Ваза за миллион долларов

Невезуха-непруха преследовала Регину. Вредная билетёрша в автобусе молниеносно зыркала глазами, хищно поводя взглядом по сторонам, выискивая ещё не обилеченых пассажиров.

— Ну, скоро? — презрительно поджав губы, поинтересовалась она, — вы тут не одна. Мне ещё других надо обилетить.

— Вы же видите, замок сломался, — злилась девица.

Проклятый замок на новенькой сумочку задумал не открываться, зажевав ткань. Разозлённая Регина сильно дёрнула вредную собачку и... в её руке остались причиндалы от бегунка. Зацепив ногтём собачку попыталась её сдвинуть. Результат был налицо — сломался ноготь, материя выскочила и, сумка наконец, открылась наполовину. В кошельке мелочи не оказалось. Протянув кондуктору тысячную купюру, со словами: «Меньше нет», — она, притопывая ножкой от нетерпения, стала ожидать сдачи. Купюра была не только единственной, но и последней. Злобная фурия сунула в ладошку малоимущей несколько смятых купюр, начала отсчитывать гору мелочи. Блестящие кругляшки всё прибывали и прибывали, заполоняя сумочку несчастной доверху.

Наконец, расчёт был закончен. Кое-как запахнув аксессуар, несчастливица притулила свою худенькую попу на освободившееся неподалеку от неё место. Сосед, форматом как водородная бомба, занимал почти полтора сидения. К тому же толстопуз раздвинул свои ноги, захватывая и так маленькое пространство. Регина безуспешно поёрзала, пытаясь отвоевать положенное ей место, но чтобы сдвинуть этого бегемота нужен был целый экскаватор. Достав из кармашка плаща престарелый коммуникатор, неугомонная девица вознамерилась насладиться прекрасной музыкой, бережно собираемой ей долгие годы. Заткнув свои симпатичные ушки малюсенькими наушниками, дамочка воткнула пимпочку в предназначенное отверстие и, ткнув пальчиком в первопопавшуюся композицию, закатив прекрасный глазки, приготовилась погрузиться в нирвану очаровательных звуков.

Но не тут-то было. Наушники не играли. Не играли, и всё! Сильно покрутив штекер в гнезде телефона она всё же добилась появления звука. Однако без нирваны. Звук то появлялся, то исчезал. Иногда голос певицы ныл в правом ухе, внезапно переключаясь на левое, а вскоре опять пропал совсем. Покрутив и подёргав провода, несчастная добилась того, что те оторвались от пимпочки под самый корешок. «Вот же непруха!», — подумала Регина и обозлённая в крайность, громогласно объявила на весь салон:

— Да подвиньтесь же, вы, наконец! — обращаясь к жирдяю, обозлившись на весь свет сказала она, — имейте совесть.

Толстяк что-то пробормотал невразумительное, сделал жалкие попытки ужаться, освободив ещё целый дюйм и немного сдвинув свои колени. Наконец, всё это прекратилось — общественный транспорт достиг места назначения.

***

Для Регины это был второй день её новой работы. На самом деле она устраивалась в эту фирму бухгалтером, но начальник предложил ей поработать с месячишко уборщицей и курьером, попросту говоря: девчонкой на побегушках. Однако с вероятным восхождением по карьерной лестнице, вплоть до заместителя начальника отдела. «Покажи себя, — сказал он, — и не пройдёт недели, как у тебя будет свой стол с компьютером и небольшой закуток на этом этаже».

В отличие от закутков, в которых ютились сотрудницы, отгороженные двумя стёклами от остальных, кабинет начальника был огромным. С двумя столами — директорским и совещательным — длинным окружённым грядой стульев. Вдоль стен стояли кожаные диваны, столы, шкафы и несколько дверей ведущие, вероятно, в потайные комнаты, где не только мылись, трапезничали, но и занимались любовью, предположила новоявленная уборщица.

Набегавшись по пиццериям булочным и прочим точкам общепита, она приступила к своей непосредственной обязанности — уборке кабинета. Признаться, о свойствах своей так важной и нужной профессии моя героиня имела самое поверхностное представление. Дома этим занималась мама и старшая сестра. Младшенькую не допускали по причинам её распустёшности. Но здесь-то это ей не прокатывало, она стояла одной своей прелестной ножкой обутой в простенькую туфельку кремового цвета на первой ступеньке лестницы, ведущей её в большую жизнь.

Ухватив, швабру в обе руки, начинающая поломойка основательно заливала пол водой, вероятно, чтобы потом часами собирать её обратно. Вошедшая секретарша Эльвира, грустно покачала головой и спросила:

— А пыль ты потом будешь на чистый пол стряхивать? Начни с уборки пыли.

Бросив всё, с огромной лужей на полу, уборщица взяла в обе руки тряпку и щётку, понукаемая подсказками секретарши, принялась к протиранию пыли с мебели.

Вошедшему директору представилась неприглядная картина вселенского погрома его кабинета, но он промолчал. Завидев начальника, девушка заволновалась и сделав, неловкое движение опрокинула какую-то цветастую вазу на пол. Та разлетелась на тысячу стеклянных осколков.

— Ёб твою мать! — выругался директор.

Секретарша обняла свои щёки ладонями и выпучила глаза так, будто у неё начался приступ базедовой болезни. Из её прекрасного карминового рта вылетело одно единственное междометие:

— Блядь!

— Ты что творишь, — побагровел от злости начальник, — эта ваза бесценна. Её мне подарила моя покойная мама. Вот что с ней делать? — обратился он к секретарше, — что?

— Наказать! — посерьёзнела та, убирая руки от щёк, — ремнём по жопе. Денег у неё всё равно не хватит расплатиться. А такое наказание будет для неё унизительным и постыдным.

— Вы это серьёзно? — заалела Регина, — я же не нарочно. Это вышло совершенно случайно. Простите меня, пожалуйста. Или я заплачу, отработаю.

— Дура! — распалился начальник, — эта ваза стоила около миллиона долларов.

— Что? Сколько? — чуть не теряя сознания спросила Регина.

— Всё! Хватит разговоров, — сказал Степан Сергеевич. Так звали начальника, — Эльвира закрой дверь с этой стороны. Ты будешь свидетельницей, что она добровольно согласилась на экзекуцию. Эльвира радостно улыбнувшись, в предвкушении интересного зрелища взяла ключ и дважды повернула его в замке.

— Ну, в чём дело?! Ты согласна или нет?

— Согласна, — чуть мотнув головой тихо прошептала Регина, — что мне делать?

— Обопрись руками о стол прогнись и предоставь мне свою попу для экзекуции, — давал указания начальник, вытаскивая между тем кожаный ремень из своих брюк.

Внезапно девушка успокоилась. Ей почему-то захотелось получить наказание. У Регины потеплело внизу живота. На неё снизошло какое-то необыкновенное ощущение близкое к сексуальному. Трусики девушки увлажнились, она чувствовала это. «Неужели я мазохистка? — думала она, — и мне даже совсем не стыдно за, то что сейчас произойдёт. Боже, я теку, как сука. Я хочу этого. Сильно хочу. И ещё мне важно, чтобы это было не совсем тайно, а кто-то ещё это видел. Видел моё унижение. рассказы эротика Секретарша Эльвира, как нельзя кстати. Пусть смотрит, как меня наказывают! Ах! Как же это унизительно и, наверное, больно то, что ждёт меня!».

Регина подошла к столу, положила на него руки ладонями вверх и, спрятав, в них лицо, приготовилась ждать, сильно отклячила свою попу, которая ещё никогда до этого случая не познавала боли от наказания.

— Заверни ей платье наверх, — приказал Степан Сергеевич секретарше, — мне неудобно дотрагиваться до неё, подумает ещё чёрт знает что.

Эльвира с готовностью выполнила указание мужчины, задрав юбку выше пояса наказуемой, ласково и нежно погладив попочку несколько раз при этом, как бы ненароком. Поправляя ткань, она незаметно шепнула: «Не бойся, больно не будет», — и ласково провела рукой по волосам Регины.

— Ну что это такое, — показывая ремнём на трусики Регины, сказал начальник, — я думал она носит стринги. Придётся снять. Ты не против, — обратился он к ожидавшей наказание.

«Боже, как стыдно-то! — подумала девушка, упиваясь, своим состоянием безысходности, — я же предстану перед ними совершенно голой», однако губы ...