Усадьба чёрного господина

Страница: 4 из 4

шлюхой своего господина? — продолжал допрашивать её Дантрелл.

— Даааааааа.

— Нравится его большой чёрный член?

— Ддддддааа!

— Ты бы хотела родить ему маленького чёрного ребёнка?

— Ыааааа! — простонала она вместо ответа.

Две баснословной красоты молоденькие девицы с тонкими осиными талиями и надменными взглядами наблюдали за своей матерью с застывшего полотна. Она подумала о них, представила своих дочерей кормящими темнокожих младенцев разбухшими от молока грудями, как Дантрелл на её глазах пронзает своим большим членам их маленькие розовые щёлки и заливает в них своё плодовитое ниггерское семя. Если они понесут от него, то их дети стали бы братьями её собственным будущим малышам.

Временами здравый рассудок возвращался к ней. Как она может думать о таких вещах? Она же их мать!

Нет!

Она — подстилка чёрного господина. Всего лишь безвольная белая женщина весь смысл жизни которой отныне сводился к вынашиванию и производству на свет его потомства. Когда Саманта станет неспособна зачинать детей в своём чреве, он оставит её и найдёт других женщин, более молодых и пышущих здоровьем. Быть может это будут её дочурки. Она хотела бы этого для них. В сильных руках Дантрелла они обрели бы счастье. Но пока Саманта ещё способна рожать и носить в животе младенцев, она будет послушной рабыней. Лишь бы ещё как можно дольше наслаждаться этим великолепным чёрным членом внутри себя.

Она и не заметила, как с очередным оргазмом силы покинули её вместе с остатками разума. Тогда Дантрелл поднял её пышное тело на руках и продолжил вбивать свой раздувшийся ствол в её горячую дырку уже на весу.

Когда пришла его очередь разряжаться, он уложил её на кровать. Эту постель Саманта когда-то делила с мужем, зачинала на ней своих дочерей. Теперь же на ней ей предстояло снова стать матерью. Лёжа на животе с высоко задранным вверх задом она уже ясно понимала, что отныне жизнь её станет совсем другой.

Блестящий от пота чёрный мужчина вдруг ускорился и с победоносным криком начал спускать своё семя внутрь чрева Саманты, наполняя теплом её сокращающуюся матку.

Закончив, Дантрелл медленно покинул её тело. Вход во влагалище теперь зиял огромной незакрывающейся дырой, из которой густым потоком вытекала белая сперма бывшего раба. С довольным видом он отошёл в сторону и открыл большой шкаф, стоявший у стены хозяйской спальни. Взмокший и обнажённый из него вывалился уродливый тучный мужчина с кляпом во рту и верёвками, стянувшими руки и ноги. Глазами полными злобы и отчаяния он глядел на лежащую в постели супругу, чей зад бесстыдно топорщился вверх, а ноги были широко расставлены для лучшего вида. Женщина тоже посмотрела на него, но не почувствовала ровным счётом ничего. Словно кто-то опять смотрел на неё с холодной безжизненной картины.

— Вот и всё, Реджинальд, — с чувством свершившегося возмездия объявил Дантрелл.

Плантатор рыдал и пускал сквозь кляп розовые слюни, лёжа на полу спальни, что ещё вчера принадлежала ему. Уводя Морриса в подвал, Дантрелл не поскупился показать отцу семейства и его дочерей, покорно принимавших в себя по два, а то и по три длинных чёрных члена на первом этаже усадьбы. Глаза их подёрнула плёнка, тела были залиты густым белым семенем. Реджинальд поглядел на Дантрелла взглядом опустошённого и поверженного врага.

А ранним утром его повесили за домом.

3

Урожай на следующий год вышел добротным.

В усадьбе стоял запах вкусной пищи и женского молока. Новорождённые дети громко пищали, ища голодными ртами материнские соски. Дантрелл стоял у окна, читая с помятого листа написанное сбивчивым почерком сообщение об окончании войны. Читать его совсем недавно научила белая рабыня, теперь ждавшая своего господина наверху.

Облегчённо вздохнув, он поджёг бумажный лист от пламени свечи и, дождавшись, пока тот догорит, пошёл к лестнице. На софе, тихо посапывая, отдыхало несколько беременных белых женщин. Среди них он узнал лица Лизы и Мередит. Девушки сладко спали, придерживая руками свои раздувшиеся животы.

Саманта, удерживая в руках двух младенцев-близнецов со счастливым лицом наблюдала, как те сосут молоко из её отяжелевших больших грудей. Когда на пороге возник её господин, низ живота по привычке заныл.

Чернокожий мужчина стянул с себя рубаху, выпростал из штанов свой огромный чёрный фаллос, стремительно наливавшийся силой при виде кормящей женщины, и приблизился к ней. Их тела резко контрастировали на фоне друг друга.

Сидя на краю большой кровати, она развела в стороны свои толстые ляжки. Перед его глазами возникла розовая, выбритая по его собственному приказу мокрая щель. Приставив к ней головку члена, он одним толчком провалился вглубь жадно сосущего его нутра. Женщина застонала. Из её сосков брызнуло молоко, проливаясь мимо ртов маленьких беспомощных ниггеров.

Дантрелл ощутил, как плотно влагалище Саманты охватило его горячую дубину, и закачался внутри неё.

— Молоко всё прибывает и прибывает, — пожаловалась она мужчине. — Они не могут выпить всё.

— Значить сегодня напоишь меня, — сказал Дантрелл, разглядывая её провисшие от тяжести груди.

Младенцы сладко уснули в руках матери.

Дантреллу пришлось стиснуть зубы, чтобы не разбудить их, когда он со сладким чувством облегчения опустошал свои яйца, заливая внутренности рабыни белой, как её кожа, жидкостью. Почувствовав его семя внутри себя, она тоже кончила, почти безмолвно, мелко задрожав всем телом и пролив на простыни несколько тяжёлых струй своего сока.

Спустя девять месяцев Саманта родит ему ещё одного сына.

Последние рассказы автора

наверх