Жаркая ночь в поезде

одна, я потянула вниз ручку окна, надеясь немного остыть и глотнуть воздуха, так как мои щечки все еще пылали, а в головке продолжался сумбур, начавшийся при первом неожиданном поцелуе. Мое тело требовало продолжения, не считаясь с доводами разума, твердившими, что нельзя так реагировать на мужчину, и особенно позволять творить все те восхитительные вещи, которые он не стеснялся проделывать со мной.

Когда неугомонный пассажир проследовал в свое купе, Асхат подошел ко мне и обнял сзади. Мне хотелось прижаться к его сильному телу спиной, но черт бы побрал эти доводы разума! Я несколько напряглась из-за того, что все произошедшее не укладывалось ни в какие рамки, и мужчина, проявив чуткость, похлопал меня по руке:

— Пойдем-ка, я угощу тебя чаем.

В купе проводников, как и ожидалось, была одна только узкая койка, на которую Асхат усадил меня, а сам, проворно приготовив чай, сел рядом. Между нами установилась некая неловкость, во всяком случае, для меня, особенно когда наши колени соприкасались все на тех же раскачиваниях вагона.

Я старалась не смотреть на него, все еще во власти ощущений от его губ и рук, но то и дело ловила себя на мысли, что наши взгляды уже не первый раз встречаются. Мы разговаривали о какой-то ерунде, прихлебывая чай и отламывая ломтики от шоколадки. Мне казалось, что напряжение между нами все растет, и когда чай в кружке кончился, я поставила ее на столик и хотела уйти в свое купе. Но как раз в тот момент, когда я попыталась подняться, Асхат снова обнял меня, впившись в мои губы страстным поцелуем. И все доводы разума тут же разлетелись вдребезги, особенно когда я, старательно отвечая на требовательный поцелуй мужчины, почувствовала, как нежная рука опять оказалась под маечкой и напористо сдавила мою грудь.

Наши поцелуи не прекращались, кружа голову, и я была не в состоянии хоть в чем-то препятствовать Асхату. Таким образом, моя майка очень скоро была откинута куда-то в сторону, а шорты — расстегнуты. Иногда мужчина чуть отстранялся и любовался моим телом, продолжая ласкать его. В эти моменты нагота немного смущала, но уверенные руки, то нежно касавшиеся сосков, то крепко сжимающие грудь убеждали меня, что я сама хочу предстать с голой грудью с затвердевшими сосками перед восхищенным взглядом.

Я и не заметила, как между поцелуями Асхат лишился рубашки, а я — последней одежды. Нет, вру, когда он потянул с бедер шортики, меня коснулось какое-то смутное сомнение. Я даже немного поколебалась, прежде чем покориться собственному желанию — оказаться в мужских объятиях полностью обнаженной, чтобы ничто не мешало его рукам исследовать мое тело где он хочет и как он хочет. И лишь нетерпеливо раздвинула ножки, едва шортики упали на ковролин к моим ступням.

Когда мужские пальцы коснулись меня там, из моей груди вырвался протяжный стон, и я уткнулась Асхату в шею, куда-то в район ключицы. Я уже была вся во власти сумасшедшего возбуждения, до которого до меня довели умелые сильные руки. Мои ножки были давно раздвинуты, чтобы мной по-хозяйски распоряжались между ними, грудь бурно вздымалась, а из полуоткрытого ротика вырывалось шумное дыхание напополам со стонами. И когда Асхат вдруг прекратил ласкать все потаенные уголки моего тела, я испытала ни с чем несравнимое разочарование, и даже обиду. Ну как же, девушка уже еле владеет собой, ее тело вздрагивает и доверчиво прижимается к его боку, а мужчина вдруг отстраняется.

— Вика, я хочу, чтобы ты сделала мне приятное...

Не знаю почему, но я сразу догадалась, о чем хочет попросить меня Асхат. Это было так неприлично, что мое тело застыло, а едва в моем воображении всплыла картина, в подробностях рисующая мою склоняющуюся к мужскому паху головку, как лицо залил жаркий румянец вдобавок к и так раскрасневшимся щечкам. Да, он хотел, чтобы я сделала ему минет:

— Ты могла бы доставить мне огромное наслаждение ротиком...

Я боялась даже глаза поднять, чтобы мужчина не прочитал в них всю гамму моих чувств. Тут был и стыд пополам с робостью — вот так сразу брать в рот мужской половой орган? И сомнение в том, что смогу доставить удовольствие, и смущение от того, что мужчина сначала лишит меня девственности не классическим способом, а поимеет в ротик...

Между тем Асхат продолжал вкрадчиво меня уговаривать, нежно блуждая руками по бедрам и животу. Этих действий мне было отчаянно мало, тело просило более действенных ласк, и мне пришло в голову, что чем быстрее я выполню то, о чем он просит, тем быстрее сама получу то, о чем умоляет мое страждущее чего-то небывалого тело.

— Ты не представляешь, какое удовольствие могут подарить мне твои губки...

Наверное, этот аргумент превысил мой страх и робость перед минетом, ведь до сих пор Асхат дарил ласки мне, а я только позволяла ему наслаждаться собой. Пожалуй, и я могу переступить через себя и все же взять у него в рот. Тем более, мелькнула у меня мысль, если представить толпу женщин, сидящих сейчас перед своими мужчинами на коленях и делающих минет. Не я первая, не я последняя...

— Ладно, — едва слышно пролепетала я и соскользнула вниз.

Асхат быстро освободился от джинсов и снова сел, и я просто вспыхнула до кончиков ушей, когда перед моим лицом оказался член, гордо восстававший во всей своей мужественности.

Откровенно говоря, я все еще колебалась, страшась даже приблизиться к жесткому органу, застывшему в нескольких см от меня, и к тому же немного растерялась, не зная с чего начать. Подняв руку, я несмело коснулась увитого венами бугристого ствола. Даже от такой робкой ласки член вздрогнул, выпустив из расширившейся дырочки прозрачную капельку. Она так искристо завораживающе блестела в свете ярких прожекторов как раз проплывающих за вагонным окном, что я вдруг подалась вперед и захватила губами навершие словно в поцелуе. Асхат протяжно и страстно вздохнул. Мне это понравилось, и я, широко раскрыв ротик и хлопая глазками, взяла член в рот, обняв его своими губками. Хлопали мои глазки удивленно — от того, что я пыталась разобраться в своих ощущениях: еще девственница там, между ножек, а уже сосу мужчине, пусть и потрясающему, с которым уютно и безопасно... Но все же... Все же...

Я чуть отстранилась, пытаясь осознать, что же наделала — только что мой рот был наполнен твердой мужской плотью! От моих губ к головке провисла тоненькая ниточка мужской смазки, также серебристо блестевшая, как и первая капелька. М-м-м... Мне это понравилось, а мои сомнения в правильности всего происходящего даже немного отступили, и я, раскрыв губки, снова прильнула к глянцевой раздутой головке. Асхат зарычал и чуть поддал бедрами, загоняя член в мой рот почти наполовину. Мне пришлось даже прижать его языком, чтобы он не проник глубже, а потом я сделала сосательное движение, ведь минет — это значит отсасывать у мужчины... Нет так все и страшно, думалось мне, когда я принялась посасывать то, что было в моем ротике. Асхат порыкивал в такт, но все же я, похоже, делала что-то не так — через несколько секунд он, бурно дыша, прохрипел:

— Сдави его губками жестче...

Когда я это послушно выполнила, то услышала:

— Прижми язычком сильнее и двигай головой...

Асхат умело руководил моими действиями с помощью подсказок, и я, все увереннее чувствуя себя в роли дарящей своему мужчине улетные ощущения, стала импровизировать. Мой шустрый язычок то порхал по головке, то прижимал ее к небу, а иногда моя смелость доходила до того, что заглатывала член до половины. Как раз в эти моменты Асхат хрипел:

— Глубже!... Глубже!..

Мне не очень нравились ощущения, когда головка оказывалась достаточно глубоко, но мое неумение Асхат стал компенсировать тем, что принялся направлять мою голову руками, заталкивая член все глубже. Было понятно — это доставляет ему максимальное наслаждение, но мне самой было не слишком хорошо, с непривычки я не могла принять весь член целиком и периодически отстранялась, чтобы откашляться. Мой мужчина все понимал и не торопил меня, пока ...  Читать дальше →