Пай-девочка. Часть 3: L'enfant terrible

Пиздят кружком какие все целкоёбские недоломки ебаные там в твоих краях. Какая ты шлюха сосальная недоёбка учёная жоповёртка очкастая.

— Том, бля, езжай, сука нах. Хули тут небо коптишь? Там, бля, со своей отвёрткой первым шмароёбом будешь.

Спрятать лицо спрятать лицо. За себя постоять не можешь да так и будешь слёзы лить как девчонка мне что ли в школу идти маменькин сыночек ябеда.

Улыбайся. Как идиот дадада идиоты.

Баста перерыв окончен. Опять на охоту. Свежевать тушку. Резать тонкую кожицу. Пускать кровь.

Аааааааааауауау жалобно так помогите помогите не надо пожалуста не надо не надо мамамамамамаааааааааа!!!

***

3 года назад

— Ты что совсем сдурел!? Ты что сумасшедший? Мы тут вкалывем как проклятые, отец ночами не спит, чтобы ты тут на машинах катался, что ли, да всяких малолеток... Господи, Артур, ну не молчи же!

У матери лицо красными пятнами пошло. Голос срывается. Визгливый. Уши режет. Заебала.

Отец отклеивается от стены. Его рот открывается. Какие-то слова. Похуй.

— Ты вообще представляешь, что ему стоило тебя вытащить!? Он ведь всем рискует, слышишь? Всем!

Точно. Именно. Каково, а? Всё так отлажено было, да, как по маслу. Невъебаться просто. Всё выше выше. Прокурор раз, прокурор два. Полицаи к ноге. Такие все из себя граждане номер один, блядь. Тошнит.

— Джен, не нервничай, пожалуйста, ты же знаешь тебе...

— Не нервничай!? Не нервничай, говоришь? А что мне по-твоему делать? По головке его погладить? Пусть дальше идёт девок насиловать? Так?

— Ты же знаешь, я не это имел ввиду.

— Бляяядь!

Закидывает голову. Волчица драная. Проняло-то как. Ух. Рот не забудь прополоскать потом.

— Как же ты меня заебал!

Трясёт, дёргает. Ага, ну-ну.

— Ты мне не сын, понял, не сын!

Больно надо.

— Джен, Джен! Успокойся, прошу тебя.

— Блядь, да как тут успокоиться? У тебя выборы на носу, а этот мерзавец свой член в штанах удержать не может. Ещё и ухмыляется сидит!

Шлёп! Ой, бля, да за столько лет привык уже. Может ещё штаны снять, ремешком пройдешься?

— Том, иди в свою комнату.

Эх, папочка, папочка, мамочку на коленки ставишь, а в жизни как был подкаблучником так и остался.

— Вот так, да!? — орёт прародительница. — Правильно, конечно, пусть идёт, давай, давай. Пусть ещё какую-нибудь шлюху подыщет, опять пойдешь рты затыкать, да? А если она отк..

О чём она там дальше раззорялась Том уже не слышал.

***

Ушли. Двери хлопают. Проветриться двинули. Ну пускай. Достали уже эти вопли. В ушах звенит. Ну прокололся разок, хули тут, блядь, бучу поднимать. Можно подумать сами такие белые-пушистые. Грешков-то немало набралось поди, пока наверх-то карабкались. Или что, блядь, отец по шлюхам не бегает? Нихуя не поверю. А сама-то?

Он один в отцовском кабинете. Ноги на стол, кресло приятно хрустит новенькой кожей.

«Ты мне не сын»

Вот же сука, а? Типа раньше всё тип-топ было. Могла бы уже лишний раз не напоминать.

Откидывается на спинку.

Шлюшка на кровати. Черные волосы на белой подушке. Губки дует, язычком скользит. Пальчиком манит.

Её блядский смех. Её ублюдочные извинения, когда поняла, что сморозила. Её крики. Красная пелена перед глазами.

А теперь как? Смешно? А вот так?

Твёрдость скул.

Том потирает сбитые костяшки.

Мягкость груди.

Посасывает обломанный ноготь.

Закрывает глаза.

По щеке течёт слеза.

За ней другая.

Том вслипывает. Пытается сдержаться. И в следующую секунду уже навзрыд.

Сука! Сука, сукасукасука! Ненавижу!

Не сын, блядь, вот так значит!

Никак не идёт из головы.

Шлюха, мать, крики, шлюха, волосы в кулаке, мать, шлюха, мать, шлюхаматьшлюхамать.

В груди ломило. На шее затягивалась удавка.

Том выдвигает ящик стола. Достаёт шкатулку. Открывает. Внутри на чёрном бархате серебрится стальной ствол.

В руке приятная тяжесть. Большой, длинный ствол.

Не то, что у тебя, да?

Заткнись!

Открывает барабан. Заряжен. Щелчком посылает обратно. Взводит боёк.

Хлюпает носом.

Давай, тварь!

Прижимает дуло к виску.

«Ты мне не сын, понял?!»

Ещё чуть-чуть.

Вспотевший палец на курке.

Давай тряпка!

Рука трясётся.

Ну!

Раз в жизни сделай что-нибудь стоящее!

Ну! Давай! Ну же, блядь, докажи, что мужик!

Аааааааа!

Том швыряет револьвер на стол.

Открывает глаза.

Тряпкатряпкатряпкатряпкатряпка

Ни на что ты не способен ни на что не способен ни на что

Так и знала так и знала так и знала так и знала так и знала

***

Сейчас.

Расступаются. Лежишь, как сломанная кукла. Нога подвёрнута, туфелька слетела. Кажется что выдернули руки испачкали порвали поиграли и выбросили.

Уходят пока пока можешь теперь поиграться целки нет ничего твоему хую не помешает.

Обжигает пальцы. Сигарета совсем забыл догорела.

— Ну что, бля, хорошо на хуесели прокатилась-то, а, жополизка?

В лицо тебе кричит издевается.

— Том, ну хули ты, бля, скучный такой сегодня? Давай взбодрись уже. Чё к дивану-то прирос?

Уйдиуйдиуйди.

— Иди вон глянь, как манду-то ей оприходовали. Пиздец. Всё, бля, пизда целибату твоему. Отмучилась.

Неподвижно молча не мысля. Не выносит тишины надо чтобы всё говорили говорили тупость тупость так страшно ей. Что дальше будет если замолчит надо думать. А мне наоборот вот бы ОНА наконец заткнулась.

Всё дергает том том том о том о сём бы ей попиздеть заебала заткнись.

Плюхается рядом. Трясёт за плечо. Вот бы тебя не было и никого тоже не стало как тогда бы ушла давай мы же друзья просто друзья.

Нет, блядь, домогается всё. Руку в шорты суёт внимание привлекает.

Отвали говорю.

— А?

Отвали отвали говорю хорош.

Ноздри раздувает. Обида.

Отбрасываю руку нехуй там бля тебе делать шалава бля иди своему чмошнику хуи наглаживай.

— Да вы что совсем все, блядь, охуели?!!

Блядь крики крики крики одни от них как же заебали. Хоть ЭТА заткнулась в тишине бы посидеть но нет бля всё завелась.

— Грэг, блядь, на этой мокрощёлке помешался, теперь ты тут бля в нирвану съёбываешь. Хули целкоёбишь-то!?

Блядь, как же достала. На тебе, бля, разок по щеке. Нравится? Словами не хочу. Тишина тишина хорошо. Заткнулась, блядь.

За щёку хватается гладит глазами хлопает. Взрывается началось блядь истерики закатывать решила.

За руку схватить заломать трудновато с ней бешеная совсем крышу снесло с этим пидором блядь с катушек съехала. На пол свалить прижать как следует пусть поорёт выкричится потерплю хоть пиздец как заебал этот ор.

Всё? Всё? Ага-ага отпусти.

Садимся обратно. Дышит обиженно-громко мне похуй.

Зажигает по маленькой. Вот и правильно вот и молодец подыми сладенькую попустись и вали уже домой задрала.

Ну всё продышалась опят только пиздёж свой завела ну сколько можно?

— Том, ты правда... всё ж путём будет, а? Ты ж обещал, помнишь? Не забыл? А? Я как-то тут подумала, блядь, сука эта после... бля... настучит же блядь... как пить дать, а? Уже ж грозилась, ну? Что тогда-то? Меня-то прикроешь? Я ж знаю папик тебя отмажет. Тебе-то нихуя. А я? Я-то бля? А? Мы ж с детства дружим. Том? А Грэга? Грэга только не забудь, а? Я знаю вы с ним не ладили. Но это ж в детстве всё. Хуйня. Ну. Молодые же были. Том, ну блядь, не молчи, пожалуйста. НУ СКАЖИ ТЫ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!!!

Говорил же. Дошло бля это ж надо было так отупеть-то.

Расслабься говорю courage[1] иди домой я тут всё приберу.

— Бля, Том, пожалуйста, скажи, что всё будет хорошо.

Лучше бля не придумаешь отвечаю.

— Точно?...  Читать дальше →