Приключения Буратины. Часть 1.

Здравствуйте, дорогие читатели! Возможно, кому-то сие творчество покажется кощунственным, заранее приношу глубочайшие извинения за надругательство над детскими воспоминаниями. :) Мне было бы интересно услышать Ваши отзывы, чтобы понять, стоит ли мне продолжать эти записки сумасшедшего. :) И пожалуйста, не относитесь к этому слишком серьезно, ведь это сказка, пусть и не для детей. Но счастливый конец будет, непременно. :)
Диего Холмс.

Давным-давно в городке на берегу Средиземного моря жил старый столяр Джузеппе, по прозвищу Сизый Хуй. Пожилой гомосек и женоненавистник, изрядно заправившись дешевым пойлом, любил потеребить свой вялый отросток на глазах у прохожих мужчин, за что не раз бывал битым. Еще в молодости одна очаровательная вертихвостка, увидев цвет его причиндалов, ославила его на всю округу, заливаясь от смеха и с трудом выдавливая из себя слова. Так и привязалось к нему это прозвище, и где бы он ни появился, дамы едко хихикали ему вслед, даже те, кто устав от одиночества и вечной мастурбации, были бы не прочь пригреть в своей норке его сизого дружка. Джузеппе злился, все больше ненавидел глупых баб и все чаще надрачивал свой слабоэрегированный член мазолистыми рабочими руками.

Однажды ему попалось под руку полено, обыкновенное полено для топки очага в зимнее время.
 — Неплохая вещь, — сказал сам себе Джузеппе, — можно смастерить из него что-нибудь вроде ножки для стола, или деревянного самотыка, для какой-нибудь старой девы. Эти неплохо платят.
Джузеппе надел очки, обмотанные бечевкой, так как очки были тоже старые, повертел в руке полено и начал его тесать топориком, выпустив на время свой измученный болт. Но только он начал тесать, чей-то необыкновенно тоненький женский голосок пропищал:
 — Ой-ой, потише, пожалуйста!

Джузеппе выронил полено, больно ударившее его по ноге, и отложил в сторону топор. Резко подскочив, он натянул полинявшие от времени штаны, и, трясясь от страха, принялся оглядывать мастерскую. Заглянул под верстак, — никого, посмотрел в корзине со стружками, — никого, высунул голову за дверь, — никого на улице...

Он опять взял топорик и опять, только ударил по полену...
 — Ой, больно же, говорю-ю-ю! — завыл тоненький голосок.
У Джузеппе перехватило дыхание и затряслись поджилки. Сквозь стекла, вспотевших вмиг, очков он осмотрел все углы в комнате, залез даже в очаг и, свернув голову, долго смотрел в трубу.
 — Нет никого...
Забившись в угол, он вспоминал всех святых, какие только ни есть на этом свете, и проклинал бабку Розэнджелу, которая продала ему ту гадость, что вызвала белую горячку.

Немного успокоившись, Джузеппе взял рубанок, стукнул молотком по заднейего части, чтобы в меру — не слишком много и не слишком мало — вылезло лезвие, положил полено на верстак и только повел стружку...
 — Ой, нежнее-нежнее. — Смиренно пропищал тоненький женский голосок...
Джузеппе уронил рубанок, попятился и сел прямо на пол: он догадался, что тоненький голосок шел изнутри полена.

В это время к Джузеппе зашел его старинный приятель, шарманщик, по
имени Карло.

Когда-то Карло в широкополой шляпе ходил с прекрасной шарманкой по городам, портил юных дев, развращал благочестивых жен, наставляя рога их напыщенным мужьям, и все свое время проводил в бесконечных гулянках и оргиях. Чего стоила одна лишь история, что облетела все королевство, о том, как бродячего музыканта, погрязшего в грехах, на протяжении недели причащали послушницы женского монастыря пресвятой Файореллы, во главе с богобоязненной матушкой Николеттой.

Сейчас Карло был уже стар и болен, и шарманка его давно сломалась. Однако, как и раньше, ему ужасно хотелось женского тела. Но увы, юные прелестницы не смотрели в его сторону иначе, как с состраданием. И чего уж греха таить, даже пожилые матроны, голодные до твердых членов, не желали его, столь неприятен был им его вид, поистрепавшийся за долгие распутные годы.

 — Здравствуй, Джузеппе, — сказал он, зайдя в мастерскую. — Что ты сидишь на полу?
 — А я, видишь ли, потерял маленький винтик... Да ну его! — ответил Джузеппе, вынимая руку из штанов, и покосился на полено. — Ну, а ты как живешь, старина?
 — Плохо, — ответил Карло. — Все думаю — чем бы мне заработать на хлеб... Да и хуй по сочным дыркам истосковался. Хоть бы ты мне помог, посоветовал бы, что ли...
 — Чего проще, — сказал весело Джузеппе и, стянув с себя штаны, загнулся на полу раком. — Чего проще: вот тебе сочная дырка, а деньги получишь потом, я полгода откладывал...
Шарманщик отвесил ему глухой тяжелый пинок.
 — Ты это что такое удумал, рванина?
 — Пошутить нельзя, — обиженно пробормотал Сизый Хуй, поднимаясь с пола и потирая ушибленный зад через наспех натянутые штаны.
 — Я тебе, шутнику, в следующий раз вон то полено в зад вставлю. По самый сучок.

Джузеппе подумал про себя: «Как же мог забыть про это проклятое полено? Отделаюсь-ка я сейчас от этой деревяшки.»
 — Карло, друг любезный, не серчай, — извинялся Джузеппе, — возьми-ка ты это полено, и
отнеси домой...
 — Э-хе-хе, — уныло ответил Карло, — что же дальше-то? Принесу я домой полено, а у меня даже и очага в каморке нет.
 — Я тебе дело говорю, Карло... Возьми ножик, вырежи из этого полена куклу, научи ее говорить всякие смешные слова, петь и танцевать, позам разным научи, будет тебе кому присунуть. А захочешь, носи ее по дворам — заработаешь на кусок хлеба и на стаканчик вина.
В это время на верстаке, где лежало полено, пискнул возбужденный голосок:
 — Браво, прекрасно придумано, Сизый Хуй!
Джузеппе опять затрясся от страха, а Карло только удивленно оглядывался, — откуда голос?
 — Ну, спасибо, Джузеппе, что посоветовал. Давай, пожалуй, твое полено.

Тогда Джузеппе схватил полено и поскорее сунул его другу. Но то ли он
неловко сунул, то ли оно само подскочило, но попало аккурат под сраку Карло.
 — Ах, вот какие твои подарки! — Зло крикнул Карло.
 — Прости, дружище, это не я.
Хлесткий удар бывалого дуэлянта разбил Джузеппе нос.
 — Значит, я сам себе бревно в зад пихаю?
 — Нет, дружище, — должно быть, само полено просится.
Карло ударил еще раз, от чего товарищ упал на землю.
 — Врешь, ты стукнул...
 — Нет, не я...

Карло не хотел продолжать этот разговор. Он с презрением глянул на утирающего кровь Джузеппе, взял полено под мышку и пошел домой.

Шарманщик жил в каморке под лестницей. Раньше здесь частенько слышались сладостные стоны очередной девицы, приправленные звонкими шлепками вспотевших тел. Шли годы, тяга к выпивке требовала денег, и теперь тут ничего не осталось, кроме
красивого очага — в стене против двери. Но красивый очаг, и огонь в очаге, и котелок, кипящий на огне, были не настоящие — нарисованы на куске старого холста.

Карло вошел в каморку, сел на единственный стул у безногого стола и, повертев так и эдак полено, начал ножом вырезать из него куклу. «Как бы мне ее назвать? — раздумывал Карло. — Назову-ка я ее Буратина. Это имя принесет мне счастье. Я знал одно семейство — всех их женщин звали Буратинами: Старушка — Буратина, мать — Буратина, обе дочери — тоже Буратины. Все они жили весело и беспечно... « Старик криво ухмыльнулся, вспоминая беспечно обхватившее его крепкий член влагалище Буратины матери, бесстыдно раскинувшейся на семейной кровати, где час назад отказала мужу, сославшись на головную боль. Вспомнил и весело манящие его попки девочек-близняшек, только-только отметивших свое совершеннолетие. Так некстати налился силой старый хер, и, чтобы отвлечься, он взялся за полено.

Но не тут-то было, возбужденное ...