Не моё! Ликвидация безграмотности

как и прежде. Зима заканчивалась и Сашка с нетерпением ждал весны. Ему хотелось пойти с Наташей в лес. Ему казалось, что там им никто не будет мешать. Или к речке. Дома они всё время оказывались под присмотром и, хотя каждый раз они закрывали дверь и ласкались до одури, все равно Сашка даже не предпринимал решительных действий, так как знал, что совсем рядом, за стенкой кто-то есть.

На Восьмое марта он совершил подвиг. Он раздобыл для Наташи розы. Введя себя в режим жуткой экономии, он смог к нужному дню собрать необходимую сумму и, несмотря на заоблачную цену, Сашка таки купил три заветных цветка. Цветам Наташа очень обрадовалась.

Она сразу все поняла. Так и сказала: «Ты, наверное, месяц не обедал?»

Она ошиблась на пару дней.

Но Сашка был доволен. Он видел, как её тронули его цветы.

Двенадцатого марта состоялась свадьба его двоюродной сестры. И Сашка позвал Наташу. Молодёжи было довольно много и когда все слегка выпили, то вдруг выяснилось, что в природе имеется избыток любви. Дело в том, что Сашкина сестрица выходила замуж за парня, родители которого имели собственный дом.

Разгорячённый вином и танцами молодняк стал то и дело выскакивать во двор.

— Пойдём, прогуляемся, — прошептал Сашка прямо в ушко Наташе.

— Пойдём, — ответила она, почему-то погрозив ему пальчиком.

Сашка балдел от того, как классно она выглядела. Короткое розовое платье с большими белыми цветами, Застёжка на груди, книзу такое, широкое. Когда она танцевала, то её ножки обольстительно обнажались. А причёска! Вроде ничего особенного, но её волосы лежали по плечам так классно, что Сашка, во время танца не мог удержаться, чтоб не погладить их ладонью.

А ещё во время танцев, когда слегка притушили свет, он притянул Наташу к себе и обалдел, он, словно впервые, ощутил холмики её грудей, касания её коленей.

И вот теперь они шли прогуляться.

Вечер, к счастью, был тёплый, не пришлось одевать плащи.

Поднималась луна. Огромная, оранжево-жёлтая.

— Куда пойдём? — спросила Наташа.

— Сюда, — сказал Сашка и потянул её за руку.

Хотя, честно сказать, сам не знал, куда им идти.

И они пошли по двору, с трудом различая предметы вокруг себя.

Перед Сашкой выросло некое строение, он догадался, что здесь хранят сено. Он потянул к себе Наташу, и опёрся спиной на дощатую стенку. Целоваться начали сразу, жадно, страстно, словно не виделись целую вечность.

Сашка поразился тому, какая была Наташа. Она словно прилипла к нему. Она сама прижималась к нему, будто замёрзла. Прежде он всегда должен был преодолеть её некое сопротивление. Это было, как ритуал, она всегда его немного отталкивала, словно не хотела объятий. Это все, конечно, было только в начале. Потом она забывала про все.

Но сегодня перед ним была совершенно другая Наташа.

Видимо, на неё повлияла атмосфера свадьбы, лёгкое вино и танцы впотьмах.

И Сашка почувствовал, что Наташа хочет.

Да, да, именно это сладкое и немного вульгарное слово отражало её состояние. Она хотела. И Сашка хотел. Они оба хотели. И что они должны были делать?

Что они могли делать?

Что Сашка должен был делать?

Здесь у стенки сеновала. Что делать?

— Наташенька, Наташенька, — шептал он, скользя ладонями вверх по её бёдрам.

Наташа тихо вздыхала и совсем не отталкивала его руки.

И, о, боже, он стал трогать её там, между ног, поражаясь тому, как ладненько на ней все сидит, и снова она не противилась. Значит, можно? Но как? Как? Он резко развернул её и прижал к стенке, но что это меняло? Раздевать её прямо тут, в чужом дворе? Да ведь их обоих видно за десять метров!

Что делать?

И неожиданно для себя самого он, словно мелкий воришка, стал отодвигать в сторону её трусики, как раз там, в самом узком месте, некоторая свобода в её одежде позволяла это сделать и, удивительно, у него получилось.

У него получилось! Под его пальцами была... Что было под его пальцами?

Ну, да, это самое. Густые волосики, небольшой холмик, разделённый бороздкой. И Сашка, сделал то, что уже делал не раз прежде. Он провёл пальцем, раз, другой и диким восторгом почувствовал, что его (палец) пропускают внутрь.

И он ввёл его, и Наташа громко охнула, дёрнулась всем телом, но Сашка, словно зверь чувствовал, что это не все, что можно попытаться достичь большего. Он освободил левую руку и стал быстро расстёгивать молнию на своих брюках. Его напряжённый герой выскочил на свободу со скоростью и прытью засидевшегося на привязи кобеля.

Сашка что-то хрипло и горячо шептал Наташе, но это были лишь слова, главное происходило там, внизу. Сашка двинул своего героя туда, где уже была его ладонь, но ему что-то мешало, и он понял, что.

— Раздвинь ноги, — прошептал он, ужасаясь своей наглости.

Но самое удивительное, что он был услышан и что она слегка развела колени.

Теперь вроде ничего не мешало, он стал тыкаться в том направлении, где уже был его палец, но странное дело — ничего не получалось. Ещё и ещё. Ещё.

И никак.

Он задыхался, он чувствовал, что ещё немного и он не выдержит этой сладкой пытки, ему казалось, что его кровь вот-вот закипит, и вдруг ему почудилось, что он на правильном пути, он дёрнулся и в это мгновение Наташа вдруг резко вскрикнула:

— Ой, мне больно! Мне больно! Ты слышишь, мне больно! Перестань!

«Целка! Я ломаю ей целку!» — мелькнуло в его разгорячённом мозгу.

И в ту же секунду дикий, неудержимый оргазм сотряс его тело, и он стал кончать, выплёскиваясь куда-то туда, в жаркую долину её лона, но никакого контакта уже не было, он жадно, страстно прижимался к ней и делал свои дерзкие, бесстыдные движения, но все это было уже не то, он понял, что опять оконфузился, может быть ещё хуже, чем было в тот раз, у него дома.

— Что ты наделал? — это были её первые слова, когда они пришли в себя.

— А что? — спросил он.

— Кажется, ты меня всю обрызгал этим...

— Да нет, не всю.

«Господи, что несу?». — подумал он.

— Как мне идти в дом? — прошептала Наташа, совсем не оценив его юмора.

— На, вытрись моим платком.

— Давай его сюда. Боже, как много!

И она взяла его платок и, подняв подол стала вытирать бедра, а он стоял рядом и смотрел, как она это делает и ему хотелось одного — разреветься от досады. Ведь она хотела, она ему давала, а он...

Какой пассаж!

Затем он взял её за руку, и они медленно пошли обратно. В доме они никак не могли привыкнуть к яркому свету. Кто-то что-то ему говорил, предлагали выпить за счастье молодых, и он выпил. Затем он почувствовал, что Наташи рядом нет и хотел идти её искать. Однако вместо этого ему снова предложили выпить за здоровье молодых. «Каких молодых?» «Ах, всё тех же!» «А они что, после предыдущего тоста не выздоровели?» Его юмор оценили. Грохнул смех. И он опять выпил. И почувствовал, что его повело, почему-то стало очень весело. И он снова с кем-то выпил. Потом ему стало грустно. Он стал читать Есенина какой-то длинноногой девушке, потом они танцевали, и он предлагал ей пойти измерить объем сеновала, вдруг животным не хватит на зиму сена, она хихикала, а Сашка пытался украдкой расстегнуть застёжку её юбки.

И совершенно неожиданно её юбка упала вниз. Как-то так, вся сразу. Раздался громкий визг, но Сашка никак не мог увязать падение юбки со своими деяниями. Последнее, что он помнил, было то, что кто-то заботливо и решительно выводил его в другую комнату, там почему-то было темно и прохладно. Кажется, он уткнулся мордой в холодную подушку. Или ему помогли уткнуться?

И эта подушка была самым лучшим ощущением свадебного вечера.

Глава 7

Утром сильно болела голова. Но самым ужасным было воспоминание о том, что произошло у сеновала. Ведь это уже второй раз! Что делать дальше? Как смотреть в глаза Наташе?

Как?

Весна стала быстро вступать в свои права. На крышах сараев заорали кошки,...  Читать дальше →