Похождения Нонки. Часть 3: Поездочка та еще...
- Похождения Нонки. Часть 1
- Похождения Нонки. Часть 2: Крылатые качели
- Похождения Нонки. Часть 3: Поездочка та еще...
- Похождения Нонки. Часть 4: Сама себе режиссер
Страница: 2 из 2
здесь.
Все подняли руки вверх, будто чокаясь, и вечер начал набирать обороты, как барабан на «Поле Чудес».
Люди начали сбиваться группками по интересам. Молодой кобель Анатолий, похожий на артиста, сыгравшего Петра 1 в молодые годы, окружил себя девчонками, в возрасте 22—23 лет. Это была их не первая совместная поездка, поэтому они хорошо знали друг друга. Лешка увлекся смирновской и дикторшей телевидения, пытаясь выговорить труднопроизносимую фигню на исландский манер-длинно и рычащее. Если бы дикторша слышала его пародии, она бы заорала с той стороны экрана:
— Любезнейший! Вы в какой стране находитесь? Извольте выучить, или идитевхуй.
У Нонки был свой интерес, поэтому она села поближе в Александру и, чокнувшись с ним за любовь, завела разговор:
— Давайте пересечемся с вами в этом мире, пока нас в тот не занесло. А то мы все под Богом и строительными кранами ходим, опять же завтра вулканы и гейзеры, мало ли опасностей поджидает? Сегодня тут, а завтра тлен и уже жрут нас черви в сырой земле... — она отпила пару глотков и передернула плечами, как затвором автомата.
Александр во все глаза смотрел на нее, и в прозрачных зрачках его наливался ужас.
— А душами ипацо, не тот драйв и ракурс..
— Мгг — проглотил он слюну.
— Так, ясно, не та тональность. Гонг, минута на размышление, — сказала Нонка раскрасневшемуся то ли от водки, то ли от предложения Александру.
Она провела кончиками пальцев по его бицепсам, восхищаясь их красотой, дошла до ушка, встала и прошептала:
— Не желаете ли довести даму до опочивальни?
Промычав что-то себе под нос, он поднялся с кресла и, схватив Нонку за руку, повел ее ярко-освещенными коридорами в номер.
В номере у него продолжилось минорное состояние души, и чтобы как-то привести его в чувство, ну хотя бы довести до черты героя: расправленные плечи, руки, скрещенные на груди от переизбытка чувств, глаза, сияющие сильнее исландских светильников, будто в них сбывшаяся мечта, например, по машине, которую он сдал в «тачку на прокачку», и изобразить гримасу вселенской радости, сказав: «нам стоит трахнуться!», Нонка достала початую бутылку виски и, плеснув в пластмассовые стаканы, томным голосом от Шадэ, пропела:
— SMOOTH OPERATOR... За знакомство! — выпила до дна и, когда он убрал стакан от губ, впилась в них со всем жаром, на кои была способна в таком раскрепощенном состоянии.
Самое удивительное, что тролль внутри этой глыбы растаял, зашевелился всеми фибрами своей каменной души и начал жить в полную мощь, будто солнце блеснуло последними лучами, закатилось за горизонт, и пробил его час. Он схватил Нонку за большие груди, хотел рвануть майку, но передумал. Нонку выбросила волна энтузиазма Александра из майки и джинс, как кролика из шапки факира. Такого кипиша она не ожидала:
— Мальчик знает свое дело... Да, да, возьми меня прямо около около... — она обвела комнату глазами и остановилась взглядом на гладкой белой стенке, — хочу чтобы ты меня выебал около стеночки, на своих пейзажных руках. Сделаешь, детка?
Он что-то промычал и выпрыгнул из брюк, показав свету и блеклому окну свое недюженное хозяйство. Нонка, увидев стоящий огромный кол, прыгнула на него, обхватив ногами бедра и руками шею, шепнув:
— Кто выебет своим красивым огромным хуем маленькую и мокрую норкину пещерку? Боюсь, он не влезет и вывернет наизнанку мою матку, — облизала язычком его ухо и впилась зубками в мочку.
— Уа я..
— Молчи, божественный. Приступай к своей детке руками и губами, а к киске своим огромным хуем.
Александр впечатал Нонкину спину в стену, и держа на за ягодицы начал аккуратно вводить свое боевое оружие в истекающую липкой влагой кисулю. Нонка начинала верещать на его огромном хуе, как только он дошел до середины. Вой дикой кошки поднимался из пульсирующей матки, сливался в солнечном сплетении с бубнами души и выходил наружу, вынимая душу у проходящих по ночному двору прохожих. Они поднимали воротники и пробегали мимо жуткого места антилопами.
Первобытный крик, раззадорил Александра не на шутку и, невзирая на просьбы и мольбы, он стал жестко входить в нее. Его яйца бились с таким стуком о попу прелестницы, что казалось товарняк сошел с рейс. Нонка впилась зубами в плечо благоверного, боясь потерять сознание от накатывающих волнами оргазмов. Казалось, он снесет ее с лица земли, так и не спросив ее номер телефона.
Пизденка хлюпала и брызгами орошала ковровое покрытие и его лобок. Он цепко держал Нонку, а потом начал руками с силой поднимать и насаживать на свое кол, будто китайский принц придумавший новую казнь. Но ее лоно уже приняло правило игры и, отдалось его великолепному хую без остатка. Сиськи били Александра по подбородку, и в какой-то прекрасно-ебливый момент, он успел схватить зубами сосок и начал с жадностью голодного зверя сосать и прикусывать его, чем вызвал дрожь в бронзовом теле распутницы.
— Да, да, о как больно и охуенно!!! Хочу еще, неси меня мой мохнатый жеребец в пампасы!!К новым душистым травам оргазма и удовольствий! — тут она в совеем головокружении заорала, сжалась до размеров маленькой черной точки и взорвалась, вспыхнув фиолетово-розовым спектром.
Александр, не ожидавший столь бурной речи с праздничной и увитой гвоздиками трибуны, заржал как жеребец, и содрогнувшись всем телом, вцепившись со всей мочи в Нонкины ягодицы, как в штангу, кончил. Кончил столь бурно и много, что сперма начала вытекать из Нонкиной пизденки, разносясь ручейками по местам соития. Он аккуратно опустил порхающую в небесах девушку на кровать, а сам прошествовал в ванную комнату, аки Александр Македонский, пройдясь шагом победителя по завоеванной Сирии. Нонка краем глаза видевшая сию картину, хотела вскочить и целовать сладкопахнущие сандалии, покрытые пылью дорог и край воображаемой тоги, но махнув ресницами в тройным объемом туши, продолжила сотрясаться в конвульсиях нирваны.
Александр вернулся из ванной, и они продолжили пиршество богов, запивая свою разухабистую туристическую любовь неразбавленным виски. Далее понеслись картинки из Камасутры. Нонка лежала на спине, обхватив ногами талию сердцееда, а он брал штурмом ее текущую густым соком киску. Потом она поставила ноги по сторонам от него и сделала мостик, зажав хуй Алекса в тиски, молвив:
— Чувак, ты в танцах.
Александр схватил ноги Нонки, соединил их и поднял вверх, продолжая окучивать сладкую пизденку. Нонка березкой стояла на лопатках, но этот хуй покорил ее сердце на неделю поездки.
Вот что только не вытворишь в пьяном виде? Тут она разухабилась, и предложила трахнуть ее в сладкую карибскую задницу.
— Детка, только ты осторожней будь. Я знаю, ты бычок еще тот, бросаешься на баб, как на красную тряпку. Но моя попа не резиновая и если я отскочу пулей, значит кино закончилось, и ты включаешь свет и покидаешь зал.
— Да, моя принцесса.
— Алкоголь придал твоей речи контуры?
Нонка взяла смазку и обильно нанесла ее на свой роскошный зад, о котором мечтало немало мужчин, но поимели не все.
— Аккуратненько, головкой начни входить. И ласкай мне пальцами клитор, — консультировала безбожница.
Алекс, схватил своей лапой пизденку и начал ласкать половые губки, пробегал подушечками пальцев между ними, нашел вверху бугорок и начал описывать жгучие круги на нем, рисуя знак бесконечность. Второй рукой взял свой огромный хуй и, начал медленно вторгаться головкой в бархатный анус. Нонка подрагивала всем телом от ласкающих ее рук. Она расслабилась и Александр, стоящий на стреме не оплошал. Его головка булькнула в Нонкину попу, плотно закупорив собою дырочку, как пробка в бутылке вина.
— Вот блять, ебать какой ужас загробный!!! — завопила Нонка и, слезы брызнули из ее глаз. Тогда Александр схватил ее за сосок и крепко сжал кончиками пальцев. Боль хлынула в другое место, и его хуй начал медленно вторгаться в розовую мякоть попки.
— Раз, два, раз, два, — командовал тайно хуй, будто проходил строевую подготовку в засекреченном центре.
И вот он полностью вошел в ее попку, остановился на миг, будто ждал зеленого сигнала светофора и начал наращивать темп вторжения.
Нонка крутилась на хую, как белка в алмазном колесе, заедая беготню орехами. Яйца Александра взорвались. Они перешли с адажио в анданте и бились о Нонкин клитор, мурашками разнося оргазмические пики по всеми телу. В воздухе явственно запахло потерей анального достоинства (в который раз) и пряностями.
На сей раз, Александр разрядился первым, стреляя пулеметной очередью внутри попы, и упал обессиленный на нее сверху. Попа выплюнула хуй и дырочка, сжимаясь выталкивала сперму наружу.
Наша красавица опоздала в оргазме на пару секунд, но он был столь ярким и мощным, что она летела в тоннеле, сотканном из красивых золотых звезд. Звуки снаружи не долетали сюда, и только ветер вселенной свистел мягкой органной музыкой в ушах.
— Нонна, ау!!
— Вот можешь испоганить Эдем звуками. Я здесь.
Они продолжили выпивать за встречу и знакомство.
Наступило яркое, солнечное утро. Нонка разлепила веки и увидела рядом спящего Александра. Он давал храпака и явно не спешил в свой номер.
Она встала с сексуального алтаря и поперлась в ванную. Из зеркала на нее смотрела хмурая тетка с синяками под глазами и огромными морщинами от подушки. Она опустила вниз глаза и увидела, что на ней труханы благоверного.
— Веселье час и час разлуки готов делить со мной всегда, давай пожмем друг другу руки, вали в свой номер навсегда.
Приняв душ, она вышла посвежевшей и воспряла духом.
— Алекс, пора вставать, детка. Открой веки, прокукарекали петухи, — она потрепала его за щеку.
Он вскочил, как ужаленный и начал озираться по сторонам.
— На вот твои труханы. Выстираны и поглажены, иди к себе, скоро на завтрак и на экскурсию.
— Доброе утро, моя принцесса.
— О, так мы говорить умеем?
Через пять минут поток ветра из Нонкиного фена, сдул мужчину из номера.
Стоя на краю кратера вулкана, он у нее спросил, будто она уже принадлежала ему всепоглощающе и безвозвратно:
— Нона, скажи мне правду. Сколько у тебя в жизни было мужчин?
— Начинается поток ревности, — внутренне содрогнулась она.
— Пять, — и захлопала ресницами.
— Как пять? Ты же такая развратная в постели.
— Неделя не задалась, — и, бросив красный камень вглубь озера вулкана, засмеялась.
Последние рассказы автора
При этом грудь ее ходила ходуном, глаза горели красным пламенем, как у джина с помрачением сознания, а тапок с перьями то ли курицы, то ли индюка нервно покачивался на конце стройной и шелковой от депиляции ножке. — Посмотри на себя, или на меня. Наше с тобой вечное амплуа престарелых телок. Это карма...
Читать дальше →
— Спокойно, девочка. Тебе просто показалось.
Алекс позвонил и пригласил ее на обед. В старое кафе возле его работы. Где официанты ходили бесшумно, и только мелькавшие тени выдавали их присутствие. Но кто смотрит на тени...
Читать дальше →
Может быть, отец или мать назвали ее таким именем, вдохновившись книгами Анн и Серж Голон. Может, это было модно в то время, а за модой все бегут безоговорочно, но имя шло к ее светлой внешности. Характер же у нее был как у отца Лютера Кинга; — индульгенции отменить повсеместно, а вечную благодать и амброзию под разлапистым деревом, только мне.
Белокурые волосы с милыми кудряшками, голубые, широко распахнутые глаза...
Читать дальше →
Луч остановился на веках Алекса, играя с черными ресницами и вырисовывая причудливую светотень под ними. Зрачок под веками задергался, медовые глаза, с вкраплением золота, медленно и нехотя распахнулись.
Оглядев комнату помутненным взглядом, облизнув потрескавшиеся губы шершавым языком, он начал подниматься с огромного дивана. Два девичьих тела лежали в разных углах...
Читать дальше →
Но однажды он ушел, ничего не объясняя, оставив ключи на столе кухни и маленькую дочь. Первоначально, она ослепляла себя надеждой и верой в любовь, но со временем во рту появился привкус праха, а...
Читать дальше →