Стерва

В десять минут девятого, стерва, есть стерва, раздался звонок в дверь. Прибыла Елена Александровна. На лице боевая раскраска, одежда, продуманная до мелочей. Свободная блузка, под которой хорошо просматривался белый лифчик, узкая, короткая юбка, черные чулки. Именно чулки, а не колготки, это стало видно, когда она уселась в кресло. Она попыталась уговорить меня, даже всплакнула. Увидев, что это на меня не действует, обвинила меня, в том, что я не джентльмен.

— Послушай, крошка, — я намеренно выбрал такой тон, — у меня все нормально. Мне в принципе от тебя ничего не надо. Это ты пытаешься от меня получить запись, поэтому сбавь обороты. Тогда Лена стала торговаться. Я умело возражал. В общем, договорились. Сошлись на семидесяти пяти. Но, я могу ее вызывать в любое время и в любое место. Если она откажется десять раз, то договор будет расторгнут. Было еще несколько условий. Я забавлялся от души, обсуждая всякие нюансы. Она настояла все записать на бумаге, что бы я не жилил потом. Я не возражал.

— Теперь, последнее, — проговорил я, прежде чем подписать этот «великий договор», — раздевайся, я хочу на тебя посмотреть. Вдруг ты не в моем вкусе.

— Что, прямо здесь? — Лена растерялась немного. — Ага, здесь и сейчас, я на тебя посмотрю, и, может быть, подписывать ничего не придется.

— Знаешь, я не ожидала, что сразу надо будет... — она замолчала, подбирая слова. — Отказываешься? — равнодушно, насколько это было возможно, спросил я. — Твое право.

— Нет, что ты, что ты, — затараторила она, — не отказываюсь. Просто собираюсь с духом. Постояв еще минутку, Лена расстегнула блузку. Потянула вниз чулки.

— Нет, чулки снимать не надо. Только блузку, юбку, лифчик и трусы. Бросив на меня бешеный взгляд, она решительно сдернула блузку, юбку и лифчик. Помедлив немного, стянула и трусики, стринги, между прочим.

— Неплохо, неплохо, — проговорил я, рассматривая стройные ноги, подбритый лобок, с черными волосиками, и грудь второго размера с коричневыми сосками. — Повернись, а теперь пройдись до окна и вернись, — скомандовал я ей. Она покраснела, и хотя кипела от злости, послушно выполнила мои команды. — Можешь одеваться, я подписываю. Только одно условие, завтра у тебя там не должно быть никаких волос, мне они не понравились, — я расписался, и посмотрел на голую Елену свет Александровну. Она стояла передо мной в недоумении. Не понимая, почему я на нее не набросился и не взял ее. — Давай, поторопись, пока меня ты не воодушевляешь. Эти волосики, твоя деревянная походка, нет, видишь ничего, — я провел рукой по ширинке. Или ты думала, что стоит тебе раздеться, и я сразу воспылаю неземным желанием? Нет. Мне же не шестнадцать. Так, что до завтра, может завтра у тебя получится лучше, — я протянул ей ее юбку.

— Ты, ты знаешь кто? — она была прекрасна, голая, и в гневе.

— Знаю, можешь не продолжать, — я подвел черту под нашими препирательствами.

На следующий день, я, выбрал момент и зашел в ее кабинет. — Вот Елена Александровна, сдаю подписанные документы. Кстати, Вы волосики с лобка удалили? Она стушевалась, но быстро опомнилась. — Да, Широков, все как было сказано, — прошипела в ответ.

— Тогда, давайте я отвезу Вас в банк, через часок, и в машине проверю, как хорошо Вы это сделали. Мы, возили ее в банк, в налоговую, по фондам, хотя у нее была своя машина. Едем в центр города. Трехрядная дорога, напротив стадиона. Я паркуюсь на обочине.

— Давай, демонстрируй. Она вздернул подбородок, мол, какая скотина, подавись! Расстегнула джинсы и стянула их с пояса. Оттянула трусы, на, мол, смотри. — Неет, стягивай джинсы и трусы до колен, чтобы можно было хорошо рассмотреть. Мимо пролетали машины, никому не было дела до нас. Лена, стянула джинсы с трусами до середины бедра. Лобок был гладеньким. Я положил руку на него. Она дернулась, вырываясь. — Сиди, крошка, не рыпайся. Ты намерена долг отрабатывать?

— Здесь все равно ничего не будет, чего зря лапать? — шипела она, но вырываться перестала.

— Хочу настроиться. Слишком много отрицательных впечатлений от тебя накопилось за все время, что тебя знаю. И проверить надо, отсутствие волосиков везде, — моя рука соскользнула вниз. — Молодец, хорошо постаралась, и здесь гладко. Я погладил ее вокруг губок, провел пальцем по губкам. Она сидела, не шевелясь, прикрыв глаза. Ее ресницы трепетали, наверное, с трудом сдерживалась от злости. — Вот так гораздо лучше. Молчишь, слушаешься. Это мне нравиться. Спусти ка, джинсики, с трусиками до щиколоток, чтобы мне удобнее было.

Все также, молча, она сделала и это. Снова откинулась на сиденье, не открывая глаз. Я зажал между пальцев ее губки и потягивал их то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Не сильно, но грубовато. — Задержишься после работы. Когда все уйдут, я зайду к тебе в кабинет. Сократим твой должок. Подготовишься, конечно. Я напишу в смске, как, — я не переставал ласкать ее. Ладно, поцелуй меня и поедем. Она сидела не шевелясь. Я взял ее за подбородок. — Крошка, я тебе сказал, целуй, иначе будем считать, что ты отказалась.
Она открыла глаза, там бушевало пламя. Но мне было все равно. Все козыри у меня, ей оставалось, только изображать презрение в мой адрес, мол, она выше всего этого. — Так, — протянул я, — понятно. Принцесса в руках пиратов. Давай сразу расставим точки над «Й». Ты сама напросилась. Это надо тебе. Поэтому, никаких гордо вдернутых носиков, пренебрежительных физиономий. Наоборот, ведешь себя, так, как будто влюблена в меня с детского сада. С улыбкой, и радостью выполняешь мои пожелания. Если нет, то, до свидания. Понятно?

— Да, — поникнув, прошелестела она.

— Так то, лучше, — я завел машину, — одевайся.

Вечером, подождав, пока все ушли, я отправился в кабинет главного бухгалтера. Лена сидела за столом и настороженно смотрела на меня. — Давай посмотрим на тебя, покажись. Она отодвинула кресло и встала. Немного покраснела. Как я написал ей, на ней осталась только блузка, ни джинсов, ни трусиков не было. Лифчика под блузкой тоже не было. Подчиняясь моему жесту, она прошлась по кабинету. Хороша была чертовка! Я привлек ее к себе. Поцеловал. «Помнишь? С детского сада?» — сказал я. Она потянулась ко мне, раскрывая губы. Мои руки шарили по ее телу, не пропуская ни единого сантиметра ее кожи. У нее оказались упругая грудь, с твердыми, набухшими сосками. Девчонка начала заводиться. Приятно было погладить и ее упругую попку. Рука сама соскользнула вниз, по гладкому лобку. Она покорно раздвинула ножки, предоставляя мне полную свободу. Я потрепал ее за губки, провел пальцем по ее щелке. Там уже начала выделяться влага. Продолжая целовать Лену, я расстегнул блузку и снял ее, бросив не кресло. Она отдавалась моим ласкам без всякого сопротивления. Лену было не узнать. Глаза закрыты, глубокое, возбужденное дыхание, затвердевшие соски, и совершенно мокрая щелка, выдавали возбуждение охватившее ее.

Рывком, освободившись от ее объятия, я повернул ее к столу. Под моей рукой она легла на него животом, оттопырив попку. Ее мокрая щелка блестела передо мной. Поигравшись с ней немного, я раздвинул блестевшие губки, и ввел в ее дырочку палец. Она вздрогнула. Я стал двигаться в ней, постепенно ускоряясь. Лена застонала. Мои движения становились все быстрее и быстрее. Палец сновал в ее дырочке туда, сюда. Мокрая щелочка хлюпала. Иногда я вытаскивал руку и шлепал ее по голой заднице. Она только стонала от возбуждения. Наконец, когда я уже трахал ее двумя пальцами, а большим пальцем ласкал ее клитор, она выгнулась, вскрикнула и забилась в оргазме. Теперь настала моя очередь. Расстегнув штаны, я достал свой набухший член и поднес его к ее щелочке. Слегка коснулся им. Она подалась попкой навстречу мое «дружку».

Он погрузился в ее влажную, горячую штольню. Лена отдавалась самозабвенно. Подмахивая попкой, как могла. Вся ее стервозность, вся эта шелуха, которой окружают себя, с дури, девки улетучилась. Подо мной была страстная девочка, в которую можно было бы влюбиться, так она была ...  Читать дальше →