Право первой ночи. Часть 2

Барон Корф одиноко сидел в башне замка. Он услышал, как ударили часы. Полночь. Сейчас ЕЕ должны привести. Свадебное гулянье закончилось, и барон ждал, когда он, наконец-то, исполнит долг — Свое Право.

Как это будет приятно! Он ждал этого часа, предвкушая моменты блаженства от молодого и прекрасного тела. Настенька была самой привлекательной и многообещающей из его крепостных, и лишь статус немецкого дворянина мешал барону сделать ее своей наложницей. Когда родители Насти объявили барону о желании выдать ее замуж за Саньку — крепостного мельника, он ощутил прилив сил там, внизу. Традиции, заведенные бароном Корфом были незыблемы — невесте была установлена честь провести с ним первую брачную ночь. И родители, и невеста, и жених, готовя свадьбу, знали, на что идут. У всех крепостных девчат из своего поместья барон был первым мужчиной.

Настя завораживала его как никто. Девица с большими голубыми глазами, румяным личиком, бровями как стрелы, она возбуждала барона каким-то своим внутренним сиянием. Он знал — так сияет Невинность. Всегда цеплял взглядом, когда Настя проплывала мимо своей походкой, соблазнительно выпятив холмики девичьей груди. Попользоваться свеженьким стало для него навязчивой идеей. Стареющий барон представлял себе, как снимает с нее сарафан, обнажая постепенно ее ножки, попку, груди, и как страстно входит в ее тело. Что же, у сильных мира сего мечты сбываются. Он с незаметным волнением, но твердо благословил Настю и Саньку на супружество.

Послышались шаги по лестнице, и перед бароном предстал отец Насти, держа за руку молодую девушку. Отец выглядел счастливым — его любимая дочь вышла замуж, и все же нервничал. Не каждый день его доченька должна была отдаться хозяину.

— Ваше сиятельство, вот и мы. Настенька, подойди к барину.

Настя выглядела напуганной, и барон оценил это, почувствовав первую волну легкого возбуждения. Она стояла молча, потупив взгляд. Отец засуетился, прошептал дочери «будь умницей, угоди барину» и, бормоча уже себе «честь то какая, честь», удалился. Ночь началась, открыв барону его право — Право Первой Ночи.

Корф подошел к Настеньке вплотную, в очередной раз залюбовался красавицей. Взял за руку и потащил к ложе. Затем спустил бретельки сарафана и оголил девичью грудь. Белая кожа и маленькие нежные соски завели старого развратника. Он поднял девушку и бросил ее на кровать, сам за секунду, как хищник над добычей, оказался сверху. Рука задрала полы сарафана, и взору барона предстала голая девичья норка. Настенька зажмурилась. Смотреть на возбужденное крючконосое лицо она не могла.

Барон не спешил. Он решил использовать свою власть на полную. Ощутив, как вздыбился член, он подобрался к голове лежащей девушки. Расстегнул камзол, штаны и вывалил член наружу. Медленно подвел его к Настиному ротику.

— Открой рот — командным голосом сказал барин. Настя не посмела перечить, и хер барона вошел ей в губы, протиснулся вовнутрь так, что девушке трудно стало дышать. Никогда она не испытывала что-либо подобное. Девушку охватил еще больший стыд, а член барона стал долбить ей ротик. Она открыла его шире, но услышала второй приказ:

— Сожми губы!

Обхватила его губами, почувствовала непривычный вкус. Неумело принялась сосать. Барон застонал, и Настя испугалась, решив, что ненароком причинила мужчине боль. Открыла глаза и увидела нависшее над ней мужское тело ниже пояса — волосатый пах и большой эрегированный член, устремленный прямо в нее. Она никогда не видела голое мужское достоинство, даже с Санькой ничего такого до свадьбы Настя не позволяла.

Санька, ее любимый! Тоска еще больше охватила девушку. Она так хотела отдаться ему первому. Зачем она послушала отца и согласилась на это? Старый барон был ей противен.

Корф навалился на нее, и засадил член ей в горло, буквально застряв там. Барон стонал и, казалось, не думал его вынимать обратно. Настя стала задыхаться и от отчаяния слегка сжала зубки...

— А — а — а! — взвыл барон, резко вынимая укушенный член. Укус был несильный, скорее неприятный, но злость охватила немца, и он что есть силы ударил девицу по лицу. Настя заплакала. Барон решил лишить ее девственности незамедлительно.

Он навалился на Настю, стал суетливо гладить ее влагалище, ощутив манящую теплоту дырочки. Скоро она согреет его нижнее достоинство. Девушка попыталась сжать ножки, но барон был требователен:
— Раздвинь ноги, пигалица! — и не дождавшись повиновения рывком растянул девичьи ноги в стороны. Новая волна желания напрягла хер барона, и он подвел его к дырочке. Настя уже решила не подчиняться, она дергалась, пыталась вырваться, и барону одной рукой приходилось держать ее. Второй рукой он направлял стоящий колом член к норке...

Настя почувствовала, как что-то твердое упирается ей в половые губы. Вот оно — то, чего девушка так ждала и боялась. Ее женская честь взбунтовалась. Она не допустит этого! Только любимый получит ее нетронутое совокуплением девичье тело! Настенька резко рванулась, но барон сжал ее уже обеими руками что есть силы. Надвигающееся изнасилование вызвало у девушки отчаянье, моментально перешедшее в крик...

Барон, столкнувшись с неповиновением, ударил ее еще сильней.

— Молчи, сука! — заорал он. Неожиданно ощутил, как что-то крепкое сжало его плечо.

Он обернулся. Перед ним стоял сельский мельник Санька, жених Насти. Он пробрался в башню через окно, незаметно для охраны, полный решимости помешать происходящему развращению его возлюбленной.

— Барин — спокойно, но уверенно попросил он — Прошу Вас, оставьте ее. Зачем она Вам? У вас столько девчат, не троньте ее, нижайше умоляю.

Ярость охватила барона. Какой-то раб посмел помешать ему получить удовлетворение.

— Пошел вон, холоп! — зло закричал немец. Оторвавшись от Настенькиного тела, он схватил со стола бронзовый подсвечник и запустил в Саньку. Тот увернулся. Тогда барон взялся за пистолет, навел его на смутьяна-жениха. Настя еще громче закричала от ужаса, но Санька резким движением ногой ударил по пистолету. Пуля прошла мимо...

— Охрана! — завопил как раненный барон. Смелый Санька кулаком ударил хозяина, тот кубарем полетел в угол комнаты. Мельник мигом схватил Настю за руку, сдернул с кровати.

— Бежим — скомандовал он, и влюбленные бросились к выходу. Услышав шаги толпы охранников, быстро поднимающиеся по лестнице, Санька понял — выход для них уже закрыт. С вооруженными опричниками ему не справиться.

Оставалась одна дверь, которая вела наверх — на крышу башни.

— За мной, милая! — и молодожены побежали по лестнице, поднимаясь на самую верхушку замка. Больше бежать было некуда.

Оказавшись наверху, на крыше башни, Санька закрыл дверку на полу, задвинул засов. Внизу слышались крики охранников и команды ошалевшего барона. Под ногами, за дверцей послышались движения — охрана уже поднялась, и судя по звукам, готовилась выбить двери.

Санька нежно обнял Настеньку, она прижалась к нему. Возлюбленные снова оказались одни и вместе, как самый первый раз, когда отправились гулять в рощу. Там он ее первый раз поцеловал.

Санька наклонился, и парочка слилась в страстном поцелуе. Он стояли на высоте 15-и метров, и их Любовь возвышалась над всем этим грешным миром, где через считанные минуты их счастью быть наедине придет конец. Что барон сделает с ними, не хотелось даже представлять. Зло ненавидит чистое чувство, и приближение расправы заставляло Настеньку дрожать, а Саньку — становиться решительней. Он был тем мужчиной, который не отдаст свою любимую никому. Он спас ее невинность, и знал, что должен идти до конца.

— Любимая — прошептал жених, — может спустишься вниз? Барон пожалеет тебя, а со мной — будь что будет.

— Нет, Санечка, они убьют тебя — ответила Настя. В глазах ее стояли слезы, от чего глазки блестели еще ярче. Как он привык любоваться ее взглядом, и как ему будет ее не хватать ТАМ, в другой жизни. В том, что эта его жизнь подходит к концу, сельский мельник ...