Деревенька ты моя, деревенька. Часть 2

Хоть и спешил, но подъехал к ЖД одновременно с электричкой. Поэтому не стал бежать на перрон, а решил подождать девчонок возле машины. Тем более, что не знал на какой из выходов они будут выходить. Конечно, хотелось, чтобы они выходили через дальний. Так как там было всё заасфальтировано, а на ближнем была лишь щебёнка. И тут я их увидел. У меня даже челюсть отвисла. С огромными сумками. Обе в коротеньких, облегающих шортиках, которые открывали жадным взорам аппетитные булочки попочек. В коротеньких топиках, под которыми явно не было лифонов, но зато полностью открывались животики. В огромных черных очках. На высоченных шпильках. Внучка была высокой и стройной (в мать пошла), а её подружка невысокой, с крупными грудями и плотной шикарной попочкой. Смотрелись они обе очень вызывающе. Мдаа. В таких нарядах их вполне могли оттрахать в электричке. Местные так вызывающе не одеваются.

Я кинулся им навстречу, выворачивая ступни от чертового щебня. Внучка увидела меня и, бросив сумки, побежала навстречу. Её подружка, не совсем поняв, что же случилось, тоже бросила сумки и устремилась за Валентиной. Но бег по щебню на шпильках это нечто особенное. В последний момент внучка с криком: «ДЕЕД», запрыгнула на меня, обхватив руками и ногами. А её подружка споткнулась, подвернула ногу и начала падать. Невероятным усилием, пытаясь удержать собственное равновесие, и не уронить внучку, я смог протянуть руку, и подружка внучки не коснулась щебня, а повисла на моей руке. При этом моя лапища, скользнув по ее животу и под топиком, оказалась на её довольно большой сиське. А сосок застрял между пальцами.
— Ой, извините. Я кажется каблук сломала, — пролепетала она, не предпринимая ни малейшей попытки отстраниться или убрать мою руку из сиськи. Хотя по идее извиняться должен был я, за то что лапал это юное аппетитное тельце.

— Как добрались?, — а у самого в штанах началось шевеление. И чтобы хоть как то скрыть это, притянул, разворачивая эту девочку к себе. Благо вес их обоих был для меня мелочный. И тут же понял свою ошибку. Развернув, я прижал девчонку попочкой к своему паху, где уже был приличный шатёр. Я уверен на все 100%, что она почувствовала, к чему оказалась прижатой её попочка, но виду не подала. И сразу же проскочила блядская мыслишка. Эх, засадить бы ей по самые яйца!
— Отлично. Маман посадила нас на электричку, как маленьких. Вроде мы сами не могли.
— Валюша, она же беспокоится, переживает за вас.
— Но мы уже совершеннолетние. Что за нас беспокоиться, как за маленьких.
— Вот будут у тебя дети, тогда поймёшь переживания мамы. Да слезь ты уже с меня! Пойду сумки заберу, а то кому то они нужнее окажутся. А каблук действительно сломан. Валюш, ты хоть познакомь меня со своей подружкой.
— Марина, — тихонько произнесла девочка.
— А меня Василь Васильевич. Очень приятно. Так, постойте здесь. Я сейчас.
Побежал, забрал сумки, также бегом отнёс их к машине и бегом к девчонкам. Которые, как ни странно, послушно стояли на щебёнке. Марина стояла на одной ноге, приподняв вторую с поломанным каблуком. Я подхватил её на руки (снова моя ладонь накрыла её аппетитную грудь) и понёс к машине.
— Ну что вы! Мне так неудобно, вам же тяжело — пролепетала Марина, а сама обхватила меня своими ручонками за шею, а второй сиськой плотно прижалась к моей груди. Ух ты! Девочка — огонь. Надо будет обязательно её натянуть на свой флагшток. Но только чтобы Валюха не засекла.

Карай встретил нас злобным лаем. Сразу почувствовал чужого человека. Пришлось его знакомить. Крепко придерживая за ошейник, позвал Марину:
— Подойди. Подойди и погладь его. Не боись. Карай, нельзя! Свои! Нельзя!
Марина с осторожностью приблизилась. Карай продолжал рычать и почти повис, задыхаясь на высоко поднятом ошейнике, и пытался поворачиваться в сторону приближающейся Марины.
— Фу! Нельзя! Свои!
После того, как рука Марины прошлась по шерсти, собака умолк. Не выпуская ошейника из рук, начал медленно опускать. Когда Карай уже начал доставать передними лапами землю, еще раз скомандовал:
— Свои!, — и спокойно, негромко добавил, — Марина погладь его под шеей.
Даже я ощущал её страх, не говоря уже о волкодаве. Марина опасливо коснулась шерсти. Но Карай стоял не шелохнувшись и дал себя погладить. Зная прекрасно его повадки, я понимал, что теперь девчонки могли свободно заходить во двор, выходить, бегать по двору, орать — собака уже на них даже не зарычит. И лишь после того как я отпустил ошейник, он начал прыгать, проявляя свою радость по поводу появления Валюшки.
— Ух ты! Не забыл! Хороший пёсик, хороший, — внучка трепала собаку по загривку, а тот всё изворачивался, пытаясь лизнуть её за руку (а пёсик весом наверно больше внучки).
Накормив девчонок завтраком, собрался заняться хозяйственными делами. Хоть Настя и приказала приучать их к работе, но как то не хотелось сразу же нагружать их. Пусть хоть денёк отдохнут.

— Валюш, ты ещё помнишь тропинку к речке?
— Конечно. Еще бы не запомнить такую крапиву.
— Крапива полезна. До обеда можете покупаться, позагорать. А потом займёмся делом. Марина, плавать умеешь?
— Да, немного.
— Ну тогда я за вас не переживаю.
Девчонки захихикали у меня за спиной. Я резко обернулся. То, что увидел, повергло меня в шок. Валюха стояла в пол-оборота ко мне в чём мать родила и рылась в сумке.

Некрупные сисечки торчали остроконечными полушариями, увенчанные коричневыми сосочками. Гладко выбритый лобок с тоненькой ниточкой щели скорее напоминал письку девочки, нежели взрослой девушки. Марина была в одних стрингах. И я какое то мгновение любовался ее ладной фигуркой, довольно пышными сисечками и плотной упругой попочкой.
— Вы что это при мне светите своими голыми сиськами и письками? Срамота!
— Деда, но ты же меня и раньше видел голой. Кроме того ты же старый.
— Извините, — пропищала тихонько Марина и быстро прикрылась какой то тряпкой. А Валюха наоборот нахально повернулась ко мне лицом.
— Старый или молодой мужик роли не играет. И нечего передо мной своими прелестями сверкать и смущать.
— Деда, ты смутился? Значит мы тебе понравились?

— Давай не будем выяснять. Ты мне и так очень нравишься, как внучка. Но только что ты сделала со своей писюхой? Почему она у тебя безволосая? Фуу!
— Что ты понимаешь? Так сейчас модно. У Марины вон тоже побрита. Правда Маринка?
Подружка кивнула и смущённо отвернулась.
— Хернёй маетесь, — я махнул рукой и вышел во двор. А перед глазами еще долго не пропадала картинка с голыми девчонками. Валентина, конечно, нахалка. А вот Марина думаю не откажется поскакать на моём хую. Но торопить не стОит. Надо, чтобы всё само собой получилось. Так, пока девчонки будут отдыхать и купаться, я успею съездить в лесничество привезти деловой лес (дуб) и сразу же завезти на пилораму.

Но не всегда и не всё получается так, как планируешь. В лесу погрузчик лесничества быстро погрузил тяжёлые брёвна (некоторые были до 40—45см толщины) и я уже планировал выгрузиться на пилораме, потом заняться своими гостями. В нескольких километрах от деревни мой трудяга Т40 вдруг завилял. Когда, остановившись, вылез из кабины, то мои трехэтажные маты были слышны наверно в соседней деревне. Переднее колесо трактора оказалось пробитым. Запаски нет. Попытался позвонить по мобиле, но связь как всегда лишь на «высоте». Никакая блядь не сможет помочь. Остаётся надеяться на собственные силы. Достал домкрат и начал поднимать передок, но пока достал ключи, домкрат увяз в земле. Подложить под ось нечего. Снова трехэтажные на всю округу.

— Васильич! Ну и как помогают маты в ремонте?, — я даже не заметил, как возле меня оказалась Снежана. Белобрысая, невысокая и сильная девка. Она стояла и поигрывала кнутом, а невдалеке разбрелись ее подопечные.
— Иди на хуй! Будешь тут подъёбывать.
— Ну, я бы с удовольствием, но в ближайшей округе, кроме твоего хуя больше ничьего не водится. А твоему сейчас не до того, чтобы на ...