Виртуальная реальность. Часть 3

  1. Виртуальная реальность. Часть 1
  2. Виртуальная реальность. Часть 2
  3. Виртуальная реальность. Часть 3
  4. Виртуальная реальность. Часть 4

Страница: 3 из 3

интимной близости, с трепетом целуя по очереди ее коленки. Что бы он подумал о ней теперь? Как бы она смогла посмотреть в его глаза? Его глаза... Сколько в них было нежности, сдерживаемой боли, когда он смотрел на нее, обводя кончиками пальцев черты на ее лице.

Она продолжала жить с Маратом, но интима между ними не было — он чувствовал, что она больше не даст. Безусловно, он догадывался о ее мыслях, и однажды, застукав ее в ванной, в слезах, приобнял и сказал:

— Ты его не любишь. Тебе показалось. Необычная красивая история, любовь на расстоянии. Иллюзии, иллюзии малышка... Ты другая. Тебе мужик со стержнем нужен, а не это чмо мятущееся.

Соня тогда огрызнулась на него — она всегда защищала их с Димой чувство, но эти слова так засели в ней! А быть может и правда? Смогла бы она изменить, если бы действительно любила? И откуда у нее возникла такая уверенность, что она его любит? Что у них там было? Пара месяцев виртуального общения, пара месяцев встреч, никаких перспектив... Взгляды, касание рук, поцелуи. Все это вскружило ей голову, эйфория застлала глаза. А на деле что? Стареющий бедняк, без особых перспектив, да еще и с довеском — женат. Да он даже цветов ей ни разу не подарил! И в театр они так и не пошли, а она везла вечернее платье... Он лишь брал, брал, и ничего не давал взамен.

Что-то изменилось в ней. Она уже не плакала так часто, и Дима больше не казался ей таким уж идеальным. Ей хотелось вновь его увидеть, поцеловать, но он будто бы находился за некой границей, и она не была готова пустить его дальше этой черты. С сожалением Соня начала понимать, что их виртуальное общение до реальной встречи нравилось ей больше. Оно было таким волшебным, таким нежным и прекрасным, чутким. Тонкая вуаль недосказанности бережно окутывала ее, позволяя находиться в постоянном блаженстве, защищая от острых камней реальных обстоятельств. Как бы ей хотелось ТОГО Диму, каким он был тогда. Но он другой. В реальности все вышло слишком сумбурно и банально — трах на диване, трах в машине, трах на работе... И разговоры... Он так много и нудно рассказывал о своих походах на дачу вместе с женой, у него даже хватило ума принести ведерко дачной клубники Соне, когда она болела — простыла под кондиционером у него на работе. Он принес ей клубнику, которую садила его жена! Она тогда не стала ее есть — женская солидарность, или что-то еще. Еще он постоянно ныл на свою неудавшуюся жизнь, жаловался на судьбу, жалел себя. Девушка обычно пропускала это мимо ушей, благосклонно прощая ему старческую занудность, концентрируя свое внимание на приятных моментах. И потом, ведь Дима никогда не был весельчаком — с самого начала он казался ей очень серьезным, цельным, немного занудным. Так что же выходит? Соня была его жилеткой, утешительницей, восторженной дурочкой, развесившей уши. Она даже заподозрила Диму в неискренности. А может, он просто хотел ее использовать, развлечься от заунывной жизни с опостылевшей женой, задурить ей голову, поиметь и слиться?

Марат с энтузиазмом подпитывал эти ее мысли. И дошло до того, что она, лежа у него на груди, пообещала, что если Дима еще нарисуется на горизонте, она его пошлет обратно в паузу. В конце концов, она не вещь — хочу беру, а не хочу, так пусть в шкафу лежит.

— Неблагодарный. — жаловалась она. — Я для него столько сделала, столько терпела. А ему все это не нужно. Ну и пусть проваливает.

Однако, после всплеска негодования, она вспоминала искренние глаза Димы, его слова, его способность почувствовать ее, его глубокий интерес к ее личности, ее интересам, от которых сам он был далек, но которыми восхищался в ней. Ну не мог он так притворяться. Нет, он не врал, он... он просто трус. Он испугался своих чувств и убежал. Вспомнилось, как однажды он обронил одну фразу — тогда Соня не придала ей значения. Он сказал: «Я даже не могу себе позволить влюбиться, потому что если я полюблю, я должен буду уйти. А если я уйду, я все оставлю ЕЙ. А больше у меня ничего уже не будет. Я не могу быть таким безответственным». Как же он, должно быть, мучается! Соня знала — ее Дима не один из всех, он не такой. И все происходящее он так же глубоко прочувствовал, как и она. Не мог же он забыть, вот так просто взять и забыть...

Предчувствие сделало воздух плотным. Девушка чувствовала своей женской колдовской душой, что в Диме назревает что-то, какое-то решение, что он вот-вот сделает шаг. Она не знала, как это объяснить, и реальных тому предпосылок не было — Дима все так же молча сидел в паузе — но Соня просто знала — он скоро придет. И он пришел.

Хоть Соня и клятвенно заверила Марата, что пошлет Диму на все четыре стороны, если тот вдруг осмелится возникнуть из небытия, но когда от любимого пришло письмо на электронку, вся ее решимость куда-то улетучилась, и послать его не получилось. Читая его строки, такие долгожданные, она дрожала от волнения и слез. Сердце глухо колотилось, в голове шумело, казалось, она слышит Димин голос, с грустью произносящий текст письма:

«Как же мне горько осознавать, что я ничтожество, которое не может ничего тебе дать. Это я все испортил, прости меня за все. Я хочу все исправить, но понимаю, что уже поздно — все мои возможности остались позади, я больше ни на что не способен. Даже любить. Я так хочу тебя увидеть, хотя бы издалека, чтоб ты просто прошла мимо, не зная, что я на тебя смотрю. Больше я все равно ни на что не имею права — мне нечего тебе дать. Прости, что я не оправдал твоих ожиданий — замахнулся и не сумел. Я так хотел, чтобы тебе было хорошо, но я не смог. Я ушел ради тебя, когда прочел в твоих глазах что все слишком далеко зашло. Я хочу, чтобы ты знала — я не врал. И все, что ты прочла в моих глазах — правда. И ты права, ты всегда права — я трус. Прости».

Перечитывая это письмо раз за разом, Соня ощущала, как в ней борются гордость и нежность. Злило то, что Дима выждал время, должно быть специально, чтобы быть уверенным, что она уже улетела домой, чтоб не встречаться с ней лицом к лицу. Но эти слова... Они были искренними, в них она чувствовала его боль, что он переживает, и страдает. Нет, не могла она его послать. Через пару дней мучительного терзания, она ответила ему:

«Я еще тут».

Дима сразу же предложил встретиться, и она согласилась.

Продолжение следует.

Последние рассказы автора

наверх