Деревянное сердце

Вот и сегодня Ирина Сергеевна, в преддверии выпускного вечера, затянула свою тему про перспективы московской Аленкиной жизни, чем еще больше испортила мне настроение. Я старался поддерживать беседу общими фразами, но наверно, выглядел отрешенным, потому как сразу после завершения обеда Аленка быстро утянула меня в свою комнату. Мы обнявшись, молча слушали музыку, после чего, когда стало уже поздно, я попрощался и ушел.

Я живу в том же дворе, что и Аленка, но в другом его краю. Домой не хотелось, и услышав звуки гитары, я повернул к ним. Моя компания, человек семь, отдыхали на скамейке, в тени развесистых ив. Чего им и вправду дома то сидеть? Общество таких же парней, как и я сам, мне было, пожалуй, нужным сейчас, когда голову одолевали невеселые мысли.

— Влад пожаловал, — отметил Гера — Серега Геращенко. — Редко ты стал захаживать. Небось, снова у Аленки зависал?

Когда-то он добивался Аленкиного внимания, но безрезультатно. Мажористый, с обеспеченной по меркам нашего района семьи, он выделялся шмотками и прочими прибамбасами, подчеркивающими, что денег на содержание сыночка его папа, местный коммерс, не жалел. Был единственным обладателем среди нас мобильного телефона (огромная роскошь на то время), что всегда ставило его в центр тихой зависти пацанов. Сейчас встречался с Мариной, Аленкиной подругой — не такой привлекательной, как моя девушка, но с которой у него, по его словам, вовсю крутился регулярный секс. Я же ему все равно не завидовал. Знал — тот факт, что Аленкиным парнем стал я, до сих пор портил ему жизнь. Гера любил добиваться своего.

— Здорово, Владко, — поприветствовал меня Тоха — Антон Зверев. Самый старший из нас, он был в авторитете. Год отслужив в Чечне, вернулся и не брезговал тусить с нами, 18и-летними пацанами. Меня уважал — за игру на гитаре и за то, что тянул его младшего братика по математике, помогал готовиться к экзаменам. Я со всеми поздоровался, присоединившись к мужской атмосфере — расслабушных разговоров и отдыха.

— Слабаешь мою любимую? — предложил Тоха, протягивая мне гитару.

— Прости, Тоха, настроения нет, — ответил я. Его и вправду нет, и мне показалось, что и гитара сегодня передаст мою грусть. Заражать ею ребят — не хотелось.

Тут снова отозвался Гера.

— Какое там настроение, если Сомова его до сих пор к телу не пускает!

Об этом он, конечно, узнал от Маринки. Все, кроме Тохи рассмеялись.

— Любовь-морковь, цветы-мечты, а скоро выпускной. Так и закончишь девственником техникум, — продолжил насмешливо Гера.

— Заткнись, — зло осек его я. Он настолько меня злил, что я даже вмазать ему готов.

— Остынь, — жестко обратился к Гере Тоха, — Владко разберется со своей кралей. Чего завелся то?

— А то, что сам не е... т, и другим не дает, — заявил Гера. Что за муха его сегодня укусила? — Не может раскрутить девчонку, пусть отвалит, и другим не мешает.

После слов этого мажора я, сжав кулаки, дернулся в его сторону. Парни меня удержали, сохранив Гере целость физиономии.

— А ну, ша! — объявил Тоха. — Это Влада личное, разберется сам. — И добавил. — Сомова — девчонка порядочная. Ради такой можно и подождать. Ну погоняет «лысого» еще чуток, никуда она от него не денется.

Раздалось еще пару комментариев от других пацанов — меня поддерживали и даже сочувствовали. Только этого не хватало! Тема, когда мои товарищи так вот запросто разбирают мою личную, даже интимную жизнь, раздразнила меня. Что, блин, происходит?

Я так и не понял, как вырвались те злополучные слова. Обида, желание соответствовать тусовке, досада из-за отсутствия сексуального опыта, из-за Аленкиных отказов, сами вытащили обещание.

— Она переспит со мной, — сказанул я во всеуслышание. — Самое позднее — на выпускном!

Все замерли, будто я предрек конец света.

— Да слабо тебе, — самым первым после всеобщей паузы озвучил Гера.

— Тебе повторить? — с еще большей злостью произнес я.

Тоха был верен себе.

— Ты хочешь поспорить? — серьезным тоном спросил он Геру.

— Запросто, — ни на секунду не тушуясь, ответил тот. Все остальные молчали.

— Что в заклад ставишь? — продолжал Тоха.

Гера сделал жест, который сразил всех не менее моего обещания. Он достал с чехла, висевшего на боку, главный атрибут своего жизненного понта. Мобильный телефон!

— Телефон, если переспит с Сомовой — его! — объявил Гера. — Если не срастется, тогда отвалит от нее. Навсегда.

Еще чего захотел!

— Нет, я от нее не откажусь, даже если проиграю, — смело заявил я. Что я еще мог объяснить своим друзьям, кроме правды? Мне осталось лишь сказать ее.

— Я ее люблю.

Никаких насмешек, даже от пакостного Геры.

— Ты понял? — обратился Тоха к Гере. — Влад, — уже ко мне, — тогда придумай другой заклад. Выбери сам. Будет по-честному.

Я поднял голову вверх. Был поздний глубокий вечер, темно, и окружающие дома горели сеткой огней. Выше крыш — лишь черное небо. Я взглядом отыскал окно своей квартиры на девятом последнем этаже. В окне горел свет, папа ждал, пока нагуляется его сын. Я высоко поднял планку своим выпендрежным обещанием, и с высоты этой планки мне, возможно, предстоит упасть.

— Я выпрыгну с окна. Девятого этажа.

Воцарившееся молчание вокруг лишь подтверждало одно — я считался пацаном слова, и моему слову парни верили. Даже Гера растерялся. Телефон в его вытянутой руке задергался. Но Тоха снова взял контроль над ситуацией. Чего там говорить — авторитет.

— Так, протянули друг другу руки, — скомандовал он. Затем включил на запись в своем кассетнике.

— Теперь, Гера, озвучивай спор.

Раз Тоха решил записать базар, это непросто. Уже ни у кого не вызывало сомнения серьезность пари.

— Если с Сомовой у Влада будет секс в срок — самый поздний на выпускном вечере, я отдаю ему свой мобильный телефон, — как под диктовку протянул Гера. Он изменился в лице, тень испуга от произносимого читалась окружающими. — Если секс не случится, Влад выпрыгивает с окна девятого этажа.

После этих будто заученных слов Тоха перебил наши сцепленные руки. Все! Остальные парни зааплодировали. Мне по очереди пожали ладонь, будто я вызвался полететь в космос. Я же только сейчас по-настоящему оценил смысл пари. Понял, насколько эмоции развязали язык. Стало противно.

— Думаю, что такое «секс» вам разъяснять не нужно, — отметил напоследок Тоха. — Все по-взрослому. Ну и без свистежа. Не получилось — признался, получилось — никому не трещать вокруг.

Сразу после этого я, попрощавшись, ушел. С еще больше отягощенным от обязательства сердцем.

Мы живем вдвоем с отцом. Как и у Аленки, мои родители развелись. Мать ушла к какому-то чуваку, и они уехали за границу. Я захотел остаться с папой, и лишь иногда читал присылаемые мамой будто из другого мира письма. Я никогда не поддерживал ее решение, хотя она все время корила отца за недостаточные доходы. Папа — дизайнер-конструктор, который ищет применение своему таланту, но пока безрезультатно.

— Все в порядке? — спросил отец. Я кивнул, но он по лицу сына понял, что никакого порядка в его душе нет. Спросил, не поссорился ли я с Аленкой. Нет, все ок, ответил я. Тогда папа поделился новостью.

— Одного инвестора, похоже, заинтересовал мой проект. Сегодня была презентация, и предварительно его расчеты устраивают. Все может получиться, сынок.

Отец все годы работал над идеей детского игроленда, который хотел построить в нашем городе. Я изучил проект — площадку, идею, и признаюсь — это было придумано здорово. Все, чем я хотел заниматься — это помочь папе его реализовать. Не только ради денег и славы, а и ради мамы. Она должна была понять, кого потеряла.

— Точно получится, — поддерживаю отца. Рано радоваться, но факт привлечения инвестора вселял надежду. У меня поднялось настроение.

— С Аленкой все вправду хорошо? — ...  Читать дальше →