Моя дочь — Феникс. Часть 1. Глава 1: Новое слово

Итак, начнём... Чтобы не оставалось никаких вопросов, следите за повествованием, и всё станет понятно по ходу истории. Пояснять отдельных моментов не буду — просто потому что вы и сами позже всё поймёте — особенно если прочитали предисловие... Да, и зачастую я люблю отходить от основного повествования, чтобы побудоражить поклонников разных жанров творчества данного сайта, так сказать, поволновать бойцов, задеть за живое девиц... На ваш суд, дамы и господа...

Зовут меня... Хотя зачем вам это знать, у меня просто была жена, от которой осталась маленькая дочь. При рождении её назвали красивым именем Даша, но со временем я понял, что это имя грубое, пошлое и незатейливое.

Уже вижу недоумение в ваших сердцах. Что же — поясню сразу и это.

Представьте тёплый вечер, по небу плывут едва уловимые нити облаков — уже неделю не было видно ни одного признака дождя — вы идёте по вытоптанной среди колосящейся пшеничной поляны дорожке, по которой гуляет ветер (довольно странное, кстати, место для гуляний — кто её там вообще мог вытоптать) и юную чаровницу, идущую вам навстречу в лёгком платье из ситца со шляпкой на голове и красивых лёгких сандалиях на босу ножку, — в её взгляде есть нечто хищное, она словно манит вас к себе. Лёгкое дуновение ветра — и подол платья поднимается, оголяя гладковыбритую ножку и бесстыдно раскрывая трепетный бутон желания. «Вот это шалава! Бесстыдная тварь! Хоть бы трусы надела, отъебут же!» — подумаете вы... Эм-м-м... хорошо, не буду обобщать — так подумал конкретно я. Да, я нормальный мужик, и у меня возникают нормальные животные инстинкты, когда я вижу неприкрытое тело — я даже мысленно уже снял с неё и само платье, уложил на мягкую простыню, неизвестно откуда взявшуюся здесь, и засунул два пальца в сладкий бесстыдный ротик, чтобы заставить её глаза вспыхнуть ярким пламенем.

Ещё одно движение — и мой ремень слетает с брюк в порыве страсти; следом она кидается на меня, не снимая лифчика («странная баба — вновь думаю — трусов нет, а лифчик, сука, надела! «) и старается покрепче меня обнять своими выбритыми ногами. А у меня-то там волосистость далеко не пацанячья — даже стыдно малость. Хотя чего там стыдно — насаживаю её на себя и, издавая орлиный клёкот — потому что мне становится реально больно (а по-моему орлы орут как будто им член прижали, когда они оприходовали свою орлицу, разрывая ей её орлиную жопу в пух и перья в прямом смысле этого слова) — начинаю её понемногу, но со вкусом, наяривать. Хлещу по щекам, чтобы она отрезвела, долблю своим буровым молотом отверстие в шахте. Не испытываю удовольствия, потому что она мне даёт прямо здесь — в поле, ещё и орёт как обезумевшая котяра. Вдох-выдох, я уже не играю, я ощущаю над ней власть. Ещё серия вдохов — она уже начинает мычать что-то нечленораздельное. Действительно — она сейчас моя тёлка, моя целка, моя водопадина, и я делаю с ней всё, что захочу. Вот сейчас поставлю её на колени — и она начнёт у меня просто-напросто... Ладно, не отвлекаюсь больше, перехожу к соитию.

Я прохожу сантиметры в её девственно-чистое обезумевшее от желания тело. «Сделай уже это!» — движется она ко мне навстречу. «Ты же этого хочешь... Натяни свою сучку. Отым-м-м... граа-ах! Да... о да! прямо в этом поле! Ну чего же ты ждёшь?» — Я медленно вытаскиваю свой ускоритель, и она начинает бешено колотить по мне кулаками: «Да как ты смеешь, подонок! Гадина, сволочь! Я тебе отдала всю себя! Доведи меня уже! Ты хочешь, чтобы я сошла с ума? Поздно! Я уже твоя... Ну дай же мне себя снова!». Она яростно накидывается ртом на меня, но я шустрее, уворачиваюсь, и она падает лицом в неизвестно кем брошенный здесь пакет с майонезом. Поднимает голову — и я не сдерживаюсь и начинаю доводить себя самостоятельно. Она так сексуальна с этой белой хреновиной на лице... Она действительно обижается, но мне не нужно даже её тело. Да его и не существует. Ведь сейчас на неё дрочу, наверняка, не один только я. А ведь она всего лишь фантазия в каком-то чумном, воспалённом похотью разуме, хотя существует и реальная девчонка.

Я зову её Дашей — если хотите — Дарьей, потому что именно эта девушка, ничем не заслужившая, как мне тогда казалось, подобного обращения, в своё время была для меня недоступной, полным воплощением моего желания и пролитых на носовой платок гормонов. Дни и ночи я ходил за ней и вздыхал от невозможности душевного соития и более плотских сказочных «поёбушков». А года через два я узнал, что она трахается с половиной курса. Извините уж за слово, но она не проводила ночи, не «любилась» с кем-то, она именно Трахалась налево и направо, если хотите, еблась раком и обсасывала стояки, испытывая от этого какие-то садистские противоречащие интеллигентному разуму эмоции. Мне намекали, но я не верил. Всё говорило об этом — пакетики от презервативов под её кроватью, гадски выползающие уголками на всеобщее обозрение; сушившиеся на дверце шкафа стринги кроваво-красного цвета и боди, отливавшее матовой пурпурностью, — а я не верил.

Она была для меня богиней до того самого момента, пока я не заглянул к ней «на чай» с утреца... Трое моих знакомых готовили из неё завтрак, эдакую фаршированную утку или курицу, если можете себе такое представить. Один фаршировал своими яблоками её через клювик; второй накачивал майонезом через попку; ну а третий... ладно, думаю, что вы и сами уже догадались, что он пытался зачистить её перед от пёрышек. Ещё два «повара» стояли рядом и сервировали блюдо немного жидковатым сырным соусом.

Вот именно после этого момента у меня в жизни навсегда поселилось отвращение к имени Даша и вообще ко всем девчонкам, которых так звали. Я думал заочно, что все девушки с этим именем — это кем-то нафаршированные куры. (Хотя, будучи откровенным, чуть позже то же самое я сделал со своей будущей женой, но этот процесс был обставлен совершенно иначе: свечи, музыка, романтика... в клюв оно давись)...

Вот, и возвращаюсь теперь к интеллигентности своего настоящего рассказа. Дочку мы с женой назвали Даша... Да, я не мог противостоять мольбе в глазах Ирочки, особенно когда она надевала бежевую сеточку и сексуально обвивала ножкой посаженную нами не так давно вишенку во дворе. Пикантности моменту придавало то, что нас в этот момент могли увидеть соседи. И если я ещё мог хоть как-то объяснить то, что я разгуливаю по собственному участку в армейских плаварях с расставленной и готовой уже к передаче антенной, то она уж никак не могла бы сказать, что её одежда истрепалась до дыр в сеточку... Тем паче она не смогла бы объяснить, почему на ней лакированные сапожки, в руках странная дохлая чёрная извивающаяся змея, а на голове ковбойская шляпа. Да уж — в таких играх мне с ней было не тягаться. Смотря со стороны на самого себя — немолодого уже, имеющего пивной животик лысеющего мачо, я вообще не понимал, что пробуждаю до сих пор в этой архибогине, готовой пойти за мной на край света... Быть может секрет был в том, что я знал все её точки до единой и умел вызвать целый фонтан эмоций как внутри — так и снаружи.

В любом случае — теперь её не было рядом. Но со мной осталась не только память о ней, но ещё и горячо мною любимая дочь, изначальное имя которой у меня не поворачивается язык назвать и сейчас, после полного её обучения.

И вот, в один день я решил полностью и навсегда изменить её жизнь к лучшему. Первым делом под руку попались документы на имя Дарьи Максимовны. Несложными манипуляциями через пару недель она стала Фениксом — ибо это было единственное животное, птица — кому как более угодно, которая умела отстоять свою жизнь, свои принципы даже после собственной смерти.

Это было просто, дочке я читал много сказок, в том числе сочинённых мною, поэтому переход к сказочному имени она восприняла с огромным восторгом и ту же побежала хвастаться своим подружкам своим новым именем, заодно строго-настрого запретив всем называть её Дашей. рассказы эротические И вправду, сложно придумать обидную ...