Конкурсные рассказы литературного «Конкурса короткого рассказа им. О. Генри»

её «фифа». Однажды наши пути пересеклись. Я, видите ли, не пропустил её на проходной вперёд, когда меня подталкивали в спину. Мы столкнулись и почти застряли в вертушке. Тогда отступить могла только она. Осуждающее «цок» громким выстрелом прозвучало мне в затылок и навсегда поставило жирную точку в наших невербальных отношениях.

Теперь я каждый раз робею перед её взглядом. Ну сколько можно обижаться?

Фифа — модница, каблучки-юбочка-шляпка — всё как на подбор. Оранжевая, как золотая рыбка, шаль, необычная блесна-заколочка. Девочка серьёзная, воспитательница мужских сердец. Бр-р-р...

После обеда я захожу в ларёк на первом этаже, для поднятия самооценки. Здесь есть книги — хиты продаж. Я читаю первую страницу, радуюсь, что написано скверно. эротические истории sexytales Моё неизданное написано гораздо лучше, а ненаписанное — и тем паче.

Сытым довольным тараканом возвращаюсь по катакомбам к станку. Тёмный коридор — хоть глаз выколи — заканчивается спасительной кнопкой лифта.

Нажимаю. Приезжает лифт, двери открываются: передо мной чёрный ящик.

Неожиданно, ладно. Лампа всё-таки сдохла. Хорошо, что хоть кнопки подсвечиваются.

Кто-то тащится по коридору, придётся подвезти.

— Свет всё-таки погас? — звучит женский голос из темноты.

— Да, всё-таки погас.

— Ну ладно... — она в нерешительности топчется перед лифтом. Секунды до катастрофы.

— Боитесь ехать?

— Нет, просто думаю, что можно застрять, — энергично ступает в лифт и нажимает на пятый этаж.

Двери закрываются, лифт трогается. Истинное значение её слов не сразу доходит до меня. Бурчу из угла:

— А я не спрашивал у вас, боитесь вы меня или нет.

Мы уже проезжаем третий этаж, как вдруг лифт останавливается.

— Что, застряли? — испуганно произносит она.

— Сейчас узнаем, — аккуратно вытягиваю руку к кнопкам, чтобы, не дай бог, не задеть её.

Нажимаю всё подряд. Лифт не отзывается. Нащупываю вызов оператора. Сдерживаю смех, включая Винни-Пуха в унитазе:

— Эй, кто-нибудь дома? Я спрашиваю, эй, кто-нибудь дома?

— Вам что, смешно? — строго обрезает она.

— Да, — мне, правда, очень смешно. Планктон запаковали.

— Теперь я вас боюсь.

***

— А я вас сразу узнала, — смеётся она.

— Да? Интересно, как?

— По голосу, — фифа кокетливо шебуршит юбкой в темноте, только заколочка блестит. — Как хорошо, что я застряла в лифте именно с вами, а не с каким-нибудь чурбаном.

— Я тоже чурбан, просто вы в темноте не видите моего лица.

Она смеётся.

— Ну какой вы чурбан? Я за всю свою жизнь столько не смеялась, сколько здесь с вами.

— Это вы от страха перевозбудились.

— А я вас не боюсь, — её голос звучит загадочно, в нём скрыт азарт охотника. Это откровенный вызов на флирт-дуэль.

— А я не говорил, что вы должны меня бояться.

— А я должна?

***

— Боже, как я не хочу, чтобы нас нашли, — шепчет она с таким отчаянием, что я не нахожу слов, чтобы утешить её. Одиночество злой собакой воет за дверями этого лифта, а здесь в бархатной темноте мы в полной безопасности.

— Как же мне тебя не хватало, — шепчу в ответ, поглаживая её по головке.

Я попросил у Даши — так зовут фифу — прощения, сказал, что сожалею, что не сделал этого раньше. И она простила. Она совсем не гордая, и никакая она не фифа. Модница — да, но не фифа. И её пронзительные выстрелы глазками означали совсем другое. Какой я дурак!

Внезапно лифт трогается, доезжает до четвёртого этажа. Двери открываются, до рези в глазах заливая дневным светом чёрный футляр счастья.

***

12. 00 — последняя секунда меняет всё: четыре цифры в углу монитора, скорость мысли, понимание того, что такое уже никогда не повторится. Я спускаюсь за Дашей на пятый этаж, мы идём к лестнице, взявшись за руки, и весело смеёмся. Это большой крюк, но нам нравится совершать этот ритуал каждый день.

В столовой я встречаюсь глазами с фифой. Я мысленно благодарю её за то, что она есть, что она талисманом ворвалась в мою жизнь.

Она тоже больше не злится на меня, загадочно улыбается. В её новом взгляде читается любопытство и как будто уважение.

Рассказ № 5 «После полудня»

— Дивретсор, эй, дивретсор! Почему обвалку не даете? Мой звездопрёт...

— «Мой звездопрёт, мой звездопрёт». Повисит твойзвездопрет, ничего с ним не случится. У меня другие обваливаются!

Найк откинулся в ложементе, раздраженно вздохнув.

Из динамика донеслось:

— Как вы объясните, что вместо задекларированного комплекта надувных игрушек типа «козюльки», вы везете партию синтетических собачьих какашек с ароматом, идентичным натуральному, под названием «задуши в обьятиях»?

— Это сейчас модно! Это тренд!

— Кааакой еще тренд?! — судя по голосу, таможенник медленно сатанел, но в этот момент дивретсор отключила связь. Найк так и не узнал, где нынче стали модными синтетические собачьи какашки.

Звездопрётчик встал, потянулся и вздохнул.

Раз посадка задерживается на неопределенное время — надо проверить груз. Он вышел в отсек, где все пространство было занято клетками и вольерами.

В клетках копошились суетливыебаратульки, в одном из вольеров спал толстый огнедышащий крюсик, из второго глазели на Найка меланхоличные кравлы. Один из них, мечтательно заведя глаза к потолку, жевал асбестовую перчатку.

— А ты знаешь, что я ищу её уже два дня? — Найк потянул было остатки из зубастой пасти, но на похитителя это не произвело никакого впечатления, зато заинтересованно подобрались поближе остальные. Найк отдернул пальцы, и запустил их в нечесаную шевелюру.

— Однако. Корушатню-то кормить пора, — с этими словами он вышел в кухонный отсек. Там парень накрошил фригатуний для баратулек, поставил густеть драддоки для кравлов (предварительно убрав один — его вполне заменяла перчатка) и смешал горючий аккосткрюсику. эротические рассказы После чего, опасливо поглядывая в книгу и морщась, нарезал, перемешал, залил водой и поставил на плиту корм для своего главного экспоната.

— Какая дикость — пожирать плоть животных и растений! Жуть. — стараясь не вдыхать запах своей стряпни, Найк понес все это в потайной отсек.

Когда он появился перед решеткой, экспонат вскочил и взревел, тряся гривой и размахивая верхними конечностями.

— Сейчас, не рычи. Вот... Ох, до чего же ты... странный. — говорить экспонату, что он противный или мерзкий, Найк опасался, наученный горьким опытом. За время полета он уже выяснил, что животное прекрасно понимает если не слова, то интонации.

А тот, жадно начавший было хлебать найково варево, вдруг оскалился и стал плеваться, стараясь попасть в кормильца.

— Опять пересолил, — понял тот, и пожал плечами, — Потерпи, скоро тебя накормят как следует. А вот угомонить тебя надо — таможня вряд ли такое пропустит.

В кухонном отсеке Найк, внимательно глядя в книгу, осторожно смешал с водой этиловый спирт, подумал, и капнул туда сильного снотворного.

Он уже выяснил, что эта жидкость особенно нравится экспонату — тот согласен употреблять её вечерами в любых количествах. Найк поежился, вспоминая, как в первый раз дал ему слишком много, и патлатая скотина вопила и рычала всю ночь, бренча на своей странной штуковине. Воплями он перебаламутил всю корушатню, и одуревшие от шума баратульки перепутались длинными хвостами, один из кравлов попытался отгрызть собственный хвост, а крюсик едва не сжег себе мордочку, пытаясь прицелиться в блестящую переборку.

Найк вытянулся в пилотском ложементе и размечтался о фиалковых глазах Бьюты, единственной дочери НувоРишаФеллера, самого богатого человека планеты. Тот обещал её в жены тому, кто привезет лучший экземпляр для его огромногокоруша. А Найк был абсолютно уверен,...  Читать дальше →