Мама. (Мистико-эзотерический рассказ). Часть 1

Ганик повернулся на бок к лежащим рядом еще маленьким сестренкам.

Они все время спали вместе. Просто у всех была одна большая широкая деревянная и уже старая, как и сам старый дом кровать. Кровать, наполненная соломой. И накрытая старой тканью. С такими же старыми потрепанными одеялами из козьих шкур.

Ганик лежал по одну сторону кровати, его приемная мама Сильвия по другую и сестренки лет пятнадцати Камила и Урсула посередине.

Сильвия спала. Она обняла лежащую под ее боком Урсула и Ганик обнял и прижал к себе Камилу. Он прижался к чернявой кучерявой ее девичьей молодой головке своей черноволосой тоже кучерявой головой.

Ганик не спал. Он думал о своем этом постоянно преследующим его сне и о случае на дороге.

Приемная мама Сильвия защитила его. Защитила как своего ребенка. Она была хорошая мама. Хоть Ганику и неродная, но любила его и девчонок его приемных сестренок как никто другой.

— Мама — очень тихо, шепотом, глядя через сестренок на Сильвию, произнес Ганик — Мама. Я люблю вас. Что я только могу для вас сделать? Сделать и изменить хоть как-то вашу жизнь? Мама.

Он думал сейчас, что сделать, чтобы стало им лучше. Он думал о дальнейшей жизни и уже не как совсем ребенок. Сейчас после того у дороги случая, что-то внутри Ганика сработало. Что-то сработало в его сердце и душе, и он почему-то смотрел уже на жизнь по-другому и уже как взрослый мужчина. Что-то произошло, там у дороги. Он стал меняться, а может время подошло ему взрослеть. И Ганик уже не думал как ребенок. Он вдруг отбросил вмиг все игры с мальчишками и решил,

занялся хозяйством и рыбалкой как его приемный и покойный утопленник отец Митрий Пул.

Все изменилось за эту ночь. После того как он проснулся. Его детский отстающий от взрослого тела возраст догнал его тело. Он и сам был удивлен, когда начал рассуждать как взрослый мужчина. Сам с собой и лежа ночью в постели.

Кто он? И что с ним происходит?

Может он напугался у той тогда дороги, и что-то сработало в нем в его странном отстающем друг от друга организме. Он первый раз тогда почувствовал на себе опасность. Опасность за себя и за Сильвию, приемную свою маму.

Он смотрел на Сильвию и не мог отвести глаза. Он думал о ней и о погибшем приемном отце Митрии Пуле, которого он не очень хорошо помнил, потому, как тот утонул, когда Ганик еще был совсем маленьким,

и Сильвия растила их троих вот так одна и на том, что у них было с Митрием нажито за годы совместной крестьянской жизни. Это старая уже Коза в старом таком же амбаре рядом с домом и огород. Да еще рыба, которую Ганик теперь сам собирался ловить и приносить вместо отца в дом.

А еще он вдруг задумался о девушках. Да о девушках. Вдруг вот так, открыв глаза и прижавшись лицом к сестренке Камиле. Вдыхая запах девичьего молодого тела.

Раньше он и не думал о них. О женщинах. Он был как просто малолетний мальчишка. Он избегал деревенских на выдане девиц. Да и они на него смотрели как на недоделанного. Хотя его тело их прельщало и они пытались овладеть Гаником, но как-то у них это слабо получалось. Вернее Ганик от них просто убегал, слыша в спину их издевательскую ругань и смех.

Но вдруг что-то случилось, когда он открыл глаза.

Как-то удивительно и странно, но Ганик перестал за одну ночь быть ребенком. И это его тоже напугало. Напугало самого. Он обнял маму и обеих сестренок и прижался к ним.

— Мама — он снова прошептал Сильвии и закрыл свои глаза — Я люблю тебя мама.

***

Хароний ехал по Апиевой дороге в направлении деревни Селенфии и дома Ганика. Его цель была найти этого присмотренного им для своей школы будущего молодого и сильного гладиатора. Найти и приобрести любой ценой.

Он Хароний Магма, только об этом и думал всю дорогу.

Он ехал верхом на лошади и вторую вел за собой на привязи. С ним ехали еще двое на лошадях из его дома. Сам эфиоп и учитель гладиаторов негр Ардад и галл по происхождению Мисма Магоний, один из лучших гладиаторов самой школы Харония Магмы.

Хароний похвастался им о том, что нашел свою интересную находку в рыбацкой деревне и вот он вез их как экспертов показать Ганика. Ну и посоветоваться походу движения с ними, стоит такой товар денег, практически любых или нет.

Всадники, одетые в короткие дорожные туники конников в коричнеого цвета калигах и плащах пенулах. С кинжалами на широком поясе, на лошадях скакали по Апиевой дороге к дому Ганика его сестер и приемной матери.

Они торопились. Быстро ехали, лишь поглядывая на покосившиеся распятия кресты на серых выжженных солнем холмах у дороги и ворон, сидящих на них, которые неунимаясь провожали карканьем каждого по этой камененной дороге.

Хароний Магма узнал у Германика, что Тиберий готовит игры в Риме. И будут бои гладиаторов. В том числе и его Олимпии, как обязательной школы Рима.

Хароний хотел успеть подготовить своего нового бойца к этим играм.

Он быстро оценил возможности физические наглядно Ганика. И остался ими доволен. Теперь надо было его заполучить и успеть хорошо

натренировать в Олимпии. Ну, это дело уже его Ардада и Мисмы Магония. Эти умеют из ничего сделать такое! Сами выиграли множество боев на Арене. Причем на смерть. Так, что ланиста Хароний особо не волновался за будущий свой товар. Ему нужна была только очередная слава на весь Рим как ланисты и за его пределами по всей Римской империи до самых Помпеев и Альп. Слава лучшей школы гладиаторов и слава ланисты, ну и конечно деньги. Много денег.

Хароний Магма был жаден. Особенно до денег. Но когда ему, что-то нужно было он их не жалел и тратил в избытке. Вот и теперь он вез с

собой целый кошель сестерциев за Ганика. Он знал, нужда заставит

крестьян взять эти деньги и мать отдаст сына в его школу, чтобы хоть как-то поправить свое нищенское почти состояние и положение как крестьянки.

У Харония Магмы было достаточно гладиаторов для арены Рима, Сивилл, Лукреций Цымба, Гаридий. Эти трое из пятнадцати гладиаторов не участвовали в играх. Были еще пятнадцать. Их Хароний Магма, почему то не выставил, пустил в расход других. Более молодых и не очень опытных, и они все погибли. Теперь очередь была этих. Еще был один из лучших, которых он постоянно выставлял для боев, был Секутор сириец Ферокл, лет двадцати девяти. Был, наверное, еще и самым молодым из всех в школе Олимпия при Древнем Риме. Но ему нужен был теперь Ганик. Он хотел его Ганика. И любой ценой. И вот Хароний Магма и его трое помощников скакали к его дому.

— Это по твоей как раз части Ардад — произнес Хароний Магма — Ты мечтал воспитать своего, точнее моего, Ритария каким был сам.

— Да сейчас Ритарии в школах редкость — произнес помощник Харония негр эфиоп Ардад. Все предпочитают увидеть на арене все больше меченосцев и владеющих искусно булавой или молотом как наш Мисма.

Мисма посмотрел на Ардада.

— А что плохого в булаве или молоте?! — спросил громко рядом едущий, на вороном коне Мисма Магоний. Под стать рослому почти в два метра черноглазому эфиопу Ардаду, возрастом, лет тоже сорока пяти. Только гораздо ниже ростом. Метр семьдесят пять, но широкий в плечах Мурмелон гладиатор. С синими едкими и злыми всегда хищными глазами.

В отличие от Ардада все еще сражающийся на арене, время от времени и любящий это дело. Как и тренировки подопечных. Он отлично владел своими двумя Мурмелона кривыми мечами, равно как и прочим оружием. И мог драться даже одним только своим квадратным большим заточенным с краев щитом, убивая вокруг себя всех, кто осмелился на него напасть. Были моменты, когда он вообще повергал всех противников в ужас, и они бегали по всей арене от него, спасая свою жизнь и прося пощады у римского плебса, но умирали позорной смертью, и их мясо шло на прокорм зверью, как и мясо преступников казненных ...  Читать дальше →