Дистрибьютор. Глава 12

В первый раз всегда шок. Девушка не понимает, что происходит. Воздействие наркотика настолько незаметно пропитывает сознание, что бедняжка готова покончить с собой от стыда, когда всё заканчивается, и только стойкое желание повторить опыт, опуститься ещё глубже, ломает её, вынуждает добровольно вступить в замкнутый порочный круг.

Она приходит в фитнес-клуб, не подозревая, что тренер уже давно положил на неё глаз. В этот день в зале душно, необычно много накаченных молодых парней. Впрочем, чуть больше, чем обычно. Сколько их? Десять? Из девушек — только она, и это тоже смущает, но и заводит. Ведь парни жарят её глазами. Она старается не упасть в грязь лицом, подтягивает живот, выгибает спину, проверяет формы в зеркале. Ей есть чем гордиться.

Чёрные леггинсы идеально облегают стройные ножки в белых кроссовках. Круглая накачанная попка дышит упругостью, в ней почти не осталось жира — девочка весь год работала чтобы согнать рыхлость. Оголённый живот под топиком приятно играет рельефными ложбинками. Она скептически изучает небольшую грудь, которая стала ещё меньше после занятий спортом. Это, пожалуй, единственная часть тела, которую не мешало бы увеличить. Наконец, плечи и шея: они высохли, подтянулись, стали совсем тонкими. Но главное достоинство, которое заставляет мужиков укладываться штабелями, где бы она ни появлялась, — это смазливая мордашка, обрамлённая пышной копной слегка вьющихся волос, пшеничного цвета. Хозяйка идеальной внешности специально не завязывает волосы в хвост, специально красится по-вечернему, когда идёт в тренажёрный зал. Ведь на неё смотрят, облизываясь, не только парни, девушки бросают завистливые взгляды, женщины фыркают про себя, она сама смотрит в зеркало, не отрываясь, горделиво. Одна только эта безумная нереальная красота, граничащая с божественной, придаёт ей рассказы эротические уверенности.

«Поклоняйтесь мне», — кричит богиня всем своим видом. И они поклоняются: открывают перед ней двери, почтительно расступаются, заискивающе улыбаются, когда её холодный взгляд встречается с прислужливыми глазами мужчин. Она так привыкла к этому, что не представляет жизнь иначе. Отшивать парней для неё так же естественно, как целовать своё запястье, проверяя идеальную форму сердечка из помады. Она не ищет простых вариантов, её красота имеет цену и достанется самому сильному самцу. Не в плане физическом, эти качки могут помастурбировать перед сном, думая о ней. Нет, она достанется альфа-самцу, у которого есть власть и деньги. Или только деньги, потому что там, где деньги, там и власть.

Так она думает, продолжая делать полуприсяды, до спазмов заливая сталью мясистые ягодицы. Её мышцы налились кровью, расширились, она сама чувствует, как непривычно стало ходить, играя попой, как скаковая кобыла.

Водичка в пластиковой бутылочке, которую она поставила на подоконник, имеет сладковатый привкус. Но она не обращает внимания. «Осталось немного фанты с прошлого раза», — думает она.

Садится в тренажёр для прокачки грудных мышц, широко раздвигает ноги под собой. Это её любимая поза, так можно насладиться полным фронтальным видом идеального пышущего силой тела. Рядом парни в опасной близости тягают штангу, но она их не замечает. Они сливаются для неё со стенами и тренажёрами. Их не существует.

Странное тепло разливается внизу живота, как будто лоно удовольствия наполняется томлением. Она сводит ноги, улыбается глупо, опуская глаза. Закусывает нижнюю губку. Что с ней происходит, она понять не может. Но знает точно: она хочет секса, много дикого секса, хочет, чтобы качки оставили свою дурацкую штангу и взялись за неё. Она пытается встать, чтобы уйти, но останавливается, как вкопанная. Это невыносимо: зудящий клитор сошёл с ума. Она заходит за тренажёр, прячется в уголок и засовывает ручку в леггинсы. Клитор бурно реагирует на прикосновения, в мозг устремляются эндорфины, безумный гормональный фонтан хлещет по глазам, ярчайшими искрами рассыпаясь по всему телу. Её трясёт, но не от оргазма, а от возбуждения. Если её немедленно не трахнуть, она умрёт на месте, взорвётся, изнутри, так и не разорвавшись наружу, захлебнётся в слюне вожделения.

— Вам помочь? — звучит невинный голос сзади. Она оборачивается, раскрасневшаяся, растрёпанная, со стеклянным взглядом, с обильными выделениями во рту, во влагалище. Кажется, даже анус стал упругим, как резиновая грелка, залитая кипятком.

Она смотрит на вздыбленные шорты парня. Не может отвести глаз от массивной, заложенной набок, эрекции. На этот рог можно было бы повесить боксёрскую грушу, и он бы не прогнулся, так и остался бы торчать. Но сейчас она хочет сама сесть на рог, стать боксёрской грушей, чтобы её привязали за руки к потолку и долбили по очереди все, кому не лень.

Она не знает, как мимолётная фантазия, возникшая в голове, облекается в слова. Она слышит свой голос со стороны, контрольно-пропускной пункт, выпускающий мысли за границы сознания, прекращает функционировать.

— Да, — говорит заискивающий голос, принадлежавший когда-то ей, исходящий теперь из неё. — Вы не могли бы привязать меня за руки к потолку и трахать по очереди до вечера? Все, кто здесь есть...

Парень заливается грубым смехом.

— До вечера? Боюсь, у нас столько нет времени и сил. Но часик, я думаю, мы сможем тебе уделить.

Он берёт её за руку и ведёт к груше. Так элегантно парни водят девушек на танцы, нежные прикосновения партнёра ни с чем не сравнить. Только танцевать они будут не вальс и даже не танго, нет, из колонок, развешенных по всему залу, гремит Metalica, Offspring, настоящий hard core. Она едва переступает, взбудораженная, её лихорадит в предвосхищении, кожа покрылась пупырышками, тело стало свинцовым, соски одеревенели, смазка пропитала леггинсы.

К чёрту леггинсы! Неужели она попросилась, а он согласился, и сейчас её будут трахать?

Парни с ухмылками посматривают в её сторону. Ещё двое помогают снять грушу, привязывают руки, предварительно обмотав их полотенцем. Она опустила глаза, чтобы не видеть стыдливой картины, разворачивающейся в зеркале прямо напротив. Её подтягивают вверх, ставят на деревянную подставочку для ног. Наконец, полностью стягивают леггинсы. Она остаётся в белых кроссовках, заниженных белых носочках и чёрном топике. Болтается, привязанная, как груша, к потолку. Она и похожа на грушу, женские бёдра никогда не утратят полноты, необходимой для рождения детей. Аккуратная полоска волос на лобке заканчивается в сантиметре от складок вагины. Обычно только хозяйка имеет право смотреть на киску и то, только в самой интимной обстановке. Но теперь её мало волнует, как она выглядит. Гораздо важнее, что с ней собираются сделать.

Руки парней скользят по ногам, животу, ягодицам. Они обступили её со всех сторон, здоровые качки с бугрящимися шортами, короткими стрижками. Она на голову ниже их всех, но, подтянутая вверх, находится на одном уровне. Это и хорошо, потому что они смогут брать её со всей становой мощью, не выгибаясь, чтобы поглубже войти. Первый самец с хрипом вколачивает в её текущий персик член и начинает выколачивать хером грушу. Звук делают громче. Она не видит, что творится за ней, но спереди топик подтягивают на шею, жилистые огрубелые пальцы крутят сосочки, шершавые языки вылизывают их. Неровный болезненный стон самца возвещает о первом оргазме. Парень быстро отстрелялся, как в доску гвоздь забил. Его член ритмично дёргается внутри, посылая заряд энергии.

— Ещё, — шепчет она.

Но ей не нужно просить, следующий домкрат становится к станку. Они трахают её в презервативах, и в глубине души она благодарна, что может не думать о последствиях, расслабиться и забыться. Забыть о своей слабости. Теперь она наконец чувствует себя женщиной. Эта мысль отрезвляет и вдохновляет на новые подвиги. Она — дырка, в которую сливают раз за разом. Оргазмы чёткие, неумолимые. Стокилограммовые боровы, центнеры, залитые мясом, как бройлеры, используют ...