Эра бесстыдства. Часть 5

Тёща и Надя сидели, прижавшись на диване. Тёща запустила невестке руку между ног и о чём-то шептала той на ухо. Надя, разведя ноги балдела, но едва услышав наши стоны открыла глаза.

— Сдаётся мне, что вы ребятишки хорошо отработали своё взаимодействие на отдыхе. Так?

— Да мамочка, был грех, и тебе советую не откладывать более тесного с ним знакомства. Не пожалеешь.

— Сучка ты у меня, оказывается.

— Да все мы, в той или иной степени, бляди. — выдала тёща. — Ну кто из нас откажется от хорошего мужика.

Тем временем Юра доведя мать ласками до экстаза вошёл в неё и застрочил как пулемёт.

Долгий стон на выдохе и моя жена, я уже и не помню, когда это было в последний раз, кончила, кончила бурно, обхватив сына руками и ногами и вжимая его в себя.

— Ма! — дёрнулся Юрка и выплеснул в обесплодившую мать струю семени.

Они ещё лежали, лаская друг друга, когда Света сказала, что она замёрзла и не пора ли нам погреться в парилке.

— Да, да и да! Но сначала я хочу выпить. Выпить за наше слияние. Надеюсь, что так оно и останется. — булькала водкой по рюмкам тёща.

Мы парились все вместе, позволяя гладить и ласкать потные, скользкие тела друг друга, а в конце вечера устроили карусель.

...

Лето кончилось. Я жил с женой и тёщей. Спал я, то с одной, то с другой, а то и все вместе. Иногда, к нам в гости приходил сын и ни жена, ни тёща не пропускали возможность перепихнуться с ним. Когда он приезжал с женой и Светкой, то начиналась оргия.

И пусть плюнет мне в лицо тот мужчина, который бы не хотел иметь такую гармонию в семье.

— Я беременна. — сообщила невестка на общем сборе через год наших сношений.

— Давно пора завести второго! Умница! — обрадовалась тёща.

— Но я не знаю, чей это ребёнок! — чуть не плача возразила Надя.

— Ты сношалась с мужиками на стороне? — строго спросила тёща.

— Да вы что? Мне и этих двух кобелей хватает по уши!

— Ну и что тогда сомневаться? Гены, хоть так, хоть эдак из одной ветки. Это наш родной ребёнок, и точка. — подвела итог мудрая тёща.

Нагрузка с Нади всё больше переходила на других женщин, но они, по-моему, были только этому рады. Однако Надя никогда не упускала возможность впустить в себя одного из нас вплоть до самых родов.

Было очень приятно чувствовать членом движение плода в утробе матери. Видимо именно потому, что Света была знакома с мужскими членами с зачатия по самые роды, она выросла такой любвеобильной.

Надя, слава Богу, родила легко, без особых разрывов, разрезов и осложнений. Девочку мы, на общем собрании, решили назвать — Любавой. Звучит хорошо — Любава Юрьевна, или Анатольевна?

Надя никак не могла раздоится и нам с Юркой пришлось рассасывать её набухшие груди. Рассосали так, что ей молоко девать было не куда.

Она приходила к нам или мы с Людмилой к ней, благо, что живём в одном районе, и я высасывал её брызжущие молоком груди, а когда она зарубцевалась, от и одновременно купался в её влалище. Забавное это было ощущение...

Я бы счастлив, когда по мне ползает моя маленькая, нежная и смешная толи дочка, толи внучка, а я вместе с ней сосу грудь её матери и тут же пялю немного раздавшуюся после родов вагину.

«Доживу ли я до того времени, когда смогу, и смогу ли, окунуться в эту щёлочку?» — думал я, целуя дочку-внучку в нежнейшую промежность.

Глядя на мать, Света вдруг объявила, что тоже хочет ребёнка.

— Это не проблема, но у ребёнка должен быть отец. — сказала тёща. — У тебя есть парень, от которого ты хотела бы понести?

— Есть один на примете. Двадцать восемь, свой бизнес, машина, квартира, атлет, но бабник! — помотала Светой головой.

— Это нам подходит! — вскричала моя жена. Я даже удивился. — Мы его так затрахаем, что забудет на сторону смотреть!

— В субботу приводи на смотрины, на дачу. В баньке мы на него и поглядим. — хищно потёрла ладони тёща.

Мы с Людой и тёщей, куда теперь без неё, уехали на дачу вечером в пятницу. Растопили камин, чтобы прогреть дом. Подтопили баню, так чтобы просто помыться, но получилось так, что к ужину дом ещё не прогрелся и мы решили перенести ужин в баню.

Быстренько разогрели в микроволновке захваченный с собой нехитрый ужин и разместились на полках парилки.

Я прихватил с собой водочки, которая пришлась, после не слишком горячего душа, весьма кстати.

— Ну и что вы думаете завтра устроить, стриптиз? — поинтересовался я.

— Нет, какие из нас стриптизёрши! Когда Света заведёт его в баню мы уже все должны быть голыми и совершенно непринуждённо готовится к застолью, парилке, помывке. В общем как обычно. — поделилась соображениями тёща.

— А если у меня встанет, например, на тебя, тогда как?

— Я бы этого очень хотела, а то последнее время, без минета у тебя встаёт только на Свету и Надю. — заметила Люда.

—... И всё же?

— Я думаю, что если он бабник, то его этим не удивишь. Наверняка шастал по саунам с девками. Будет даже здорово если ты кого-нибудь будешь пялить в этот момент.

— Что он подумает о Свете и решится ли взять её из такой семьи в жёны?

— Этот не поймёт, найдёт другого.

— За успешные смотрины! — поднял я рюмку.

— Закуски — никакой. — крякнула тёща и присосалась к члену.

— А ты будешь закусывать? — развела ноги Люда, демонстрируя свою новую стрижку в стиле AC/DC.

— Какая прелесть! — припал я к вульве жены.

— А на меня даже не взглянул, паразит! — куснула меня за залупу обиженная тёща.

— Не всё сразу. — встала на мою сторону жена, уже задыхаясь от удовольствия.

— А ну-ка, быстро забрались на полки! — скомандовала тёща и, как только я оказался на горизонтальной плоскости влезла на меня верхом. — Вот теперь можешь вылизывать её хоть до утра, раскачивала она тазом на моём торчке.

Чуть позже, когда они обе, как сговорившись, кончили, я разложил тёщу на лопатки и распахнул ей ляжки и глянул на шедевр интимных причёсок.

Раньше весь низ её живота был покрыт редкой седой порослью, а теперь это был костёр. Прядки волос были выкрашены в различные оттенки пламени от тёмного багрянца, до жёлто-рыжего. Пламя охватило своими языками всё от темнеющей щели почти до пупка.

— Класс! — восхитился я, — Я буду не я, если этот бабник не сунет тебе, ма, первой. Ну, а пока его нет по-шуружу-ка я этот костёр своей кочергой.

Мы допили бутылку и вернулись в дом.

Камин нагрел только зал и мы, разобрав диван улеглись спать втроём, согревая друг друга обнажёнными телами. Вечером я ещё немного поковырялся в тёщином костре, и попытался загасить его своей спермой, а утром жена, обнаружив мой утренний столбняк, села на меня, ещё сонного, и выдоила, всё, что накопилось за ночь.

«Утро туманное, утро седое,

Нивы печальные, снегом покрытые...

Нехотя вспомнишь и время былое,

Вспомнишь и лица, давно позабытые,... « — пела тёща на кухне, готовя завтрак в одном переднике.

— Не холодно? — выполз на кухню из-под одеяла, с трудом оторвавшись от тёплой задницы жены, и поёжился.

— Меня любовь греет.

— Скажи, что просто горишь от вожделения юного члена.

— Может и так. А тебе то что? Ревнуешь?

— Есть не много. Чужой, всё-таки, человек.

— Ах ты мой хороший! Иди сюда, я тебя поцелую.

— Извини, нет мо́чи. — накинул я тёплый халат и вышел до ветру.

Утро было и в самом деле туманное, но снегом даже не пахло. Солнце пробивалось с безоблачного неба сквозь листву и загоняло серые клубы в чащу ближнего леса. День будет тёплым, а вечер может получится жарким. При мысли о предстоящей оргии член зашевелился. Как оно всё получится?

К назначенному сроку, к полудню, всё было готово. Женщины накрыли стол беседке, я протопил баню, чтобы не тратить время на её прогрев.

И тут начались накладки.

Я совершенно забыл, что заказал дрова, а их взяли и привезли именно сейчас. Сваливали ...