Лучшая доля

— Да, захадил к Мусе, учара, дэвушка снималь, но потом ушоль... Нет, не знаю куда ушоль...

«Зеленке» врать смысла не было, наоборот, если бы он знал, что со стралеем что то случилось то уже был бы в кабинете у особиста и стучал как дятел. После парочки показательных мероприятий нарываться на зачистку «карантина» войсками дурных нет. Да, времена гуманности, толерантности и прав человека остались в далеком, практически сказочном, прошлом.

Для успокоения совести Ваня все же решил проверить помещения. Коридоры, номера, подсобки, комнаты отдыха, кухня. Проходя через спальню «кросавиц», которые по случаю утра спали после рабочей смены, он периферийным зрением выцепил из общей картины нечто ирреальное. Остановился как вкопанный.

На грязном, засаленном топчане, завернутая в какие то обрывки гнилой ткани, пропитанной человеческими выделениями, лежала Аня. Будто почувствовав его взгляд, она открыла глаза. Немая сцена. Каждый из них не знал что сказать. Внятные фразы не могли сформироваться, подхваченные водоворотом обрывочных мыслей и эмоций. Аню было трудно узнать в таком виде: исхудалое, осунувшееся лицо, с глубоко запавшими глазами, которые были уже не васильковыми, как некогда, а напоминали цветом потрескавшуюся, выцветшую оконную краску. Ее тело было сплошь покрыто морщинами и складками, волосы похожи на пучок ржавой проволоки. От былой головокружительной красоты, заставлявшей сходить с ума мужчин, не осталось и следа. Но сержант не мог ошибиться, это была именно Аня, та самая Аня, из за который он в свои двадцать три скатился до уровня дворового алкаша, а тремя годами позже одним из первых записался на фронт добровольцем, со скрипом пройдя медкомиссию.

Она вдруг вздрогнула всем телом, как раненное животное, и в ее взгляде появилось узнавание.

— Вааничка — прохрипела она дрожащим, отвыкшим от русского языка голосом.

Он подошел к ней и протянул полупустую флягу с водой. Она присосалась к ней, стараясь не упустить ни капли драгоценной влаги, напряженно втянув голову в плечи, будто опасаясь что ее ударят или отберут фляжку.

«Господи — подумал Иван — а ведь ей должно быть двадцать четыре года, а выглядит она на все сорок пять.»

Опустошив флягу Аня жадно слизала со своих грязных пальцев последние капельки жидкости и вернула ее сержанту.

— Я расскажу тебе... — тихо сказала, после недолгой паузы, бывшая невеста, не поднимая глаз.

— Зачем? — взгляд Ивана был полон боли и жалости.

— Ты должен все понять и сделать правильный выбор.

Рассказ Ани.

Его звали Гафур. Я познакомилась с ним, когда ездила на отдых в Турцию с Ленкой и ее парнем. В тот раз мы просто общались, он дарил цветы, подарки, катал по городу на своей машине, рассказывал про свою родину... Мы продолжили общаться и когда я приехала из Турции, по интернету, по телефону. Через два месяца такого общения он предложил мне съездить к нему погостить. Помнишь, когда я уезжала «на похороны к дяде Саше в Хабаровск»? На самом деле я ездила к нему, в Эмираты, там я тебе изменила в первый раз. Я была слегка пьяна а он настойчив. По правде говоря секс с ним мне не понравился, вяло и быстро... Но для меня это тогда было новым миром: после зассаной общаги и съемных квартир — пятизвездочный отель, вместо грязи и раздолбайства на улице — чистота, красота и порядок. Тогда же он сделал мне предложение. Я отказалась, я правда тебя сильно любила... и люблю... только тебя. Но когда я вернулась в Россию, это все опять нахлынуло — безнадега, нищенство, грязь... Я так не могла, прости. После той ночи я уехала к нему.

Мы сыграли богатую свадьбу, потом была первая брачная ночь. Ты мне не поверишь, но в тот момент я была противна сама себе, мне было ужасно погано на душе. Но ничего изменить уже было нельзя. Из моего подавленного состояния меня вывел медовый месяц, который мы провели в Париже. Мне кажется, что Гафур что то подмешивал мне в еду и питье. Я вдруг стала постоянно веселиться, радоваться любой мелочи, а главное, каждый день, каждый час, всегда хотела секса! Я текла от одних его взглядов, а за время траха, (пять — семь минут, на большее его не хватало) я успевала кончить три — четыре раза. Голова была пустая и легкая, вообще никаких мыслей, как Гафур говорил — так и делала. Но тогда он еще был нежен со мной, и жизнь была красивой.

После месяца во Франции мы вернулись в Эмираты. Меня поселили в его особняке, больше похожем на крепость. Тут то все и выяснилось. Оказывается, я была не настоящей его женой, это их какой то особый тип брака, что то вроде гражданского — никаких обязательств от мужчины и полное подчинение от женщины. У Гафура уже была официальная жена, жуткая стерва по имени Марьям. У него было еще две «гражданские» жены — украинки Леся и Юля. Мне сразу объяснили мое место — домашней шлюхи. Я нужна была только для одного — ублажать его в постели, подставлять свои дырочки по первому требованию и вообще радовать глаз. Я должна была принять ислам, выучить арабский и подчиняться их законам. sexytales.org Я пыталась бежать, когда это поняла, но меня поймали еще на территории. Тогда меня посадили в комнату, вроде карцера и, видимо, опять кормили этой фигней. Опять эта эйфория и похоть. Руки мне приковали так, что не могла дотянуться до промежности, за приемом пищи и справлением нужды наблюдали, так что я через три дня была готова землю жрать, лишь бы почувствовать в себе член. Когда Гафур наконец отымел меня, самодовольно похихикивая, приговаривая что я корчу из себя непонятно что, а на самом деле такая же шлюха как и все славянки, то я кончила так что потеряла сознание.

Эта дрянь что то делала с мозгами, я не узнавала себя, я никогда не была такой. Я как собачонка валялась у него в ногах, выпрашивая секс, рядом со мной лежали девчата из Украины. Каждый раз я говорила себе, что буду сильной, что так жить нельзя... Но моя гордость и воля пропадали как только я видела любого мужика, трах был моим наркотиком, я жила от ебли до ебли, меня не интересовало больше ничего.

Первое время Гафур заходил к нам часто, любил с нами беседовать, издевался: приказывал нам называть себя русскими шлюхами и суками; иногда предлагал нам драться за право почувствовать его член в своем лоне, и мы дрались, как бешеные собаки. Еще любил чтоб одна девушка его целовала, друга делала минет, а третья вылизывала пальцы ног. Когда хозяин выбирал одну из нас две другие должны были стоять на коленях перед кроватью и наблюдать за процессом. Кончал он всегда внутрь, наверное в «особые добавки» входили и противозачаточные.

Мы с девушками ходили по дому (по женской половине) в одном нижнем белье, которое нам подбирал или хозяин, или надзирательницы (суровые тетки лет пятидесяти). На улицу нас выпускали редко — только в сад и под охраной. Девчата были его женами уже год, он убедил их сыграть совместную свадьбу. Леся была профессиональной танцовщицей, высокая, на голову выше своего «мужа», стройная брюнетка. Волевая, она пожалуй держалась лучше нас с Юлькой, но я часто слышала как она ночами материлась в подушку. Юля — наоборот маленькая и пухленькая, когда я заселилась к ним она уже была полностью покорна «господину» и даже полюбила его, шепотом рассказывала нам сою мечту — родить от него ребенка. Леся говорила что поначалу Юля постоянно плакала и просила отпустить ее домой.

Со временем Гафур стал заходить к нам реже — не чаще двух раз в неделю. Мы чуть ли на стены не бросались от желания, снимали напряжение в основном в спортзале и на уроках танцев, так как рукоблудство, и тем более лесбийская любовь по их понятиям — страшный грех. Поэтому мы каждый раз ждали нашего обожаемого и ненавистного «мужа» с нетерпением, временами мне казалось что я сойду с ума. Уже тогда от меня ...  Читать дальше →