Деревенька ты моя, деревенька. Часть 5

После этого начались для меня адские муки. Девчонки оказались ненасытными в сексе. Я уже был не в состоянии их полностью удовлетворять. Внучка на правах хозяйки (перед Маринкой) всегда начинала секс и заканчивала. В результате Маринке доставалось вдвое меньше. Но та немного компенсировала недостачу на вечерней дойке. При этом старалась, чтобы я обязательно кончил и обязательно в неё. Они каждый день выискивали в интернете все новые и новые позы. А потом старались их отработать со мной практически. Стыдно признаваться, но я уже с нетерпением начал ждать дня, когда же девчонки уедут. Для внучки не существовало слова «не встаёт». Она умудрялась поднять член даже, когда казалось, что и домкратом не поднять. Но за то я придумал способ, как немного остудить их пыл. Начал нагружать их работой на огороде. Мотивировал это тем, что все надо сделать вовремя. И если они хотят секса, то необходимые домашние работы должны быть обязательно выполнены.

Однажды девочки что то делали с ноутбуком. Но я заставил их срочно сбегать в магазин по хлеб (а то останемся без хлеба — разберут). И они упорхнули, хотя перед выходом не забыли одеться подобающим образом. Только они за калитку, как Карай начал лаять и рваться с цепи. Открываю калитку, стоит Мотря. Эта односельчанка отсидела несколько лет за убийство мужа. Но дали ей относительно немного, вроде бы как по неосторожности. Вид у неё был отталкивающий. С отсидки она пришла с лицом изуродованным оспой. Да еще и её неряшливость отталкивали любого, кто к ней приближался.
— Здорово. Можно зайти?
— Что ты хотела? — мне почему то не хотелось не только в дом её пускать, но даже во двор.
— Есть личный вопрос. Не хотелось бы его решать на улице.
— Ну, хорошо. Заходи, — буркнул, не скрывая недовольства и не поднимая на неё глаз. Кроме того хотелось зажать себе нос, чтобы не чувствовать вони не мытого сто лет тела.
А она уже проскользнула в дом. Когда я зашел за ней в дом, она уже была в комнате девчонок возле кровати.

— Осторожно, не зацепи прибор (это я о ноуте так), а то меня девчонки за него убьют.
— Вася, чтобы долго не разглагольствовать. Выеби меня. У меня уже давно мужика не было.
— Что?!!! Ты с дуба ёбнулась?! Выметайся из моего дома, чтобы и духу твоего здесь не было! — от негодования я сорвался на крик.
— Значит, не хочешь по хорошему. Тогда я тебя посажу за изнасилование, а твоё хозяйство станет моим. И ты останешься голым и босым.
— Вон!!! — я схватил её за шиворот и потянул из комнаты. Как только вытолкнул её за калитку, Мотря начала причитать на всю округу, ругая меня, будто я её изнасиловал и выкинул на улицу. Я только ухмыльнулся. Кто ей поверит. Когда вернулись девчонки, то первый вопрос был:
— Деда, что здесь произошло? Крики были на всю деревню.
Я спокойно объяснил им ситуацию.
— Валь, а что это за красавица такая? Получается, что мы по сравнению с ней уродины?

Валюшка рассказала Маринке. Мы вместе посмеялись, и как всегда внучка начала раскручивать на секс. Вот только, когда мы зашли в их комнату, то ноут был захлопнут (возможно зацепил его, когда пытался за шиворот вытолкать Мотрю). Кто то из девчонок убрал его подальше и снова начались мои мучения.
А на следующий день я еще не успел управиться полностью в обед, как пришел участковый и с ним двое мужиков из соседнего села.
— Васильич. Извини, что отвлекаем тебя от работы, но нам надо, чтобы ты с нами срочно пошел в клуб.
— Но кино в ближайшее время не предвидится, а в концертах я не участвую.
— Еще раз извини. Я тебя уважаю, но там приехал следак из района и я тебя должен доставить к нему на допрос.
— Ну что же. Надо значит надо. Пошли. Девчонки! Я с мужиками в клуб! — крикнул я своим девчатам. Похоже, они даже не обратили на это внимания. Хотя уже возле калитки услышали, как внучка крикнула вслед:
— Хорошо! Мы тоже скоро придем!

Шел по деревне вроде бы свободно, но краска заливала лицо. Казалось, что с каждого двора смотрели если не со злобой, то с ехидством. «Допрыгался, кобель похотливый»! И пока дошли до клуба, следом уже тянулось чуть не пол деревни. Село жужжало, как развороченный улей. Как и в любой деревне — всё всем известно. Зашли в клуб. Там за столом уже гордо восседал следователь с района, а сбоку сидела Мотря и что то ему тараторила. Увидев нас, она резко замолчала. За всю жизнь я ни разу не был под следствием. Даже не сидел 15 суток. (Ольга никогда не заявляла, если я пьяным буянил). А здесь приходилось оправдываться. Притом оправдываться в том, чего не совершал.

Следак упрямо гнул свою линию. И по его словам у меня нет алиби, что я ничего с Мотрей не делал. А у неё есть свидетели, которые слышали, как она причитала и видели, как я её выкинул за калитку. Он еще приводил какие то доказательства, но на них я уже и внимания не обращал. И так мне светит до 10 лет строгого режима, а то и больше. Вот паскуда! Обещала, что посадит и действительно посадит. Уже собрались надеть на меня наручники и в воронок. Вдруг возле дверей возник какой шум, крики. Резко распахивается дверь и в помещение, не удержавшись на ногах, падает на спину и, как брейкер, по полу въезжает Маринка, а следом за ней с ноутом под мышкой врывается внучка.
— Стойте! У нас есть доказательства! — все опешили, даже следователь ошалел от такой наглости.
— Ну, ну. И что же у вас могут быть за доказательства? Но учтите девочки, за дачу ложных показаний я могу и вас привлечь к ответственности.

— Какая отвественность?! Вот смотрите! — Валюшка водрузила на стол ноут, раскрыла его, и, запустив воспроизведение, повернула экраном к следователю.
Из ноута послышались быстрые шаги. Потом весь наш диалог с Мотрей. Как она предлагала её выебать. Потом, как я её вытурил из дома.
— По-нят-но, — нараспев протянул следак, — а как вы объясните наличие этой записи?
— Ноут был включен на запись, но дед нас заставил пойти в магазин, в спешке мы забыли выключить. Вот смотрите, — Валюшка повернула к себе ноут и вскоре оттуда послышалось мое требование срочно бежать по хлеб.
— Хорошо. Будем считать, что этим Василий Васильевич оправдан, но я обязан приложить доказательства к делу.
— Без проблем, — Валюшка вставила в ноут флешку и через минуту вручила её следователю:
— Такое пройдет?
— Вполне, юная леди. А Вы, — он повернулся ко мне, — можете написать заявление за клевету и требовать компенсации.
— Да Бог с ней. Не буду я заморачиваться.

Мы вышли на улицу. Там уже было, если не полдеревни, так почти вся деревня. Толпа сразу насторожено загудела.
— Васильич не виноват! Это Мотря его оклеветала! — кто то закричал из толпы.
— Да успокойтесь вы! — подал голос участковый, — уже выяснили, что он не виновен!
Мотрю, прошмыгнувшую мимо толпы, встретили и проводили улюлюканьем.
— Интересно, и что вы собирались делать? — с какой то дрожью в голосе спросил следователь.
— Мы бы отбили у вас Васильича! А эту курву пообщипали бы, чтобы не разевала свой хавальник, — подбоченясь, бесстрашно заявила одна из женщин.
— Всё, всё, всё. Представление окончилось. Расходитесь все по домам, — голос участкового подрагивал. Потому, что если бы такая смута произошла, то погоны с него слетели бы мгновенно. Но толпа упрямо и недоверчиво не желала расходиться, хотя у каждого дома было множество отложенных дел, и люди насторожено нас окружили. Я понял, что пока не вмешаюсь, народ не поверит. Ведь сколько раз уже поступали с простыми людьми несправедливо.

— Народ! Меня уже ни в чём не подозревают. Спасибо моим девчонкам. Отвоевали меня. И вам всем спасибо за защиту. Я вам всем очень признателен и в подтверждение моей признательности обещаю каждому в предстоящей жатве обмолотить зерно. И обмолотить бесплатно!
Толпа радостно и одобрительно загудела.
— Васильич, ты молодец! Спасибо!
— Вот это по делу!
— Васильич, но ты же топливо потратишь. А оно сейчас очень дорогое.
— Предлагаю за обмолот благодарить ...