалью поставила сумку на табуретку и стала выгружать какие-то бумаги, слегка наклоняясь.

Подойдя сзади, плотно прижался к ней, левую руку положил на талию и слегка наддал всем телом обозначив довольно напрягшегося дружка на ее спелой попе. Правой положил паспорт на кухонный стол, на обратном движении положил тоже эту руку на талию и наддал еще разок, развевая миф о случайности происходящего. Меня ждали! Она с виду неловким движением уронила на пол ручку и с видимой медлительностью наклонилась прогнувшись немного в спине. Попа от наклона оттопырилась, изрядно запрессовав зазудевшего сразу члена. В крайней нижней точке она на секунду замерла, а я встретился взглядом со второй девушкой, раскрывшей для вида мой паспорт. Она внимательно наблюдала за согнувшейся «раком» напарницей, за моими руками на ее талии, за плотным контактом таких далеких еще друг от друга людей! На секунду она приоткрыла пухлые губки и скользнула по ним языком. Моя «партнерша» выпрямилась, немного отстранилась и поглядела с вопросом вполоборота. Под нависшей шалью основательно провел по ее груди и передвинулся к плите, разжигая чайник. Ушами, затылком видел безмолвный разговор дамочек, и весьма эмоциональный.

 — Трахин Сергей Иванович?, — поинтересовалась ВТОРАЯ, помоложе, глядя поверх паспорта.

 — ТраКин, там нечетко прописано, некоторые путают. А вас как звать?

 — Ира... Ирина Геннадьевна *** — представилась старшая.

 — Виктория Алексеевна*** — с подчеркнутым официозом сказала вторая.

 — Чай-кофе...

Смышленые девушки активно продолжили фразу известной песни:

 — ... потанцуем, водка-пиво полежим. Соловья баснями не кормят...

 — Понял, и сам хотел коньячку с расстройства за поражение, да и вы, говорите, подмерзли. Грудинку уважаю, а вы?

 — От хорошей грудинки не откажемся, помочь подрезать?, — спросила Виктория Алексеевна.

 — В холодильнике. Чайник ставить?

 — Да мы еще не уходим. Вашим туалетом можно воспользоваться, Сергей Иванович? — спросила Ира.

 — Конечно, называйте меня Иваном, Ваней, я по святцам Иоанн, мне так больше нравится.

Ира пошла в туалетную комнату, Виктория Алексеевна достала брикет грудинки и стала деловито его строгать. Я на секунду задумался — как овладеть посподручнее этим чудом природы, попка сочно нависает, грудь распирает все мое воображение... Тут клацнул замок ручки и по коридору к нам проследовал пес Рокфор, с его ростом и массой открыть дверь — плевое дело. По-деловому он подошел к Виктории Алексеевне и стал бодать ее головой, требуя кусок. Спасибо, Собака!!! Присев на корточки, широко раздвинув ноги, так что навыкате стали боксеры с набрякшим содержимым, погладил зверя:

 — Что же ты позоришь меня, словно тебя не кормят, иди на место! — указал ему на дверь.

Виктория Алексеевна повернулась, понимающе оглядела меня, опустилась на колени напротив:

 — Может, он тоже грудинки хочет?

 — Мне одному мало! Иди на место! — вновь жестом показал на дверь. Пес обиженно (как побитая собака!) заковылял в коридор.

Виктория Алексеевна была ближе чем на вытянутую руку в соблазнительной сексуальной позе между моих раздвинутых ...