Ночь в заточении (Запертые вдвоём)

Офисные здания. Высокие свечи из стекла, бетона и металла, торчащие по всему городу. Создаётся впечатление, что их строят впрок. А потом они стоят пустующие, с грустно развевающимися на ветру растяжками «сдаются офисные помещения». Но постепенно их, всё же, начинают заселять всевозможные компании, фирмы, концерны, холдинги... Короче, планктон обживает среду обитания. Вот и наша строительная компания перебралась в новую зеркальную «свечку», аж на 17 этаж. И не прошло месяца, как случился у нас один курьёзный случай. С моим участием. И не только с моим. Вот что такого может случиться в подобном строении? Сразу напрашивается вариант с застрявшим лифтом. Таки нет. Проблема возникла там, где её не ждали.

Иногда мне по роду профессии приходилось засиживаться на работе допоздна. И вот, в очередной пятничный вечер я возился с какими-то чертежами, стандартами и прочими бумажками. Наконец, я решил, что на сегодня пора заканчивать, ибо на часах уже был девятый час. Перед отбытием домой, я решил посетить, пардон, туалет. А он в нашем крыле был объединённым — мужским и женским одновременно. На самом деле конструктивно у нас поначалу было два таких помещения, но ввиду немногочисленного состава нашей фирмы и ещё одной, логистической, решили ограничиться одним, второй же туалет был всегда заперт. Помещение сие представляло собой достаточно маленькую комнатушку на одно «сидячее место» плюс умывальник.

Я сделал свои дела и уже собирался уходить, как вдруг заметил, что лампа дневного света как-то уж больно мерзко мерцает. «Ну шо ж я не мужик, что ли?» — подумал я и решил попробовать это дело исправить. В свои 30 лет я ещё сохранил стройное телосложение, несмотря на сидячую работу. Поэтому я взобрался на батарею и стал тянуться к чёртовой лампе. Достаточно было немного её повернуть, чтобы дурацкое мигание и треск исчезли. Ура, товарищи! Я уже было собрался эффектно спрыгнуть с отопительной секции, как вдруг входная дверь хлопнула. Я забыл её закрыть! От неожиданности я совершил весьма неприятный полёт вниз, хорошо хоть на ногах удержался по приземлении.

— Ой, простите, я думала тут не занято! — услышал я женский голос.

Это была сотрудница той самой фирмы-соседа. Я обернулся и увидел девушку, достаточно миловидную, в строгом офисном костюме: белая блузка, длинная узкая юбка почти до колен, тёмные чулки и туфли на невысоком каблуке. Брюнетка, с прямыми каштановыми волосами до плеч. Очень выразительные карие глаза с длинными ресницами. И губы. Хоть и не слишком объёмные, но красивой правильной формы, как будто нарисованные. Нос несколько длинноват, выдавал в девушке южное происхождение. Ростом она была чуть выше моего плеча, а фигура с чётко различимой талией, была классического «гитарного» типа. Под высоко застёгнутой блузкой была различима среднего размера грудь. Не большая и не маленькая. Вообще, внешний вид девушки был весьма гармоничен.

— Это Вы простите, я тут небольшой «ремонт» затеял, но дверь запереть забыл, — виновато оправдывался я, — Я уже ухожу!

Румянец на её щеках — это последнее, что я увидел. Свет вдруг резко погас, а в двери щёлкнул замок. От неожиданности я на мгновение впал в оцепенение. Затем я подёргал ручку двери — заперто. Приплыли! Я постучал кулаком по двери.

— Эй! Что за шутки? — крикнул я.

Ответа не последовало. Видимо, охрана или уборщица решили навести «порядок». Но куда можно было так быстро свалить, чтобы не услышать шум? Я постучал ещё раз и крикнул громче. В ответ тишина.

— Нас, кажется, заперли, — констатировал К. О. в моём лице.

— Ой, а что же делать? — голос девушки прозвучал испуганно.

— Что делать? Думаю, охрана должна заметить, что у меня в кабинете свет горит. Пойдёт проверять, а мы как раз постучим, чтобы открыли, — озвучил я план действий.

И тут же подумал о том, что и у меня свет могли погасить. И мобильник я в офисе оставил.

— Давайте хоть познакомимся с Вами. Меня Дмитрий зовут. А Вас?

— Анна. Аня.

— А у Вас мобильник не с собою случайно?

— Нет, на столе остался, — грустно ответила Аня.

— Смотрите на это проще. Потом будет что коллегам рассказать! — попытался я поднять девушке настроение.

Только сейчас я стал ощущать, насколько тут тесно. Мы стояли очень близко, почти невозможно было не коснуться друг друга. И темнота была такой, что не видно было практически ничего. Но мне даже стало приятно такое невольное заточение.

— А Вас дома, наверно, муж и дети ждут? — поинтересовался я.

— Нет, я не за мужем. С мамой живу.

— А я с котом!

Девушка сдержанно рассмеялась. Кажется, ситуация стала её беспокоить несколько меньше.

— Дима, а можно попросить Вас попросить? — её голос вновь стал тревожным и неуверенным.

— Конечно! О чём угодно.

— Я... Я в туалет хотела. Вы не могли бы... Отвернуться...

Мне показалось, что я сквозь темноту вижу, как лицо девушки заливается краской.

— Да, да. Конечно. Не беспокойтесь.

Я поспешил отвернуться к стене, хотя всё равно ничего бы не увидел.

— Спасибо, — тихо сказала Аня.

Я услышал звук расстёгивающейся на юбке молнии, шуршание одежды. Расслабиться у Ани в данных обстоятельствах получилось не сразу, и журчание струи я услышал минуты через три. Потом зашуршала упаковка с салфетками, снова одежда и застёгнутая (явно с трудом) молния. Зашумела спускаемая в унитаз вода.

— Всё... В порядке? — спросил я, не зная, что ещё сказать.

— Да, — тихо ответила девушка.

Я обернулся и оказался почти вплотную к ней. Я ощущал её тепло и дыхание. Мне вдруг захотелось к ней прикоснуться, нет, мне уже хотелось её обнять! Я отругал сам себя за подобные мысли и стал пытаться отвлечь себя беседой со своей «коллегой по заточению».

Сначала мы говорили о каких-то отвлечённых вещах: о работе, о погоде. Аня чувствовала себя более раскованно. Постепенно общение стало клониться в сторону личных тем. Я рассказал о своей прошлой семейной жизни и настоящей холостяцкой. А вот история Ани была ужасающей.

Как выяснилось, Анна рано потеряла отца. Ей было 4 года. Она почти его не помнила. Место отца занял отчим, когда девочке было 6 лет. Это был настоящий подонок, но мать испытывала к нему какую-то непреодолимую страсть. Отчим работал на стройке. Он хорошо зарабатывал, но достаточно часто и много пил. А в состоянии алкогольного опьянения бил и насиловал мать Ани, иногда на её глазах. Самой Ане тоже доставалось. И чем старше она становилась — тем чаще. А затем начались сексуальные домогательства. Сначала он заставлял девушку раздеваться перед ним, когда жены не было дома. А потом удовлетворял себя, заставляя смотреть на это. Если Аня отказывалась, он лупил её ремнём, в том числе по лицу. Видя, что мать не верит жалобам дочери и, чувствуя свою безнаказанность, он пошёл дальше — пытался заставить её трогать свой член. Аню вырвало, и отчим в очередной раз её избил. В конце концов, мать поняла, что происходят ужасные вещи. Во время очередного припадка ярости у мужа, она ударила его по голове шваброй со всего размаха. Тот рухнул на пол, ударившись виском о край тумбы. Матери дали условный срок.

Больше мать Ани мужчин домой не приводила. Она до сих пор чувствовала свою вину. Аня её явно оправдывала. Тем более что теперь мать была тяжело больна и требовала постоянного ухода. Несмотря на то, что домашний кошмар относительно вовремя закончился, у Ани ожидаемо были проблемы с построением личных отношений. Она лишь несколько лет назад перестала панически бояться мужчин. У неё даже был парень, но их недолгие отношения давно закончились. Он нашёл себе более устраивавшую его в постели женщину. Отголоски детской травмы накладывали отпечаток на её сексуальную жизнь. Несмотря на то, что она старалась для своего парня, он понимал, что девушка скорее терпит, чем получает удовольствие. А так жить он не мог.

Не знаю, что произошло. Возможно, обстановка эта так повлияла. Или я вызывал у Ани такое доверие. Но она ...