... бес в ребро!

Что-то настойчиво звенело, но у меня не было времени даже оглянуться. Да и что я мог сделать, когда заняты, ну очень заняты, обе руки... Одной я тискал грудь гостьи, а вторая настойчиво пыталась пролезть под резинку её трусиков, но почему-то соскальзывала. Сам я от этого был зол и свиреп до невозможности, умоляя её:

— Ну, сними ты эти трусы, видишь, не получается...

Слыша в ответ:

— Не могу! Ты должен снять их сам...

Эрегированный член стоял торчком, а напрягшийся живот ломило от желания...

И в этот момент я проснулся. Всё было как в моём сне, за исключением того, что я находился в своей холостяцкой квартире и один. Но вот член... тот стоял, даже было жалко, что никто из моих пассий не видел этого. Думаю, он бы их впечатлил. С трудом разлепив глаза, силился вспомнить какой сегодня день.

— Да суббота ведь, — сообразил я, — и кого там чёрт принёс? — пронеслось в голове.

Дело в том, что вчера, а, лучше сказать, сегодня я лёг поздно. На работе был конец квартала, и пришлось оставаться во вторую смену. Понятно, что не бесплатно, вот только моему, не выспавшемуся организму, от этого было не легче... Да и стакан водки, выпитый «с устатка» перед сном, ещё не выветрился.

У меня всё просто как в аптеке. Живу один, холост несмотря на свои сорок. Идея жениться даже ни разу не приходила в голову. Пока баб на моём веку хватает, а вот своей половинки я не нашёл!

Натянув банный халат, чтобы хоть как-то прикрыть это топорщащееся «безобразие» в трусах поковылял к двери. Матеря про себя всех, кого носит в такую рань и не дающие человеку выспаться после смены, да ещё и в выходной.

Подойдя к двери и открывая замок, рявкнул:

— Кто там ещё?!

За дверью стояла Лена. Дочь моего соседа и друга, умершего десять лет назад.

— Это я... — мелодично прозвенел её голосок, — а ты ещё спишь? Сейчас уже полдень!

— Конечно, сплю, — буркнул я, смягчаясь, — лег-то ведь около девяти и поспал, получается, всего три часа... — подумал про себя.

— Ой! Извини... — воскликнула она, всплескивая руками, — я не хотела тебя будить. Просто ты вчера не пришёл на день рождения, и я волновалась... Несколько раз выходила и звонила к тебе в дверь...

— На работе аврал, — пояснил я, — конец квартала, план, ну сама понимаешь...

А у самого в голове крутилось: «Какой день рождения? Куда приглашали?», но спросонья было трудно сообразить. И тут вспомнил: «Леночке исполнилось восемнадцать, и меня приглашали на праздник, но на работе всё закрутилось так, что это выскочило у меня из головы... «.

— Ты извини, но я не смог... Проходи, — пригласил я её, — сейчас кофе сварю и подарок достану. Я ведь его купил!

— Спасибо, — произнесла она, — может, я после приду?

— Да нет, проходи. Я уже вста... — конец фразы утонул в зевке, — иди на кухню, а я умоюсь. (Про то, что на мне одет старый довольно коротенький халат, я и не вспомнил.)

Заскочил в ванную, ополоснул лицо и побежал в комнату за подарком. И, через пару минут дарил ей красиво упакованный сверточек. Поцеловал в щечку и предложил:

— Ты пока смотри, а я кофе сварю.

Наливая воду, и ставя турку на плиту, слышал шуршание, потом вздох восхищения и, наконец, тихий голос:

— Спасибо! Дядя Саша, но я не могу его взять...

— Почему? — удивился я.

Я ждал чего угодно, но только не такого.

— Это дорогой подарок, и мама будет против. Ты и так много для нас делаешь...

— Да ну? — я улыбнулся, — так ведь мама в курсе, а это, — я кивнул на бархатную коробочку у неё в руках, — не дороже денег. И ты должна понимать, что отказываясь принять подарок... — не закончил я фразы.

Послышался шорох, звук отодвигаемой табуретки, и как когда-то давно, ещё в детстве ты повисла у меня на шее, целуя в щёку.

— Ты самый, самый... — не смогла закончить фразу и, прижимаясь ко мне своим тельцем, выпалила ты.

От этого панибратского отношения, мой почти успокоившийся орган опять «встал на дыбы». Даже сквозь халат я ощутил твои маленькие, но упругие грудки, упершиеся в меня, а рука, поддерживающая за спину, нащупала застежку мягкого лифчика. Ну и, конечно, животик, в который так не вовремя уперся мой восставший член.

Попытался отпрянуть. Нехорошо это! Почти с восьми лет пытался, как мог заменить тебе отца, и тут такое! Но ты не отпускала меня, всё плотнее прижимаясь к телу. И даже стала, как будто, тереться об меня, прикусив губу.

— Хватит решительно отстранился я. Поцомкались и будя!

Ты неохотно отпустила меня, надув губки, а на глазах показались слёзы.

— Леночка, — мягко произнёс я, — ты уже большая и нам не стоит так... — я покрутил рукой, не зная как выразиться.

— Что... Так? — прошептала она.

— Обниматься... Целоваться... — с дрожью в голосе закончил я, чувствуя как всё моё мужское начало, восстаёт от таких слов!

— Но ведь я выросла! Мне восемнадцать... И ты обещал!

— Что? — не понял я.

— Ты забыл? Забыл наш разговор? Ведь обещал жениться на мне когда я стану взрослой!

И вдруг в голове «полыхнуло». Я вспомнил нашу шутливую беседу, когда она в пятом классе жаловалась мне со слезами о том, что её обижают мальчики. Перед глазами встало, как она сидит у меня на коленях, прижавшись всем худеньким тельцем и взахлёб, со слезами рассказывает о произошедшем. А я, снисходительно улыбаясь, пытаюсь ей объяснить, что они так делают не со зла, а чтобы обратить на себя её внимание... Выслушав, она заявила:

— Я никогда не выйду замуж за мальчишку! Они все тупые!

— Так уж и никогда? — подначиваю её, радуясь, что она забыла обиду и переключилась на другую тему.

Снисходительно посмотрев на меня, произнесла:

— Вот если только за тебя... Ты ведь не женат?! — внимательно поглядела мне в глаза, и продолжила, — и возьмешь меня в жены?

Что мне оставалось делать?

— Да... — утвердительно качнул я головой и тут же забыл про обещание... А она вот не забыла и сейчас выдвигает претензии...

Всё это мгновенно всплыло в памяти, и я покраснел, не зная, что сказать и как себя вести. И словно этот кусок был катализатором, начали всплывать и другие моменты... Видя мои потуги вспомнить, она заплакала уже по-настоящему. специально для sexytales.org Её кулачки заколотили меня в грудь, и она зашептала:

— Ты обманщик... Ненавижу тебя... А я верила...

Я схватил её за руки, и притянул, прижав к себе. Моя рука гладила её длинные почти до половины спины, чёрные как смоль волосы и сбивчиво говорил:

— Ну что ты, что ты... Зачем ты так? Леночка... Я ведь старый. Кому я нужен такой?

— Мне! — сквозь слезы протянула она, — я ведь тебя люблю! — и, уткнувшись шмыгающим носом в мою грудь, заревела громче.

Сцена из «Ревизора» Гоголя... Отпавшая челюсть; бессмысленный, ошарашенный взгляд; и мозги, пытающиеся собраться в «кучу», как после удара по затылку...

— Приплыли, мальчики... — вертится в голове, «слов нет, одни слюни»! Но сладкие как сахарная вата...

— Ты что? Серьёзно? — поднимаю её голову за подбородок и смотрю в наполненные слезами глаза.

Ответ не нужен. Я его и так вижу. Допрыгался... Но она отвечает, пытаясь улыбнуться:

— Да! Я тебя всегда любила... Ты такой... Такой... — и опять слёзы, — хороший, — заканчивает Лена.

— Старый я, — почти кричу я в панике, — найдешь молодого, родишь ему сына или дочь... Будете жить...

— ... — отрицательно мотает она головой, — не найду! Я лучше утоплюсь... — если без тебя...

В голове зазвенело, в глазах пошла муть, а я вдруг понял: «Вот она! Моя вторая половинка. И пусть младше, но ей нужен я, а мне, оказывается, она. То, что подспудно пряталось в глубине, вылезло на свободу освобождённое воспоминанием и её заявлением. Оно требовало принятия решения... А мои отрицания, очевидного, только ухудшали положение... «. Пока я пытался смириться и принять ...