Сисястая недотрога

шедевральных снимков!

Напоследок я поднял фотоаппарат, но он не щелкнул и вспышка не сработала.

Сашенька снялась с члена и деловито сказала:

— Игорь Викторович, у вас флэшка заполнилась.

Я растеряно посмотрел на фотоаппарат:

— Ну ладно, давай я кончу...

— А зачем?

— Ну, это так прекрасно — нити спермы в волосах, капельки спермы на ресничках, мазочки спермы на щёчках и губах...

— Но мы же всё равно не сможем это сфотографировать, — Сашенька подняла плащ и, закутавшись в него, подошла к зеркалу поправить макияж. Блядь, я ее сейчас изнасилую! Хотелось выть...

И вдруг я придумал!

— Ах, Сашенька! Как же это мы не подумали! Представь — твои фотографии с хуем во рту по всему городу, во всю стену домов! Что скажет об этом твой муж?

Сашенька не отрываясь от зеркала пальчиком правила тон на щеках:

— Похвалит. Это ведь искусство. И я теперь звезда.

— Знаешь, мне кажется, ему может не понравиться.

— Почему? — приоткрыв ротик и выпятив под бархатным плащом попку, Сашенька красила ресницы.

— Ну, он может расценить это как измену.

— Но он же про минет ничего не говорил, — Сашенька намазала помадой губы чмокнулась в зеркало и повернулась ко мне, довольная собой, свежая и безумно красивая.

— А ты позвони ему и спроси, — иезуитски предложил я. — Только не говори, что уже это сделала, скажи — предложили.

Сашенька искоса посмотрела на меня и взяла трубку городского телефона с моего стола:

— Алло, Ванечка! Слушай, мне тут предложили сделать высокохудожественную фотосессию, которая высокое искусство... Вот и я думаю, здорово! Только, Ванечка, мне придётся немножечко, совсем чуть-чуть!, пососать хуй.

Вопль из телефонной трубки был слышен даже мне.

— Хорошо, хорошо, Ванечка, нет так нет... Про пизду я бы сразу не согласилась, а про отсосать ты же ничего не говорил... Да поняла я! Пока-пока, целую...

Ох, какими губами ты его сейчас «поцеловала»! Еще теплыми от моего члена.

Она растеряно посмотрела на меня:

— Игорь Викторович, что же делать?

Я сделал вид, что размышляю. Потом тяжело вздохнул:

— Хорошо, Сашенька. Труда жалко, но сохранить семью важнее. Я не буду публиковать фотографии, а ты за это закончишь начатое.

— Не поняла...

— Досасывай.

— Зачем? Сперму в волосах мы все равно сфоткать не сможем.

— Ну и ладно. Я в душе художник, я должен это увидеть.

— Нет, Игорь Викторович. Оказывается, минет мне тоже нельзя, муж запретил.

— Тогда я опубликую снимки!

Сашенька заплакала:

— Тогда он мне синяк поставит, а вас вообще убьет. Он у меня знаете, какой здоровый! И в Чечне контуженный.

Я опустошённо поник и неожиданно попросил:

— Сашенька, милая, помоги мне кончить...

— Игорь Викторович! — ахнула Сашенька. — Вы это чего?! Вы же женатый! Вы же только для искусства...

— Ну, представь, я домой такой возбужденный приду, — я кивнул на торчащий из ширинки в полной боевой готовности член, — меня жена спросит: «А чего это у тебя хуй стоит?» Мне придется ей все рассказать... Я тебе семью спас, фотки не опубликую, а ты мою разрушишь.

— А вы не рассказывайте.

— Наврать жене?! Как можно! Да что ты такое говоришь!

— А что же делать?

— Давай, ты мне минет дососёшь, я не возбужденный домой приду, жена ничего не спросит, и мне не придётся её обманывать!

Сашенька захлопала в ладошки:

— Это вы здорово придумали! Только не могу я минет дососать, мне же муж запретил!

— Да ты ведь уже сосала мне!

— Так я ж не знала.

Всё, тупик. Я поник, и член тоже поник. Сашенька подошла ко мне, все так же сидящему на краешке стола, нежно провела рукой по щеке:

— Игорь Викторович, ну, хотите я на колени встану, сиськи вытащу и вы на них подрочите? Как все делают? Или даже я сама вам подрочу, у вас член красивый... — и вдруг лукаво улыбнулась, — и вкусный.

— Ну давай, — вздохнул я.

Сашенька снова расстегнула и скинула плащ, явив миру феноменальные груди и красиво стриженый лобочек. Опустившись на колени, она подняла груди двумя руками и протянула мне:

— Дрочите. А я даже ротик приоткрою, так мужчинам больше нравится, я уже заметила. Только в ротик мне не кончайте, это как минет получится, а мне нельзя, мне...

— Муж запретил, я помню. Ты же своей рукой мне подрочить обещала!

— Так у меня ж руки заняты!

Ну что ты с ней, с дурой такой, поделаешь! Стоит на коленях, глазищи влюблено таращит, губки полные, блестящие приоткрыла, язычок высовывает, свеже-накрашенная, красивая, как ангел с распущенными золотыми волосами, и сиськи предлагает как в ресторане. Потрясающие сиськи... Сиськи!

— Слушай, а давай в сиськи! Это точно не измена, ведь внутрь-то я ничего не засуну! Это как подрочить, только сиськами!

Сашенька подозрительно хмыкнула, смерила меня взглядом, явно размышляя, не извращенец ли я, потом пожала печами:

— Давайте.

Вот и пригодилось мне моё розовое масло! Я вылил ей на груди целую бутылочку, растёр, постоянно соскальзывая ладонями, и скользнул в них членом, в скользкую, тёплую, пуховую невесомость, сдавил руками, так что набухшие соски уставились мне в лицо, и начал яростно трахать роскошные сиськи. Груди прыгали, всё время выскальзывали из ладоней, так что приходилось их снова собирать в кучу, тёрлись друг о друга, нежно скользя в разные стороны по оголенным нервам моего возбужденного члена. Сашенька застонала, сначала глухо, потом громче и громче, уставившись на меня изумленным взглядом жертвы:

— Как... Хорошо!... Игорь... Викт... Хорошо-то как!... Я... и... не зна... ААААААА!

Я кончил вместе с ней, просто неистово. Струи спермы легли на прядь волос, на щеку, затронув реснички, на губы... Потом напор ослаб и целой лужей я залил ей ложбинку меж грудями. Отвалившись, счастливый, я лениво наблюдал, как струйки потекли по сиськам на огромные ореолы, начали обтекать соски. Поджав ноги, Сашенька лежала на полу, глубоко дышала и шальным взглядом смотрела на мой опадающий член.

— Ты вся в сперме. Как одеваться будешь? Одежду запачкаешь.

— Я пеньюаром вытрусь...

— Ага, сейчас! Это, между прочим, собственность конторы. Облизывайся давай!

Сашенька недоверчиво посмотрела на меня, что-то там себе думая позади этих девственно-незамутнённых глаз. Потом села, поднесла груди к лицу и тщательно вылизала юрким розовым язычком, особенно уделив внимание ореолам — их она облизывала дольше всего, и даже немного поиграла языком с сосочками. Потом облизнула губы, скушав сперму, что легла на них.

— Лицо тоже надо в порядок привести, — сказал я. — А то засохнет, некрасиво будет.

— Я лучше умоюсь, — жалобно попросила Сашенька.

— Вода из-под крана жесткая, — назидательно ответил я, — она портит кожу. Давай, помогу.

Я подсел к ней, пальцем собрал сперму со щеки и вложил палец ей в горячий влажный рот, тщательно обтер его там об язык и щеки, а Сашенька при этом ласкала его язычком и губами. Потом выбрал из волос обспусканый локон и тоже засунул ей в рот, заставив тщательно обсосать.

— Ну вот ты и чистенькая.

— Ой, спасибо большое, Игорь Викторович! Что бы я без вас делала!

— Всегда пожалуйста. Меня, кстати, тоже почисти, а то я трусы запачкаю.

И без лишних слов сунул ей в рот вялый член. Сашенька безропотно сомкнула вокруг него губы, покатала, как сосиску, на языке, старательно обслюнявив, потом вытащила, залупила головку, и снова взяла член в рот, тщательно пройдясь язычком под крайней плотью. Придирчиво рассмотрела свою работу, улыбнулась, довольная результатом, и поцеловала головку на прощание.

— Спасибо, Сашенька.

— Не за что, Игорь Викторович. У вас очень вкусная сперма.

— Ну а раз ты мою сперму скушала, это, считай, минет, так?

— Так, — согласилась она.

— А значит, мужу ты все-таки изменила.

Она печально кивнула, головой и грудями.

— А значит всё, нечего больше блюсти! Завтра вечером в пизду мне дашь.

— Ох, не знаю... — вздохнула Сашенька. — Мне самой, знаете, как хочется? В жопку, конечно, приятненько, но в пизду меня настоящим хуем уже три года не трахали... Ой, муж звонит!

Я ошарашено смотрел, как она засунула руку себе в пиздёшку и вынула оттуда маленький телефончик.

— Я на вибро ставлю и в себя прячу. Приятненько звонит. Только в туалет бегать приходится, чтоб ответить, — объяснила Сашенька и поднесла мобильник к ушку. От мобильника к мясистому бутону раскрытой пиздёшки тянулась прозрачная нить смазки.

Так вот, кому она целыми днями с городского названивает!

Быстро поговорив, Сашенька ловко вернула телефон на место и сказала:

— Ванечка приехал. Напугался, что я после работы сосать буду. Мне пора, Игорь Викторович. Поеду мужа учить в сиськи ебаться!

***

Я больше никогда не видел Сашеньку. Тем же вечером её муж какими-то правдами и неправдами вытянул из глупышки всю историю, а уже следующим утром караулил меня у подъезда. После беседы с ним я три месяца пролежал в больнице. Сашенька тем временем уволилась, потому что решила посвятить свою жизнь искусству, и работает сейчас танцовщицей в одном из стриптиз-холлов. Она славится своей целомудренностью — ни за какие деньги не даёт ни в рот, ни в пизду, ни в жопу, потому что считает это супружеской изменой. Зато запросто, бесплатно и любому попросившему позволяет трахать себя между сисек. Кончает при этом, говорят, просто феерически!