Грешные забавы супруга невинной княгини

пришла очередь драгоценностей и фаты.

Распустив волосы, Лиза робко выглянула из-за полога:

— Мне всё снимать?

Муж вальяжной походкой направился к ней и сказал, что так в самый раз, остальным займётся сам.

Князь по-хозяйски слегка ослабил и засунул руку за корсет жены. Гладя её грудь, он поинтересовался у брата, лучше оставить супругу в чулках или без.

— Золтан, у девочки в первый раз, она перепугана до смерти — конечно, нужно снять. Ты мне позволишь её вымыть?

Князь кивнул и провёл языком по плечу Лизы. Вскоре она оказалась в объятиях обоих: один ласкал её тело спереди, другой сзади.

Корсет всё сползал и сползал, пока не оказался на полу. Ловкие руки Бертока тут же сдёрнули вслед за ним панталоны, отрезая пути к отступлению. Девушка дёрнулась, хотела подхватить их, но деверь отвлёк её, пройдясь языком от лопаток до ложбинки между ягодицами. Это было приятно, но неожиданно он ущипнул её за мягкое место. Правда, тут же поцеловал порозовевшую кожу.

Золтан в это время лизал её шею, постепенно спускаясь к груди, где покоились его руки. Если Берток наслаждался ягодицами девушки, то пробуя их на упругость, то на вкус, он наслаждался мягкостью и теплом других полукружий. Начав с простого поглаживания, в конце князь уже покусывал соски.

Золтан привык, что женщины быстро отвечали на его ласки, но с Елизаветой было иначе: проходили минуты, а он не видел изменений, разве что успокоилась и не вырывалась больше. Не отличавшийся терпением Золтан решил не тратить время попросту и, пока младший брат, уложив Лизу на постель, целовал её живот и снимал с девушки чулки, донага разделся и смешал воду в тазу. Убедившись, что она нужной температуры, сменил Бертока у тела супруги, чтобы и тот разделся. Потом подхватил Лизу на руки и поставил в большой таз.

Тут девушка снова начала сопротивляться, но муж крепко держал её, а деверь наскоро вымыл. Потом мужчины тесно зажали её между собой, лаская.

Елизавета обмерла от страха, почувствовав возбуждение обоих членов. Как она ни отводила глаза, но видела их, когда её тащили к тазам. Один член поменьше, но толще, другой — длиннее и тоньше. И оба непомерно велики для неё: бог не услышал молитвы и не наградил ни мужа, ни деверя маленьким достоинством. «О Боже! Дай мне сил пережить эту ночь!» — молилась про себя молодая жена.

А братья тем временем её целовали, покусывали шею, грудь, теребили соски, залезали руками внутрь мягких нежных складочек. Князь то и дело слюнявил палец и пытался туда его засунуть, но девушка сжималась и не давала ему проникнуть дальше.

Лизу перенесли на кровать. Один из братьев устроился возле её головы, другой — в ногах. Девушке казалось, что их губы и руки не оставили без внимания ни один сантиметр её тела. Она немного расслабилась, лёгкое покусывание ушей Бертоком даже нравилось. Он, по её мнению, был нежнее, гладил и целовал больше. Хотя муж тоже навёрстывал упущенное. К примеру, сейчас целовал внутреннюю сторону её бёдер.

В этот раз Елизавета не противилась, когда он вторично попытался приласкать заветное место. Теперь пальцы Золтана чувствовали себя там вольготно.

— Неужели тебе не нравится, Лизонька? Будь умницей и не бойся, — промурлыкал Берток и накрыл губы девушки страстным поцелуем.

— Ты там как? Я уже не могу больше, — он погладил живот невестки, с удовлетворением отметив ответную реакцию, и улёгся рядом с ней на постели. — Кто первый-то?

— Давай одновременно, а? Девочка тоже меня распалила — такая красотка!

Золтан выпрямился, с помощью брата перевернул жену на живот и раздвинул ягодицы.

— Нет, не надо, прошу вас, только не туда! — взмолилась девушка, отчаянно пытаясь вырваться.

Но её никто не слушал, братья только заверили, что ничего плохого не сделают.

Муж оседлал её, прижав к кровати. Не выдержав, прикрикнул, чтобы заткнулась, а то действительно сделает больно.

Берток пару раз шлёпнул Лизу по попке, забрал со столика баночку и занялся привычным делом. Сначала поцеловал и погладил, успокаивая, затем раздвинул ягодицы, обмакнул мизинец в масло и медленно, аккуратно засунул палец внутрь. Девушка дёрнулась, пытаясь вытолкнуть его оттуда — деверь убрал, но через минуту ввёл обратно. Подобным образом в её попке побывали все пять пальцев.

Когда Берток, наконец, оставил её в покое, Лиза обрадовалась, но, как оказалось, рано. Её тело приподняли, заставив встать на колени лицом к мужу.

— Держи её попку, я сейчас вставлю, — послышался голос деверя. — Ну и узкая же!

— Что ж ты хочешь — девственница, — хмыкнул Золтан, железной хваткой вцепившись в ноги супруги, не позволяя ни брыкаться, ни сжать бёдра. — И там, и там. Ты осторожнее, не порви, разработай хорошенько.

— Всё для тебя, братец, ты потом сливки снимешь.

— Хватит языком болтать — насаживай! Видишь, девочка заждалась.

Елизавета вскрикнула, ощутив в себе Бертока. Это действительно было больно — а ведь он только вошёл. Помедлив немного, деверь сделал пару движений, хлопнул девушку по ягодицам и заверил, что сделает ей хорошую широкую дырочку. Всхлипывающая от боли и унижения Лиза не сомневалась, что он сдержит обещание. По её щекам ручьем бежали слезы, но она боялась даже пошевелиться, чтобы хоть немного смягчить боль в попке.

Видя, что девушка сдалась, супруг отпустил её, наблюдая за тем, как брат всё глубже и глубже погружает в неё член, учащая темп, потом сердито заметил:

— Я тут стоять и ждать не собираюсь.

Берток что-то невнятно пробормотал и лёг на спину, увлекая за собой Лизу. Ноги его свешивались с постели.

Тело Елизаветы дрожало от толчков. Она закрыла глаза и добровольно развела ноги так широко, как могла: так стало немного лучше. Через минуту торопливых ласк девушка ощутила в себе мужа. Он почти сразу вошёл до конца, быстро и решительно. Лиза закричала, но муж только сильнее прижал её и нетерпеливо задвигался, игнорируя капельки крови, боль, страх и неприятные ощущения Лизы.

Князь слишком возбудился, слишком долго ждал и не мог терпеть. Будь это не первая близость супруги с мужчиной, она бы приласкала его достоинство, но Золтан рассудил, что сейчас с неё хватит близости. Двойной близости.

Решившись открыть заплаканные глаза, Лиза с молчаливой покорностью наблюдала за тем, как то входит, то выходит из неё член мужа. Он стоял перед ней, упершись руками в её колени. Достоинство теперь входило до конца, быстро и резко.

Одной болью меньше, одной больше...

Братья двигались в ней по-разному и в разное время кончили. Лиза радовалась, что Берток больше не елозил своей штукой у неё в попке, и мечтала, чтобы и муж скорее перестал.

Внутри всё горело огнём, будто её посадили на кол.

— Не понравилось, принцесса? — усмехнулся довольный Берток и взасос поцеловал в шею. — С братом потом сравнишь, скажешь, кто лучше. Ты смотри, он скоро уже всё: смотри, как наяривает! Тебе не плакать надо, дурёха, а радоваться, что не с одним, а сразу с двумя мужиками в самый первый раз была.

Елизавета поводов для радости не видела, хотя ласки деверя её немного успокоили, заставили отвлечься от того, что делал муж. Наконец, он кончил и вытащил из неё член и опустился рядом на постель. Брат с готовностью уступил ему Елизавету, встал и выпил ещё вина.

— А как же дети? — робко спросила молодая женщина. Она боялась пошевелиться, чтобы не усугублять тянущую боль внутри. — Или ваш брат будет только сзади?

— Почему же, он и передок твой опробует. Только меры кое-какие примет. Хотя, если залетишь от Бертока, я не в обиде: одна кровь. Главное, чтобы здесь, — князь оторвался от её груди, поднял голову и указал на живот супруги, — до следующей зимы был плод. Вина хочешь?

Елизавета отрицательно покачала головой, сдерживая слёзы.

Князь некоторое время повалялся в постели с молодой супругой, в одиночку вошёл в неё ещё раз. Он входил и выходил, не щадя жену, жестко, доставляя ей дополнительные мучения.

Берток в это время возился у кувшина с водой.

Когда у брата с невесткой дело близилось к концу, он подошёл, немного постоял рядом, наблюдая, и затеял новый виток любовной игры. Теперь его интересовали не только её уши, подбородок и шея, но и пальцы ног. Он ласкал Лизу, отвлекая от жестких толчков мужа. Потом, когда брат кончил, в распоряжении Бертока оказалось всё податливое тело невестки. Он вошел в опухшую дырочку медленно, двигался не спеша и только в конце стал быстрее и жестче входить в киску Елизаветы.

Кончив и скатившись с неё, он взял безвольно лежавшую на простынях руку Елизаветы и положил на своё мужское достоинство.

— Потом, Берток, не всё сразу, — лениво подал голос блаженствовавший Золтан.

Брат князя кивнул, поднял невестку на руки и перенёс в кресло. Через пару минут, усадив её лицом к себе, чтобы удобно было ласкать, а брату потом присоединиться, он занялся с ней любовью ещё раз.

В этот раз было долго и медленно, и нравилось Елизавете гораздо больше. Берток смаковал её тело, поэтому не успел кончить в очередной раз, когда к ним подошёл Золтан.

Несколько скупых поглаживаний, предварительных проникновений, и бёдра князя плотно прижались к ягодицам Лизы. Она вновь кусала губы, но молчала, понимая, что братьев раздражают её слезы и жалобы. Да и в этот раз боль была иная, притупилась, что ли? Но пару раз всё же не удержалась, охнула, когда супруг особо усердствовал, подумав, что его брат проделал то же самое куда аккуратнее. Хотя бы не торопился оказаться внутри.

Сколько продолжалась двойная близость, Лиза не знала, но долго, очень долго. Иногда ей казалось, что вот — вот она потеряет сознание. После того, как всё кончилось, её оставили в покое, только встать и самостоятельно дойти до кровати она не могла, так и сидела верхом на Бертоке.

— Проклятье, всё-таки до крови! — выругался Золтан, проведя пальцем между ягодиц супруги.

— Ничего, пройдёт, — отмахнулся младший брат. — Если б там серьёзно было, она бы в голос кричала. А так обойдёшься передком с недельку, а дальше снова можешь во все дырочки. Ладно, голубки, оставляю я вас, рассвет уже скоро. Золтан, дай ключ.

Бероток встал, передав измотанную Лизу супругу, забрал ключ и одежду и, пожелав им спокойно провести остаток ночи, ушёл к себе.

Золтан погладил жену по волосам, поцеловал и прошептал, что ему понравилось. После отнёс в постель, уложил возле себя и обнял.

Князь практически сразу заснул, а Лиза всё лежала и думала о том, что с ней произошло, слёзы непрерывно катились по щекам. Так она и уснула, свернувшись клубочком, заплаканная и измученная двумя братьями в свою первую брачную ночь.