Эра бесстыдства. Часть 11

и в этом, что-то понравилось. Она крутила задом и член бился головкой о стенки её раздолбанного друзьями влагалища. Возбуждение медленно наполняло её вагину упругостью, и она перешла на скачки, смачно хлопая сырой промежностью и ляжками по моему телу. Стало веселей и я начал теребить ей соски.

— Я пристроюсь тут, сзади. — толи спросил, толи известил третий парень из их своры.

Он пристроился на диване и засадил девице, сплюнув себе на член.

— Да не дёргайся ты! Сунул и замри. — прикрикнула на него чувиха.

Так стало ещё веселей. Парниша создал своим присутствием уютную тесноту, а девица умело подвела всех нас к бурному оргазму.

— Клёвый старичок! — объявила она, слезая с моего обмякшего члена. — Ты здесь с кем?

— Я дед невесты. — сказал я, не уверенный, о чём она спрашивала.

— Круто! Ты с женой? — чавкала она жвачкой.

— С женой, а что? — насторожился я.

— Она знает о твоих похождениях?

— Шантаж?

— Ага.

— И сколько? — поддержал я игру.

— Штука... зелёных.

— А иначе?

— Иначе... — она пальцем поманила к себе рыжую деваху стоящую в стороне. — Покажи.

Трое парней подошли сзади, а рыжая протянула мне навороченный мобильник. На экране на мне прыгала сисястая «lady in red», а вскоре её место заняла шантажистка.

— Красивая порнушка получилась. Молодец! — потрепал я рыжую по щеке. — Но мою жёнушку этим не удивишь. Я на глазах у неё могу кого угодно выебать, и она слова мне не скажет.

— Гонишь! Бабла жалко? — вмешался «спортсмен».

— А спорим! Я трахну вашу рыжую прямо посредине зала, на виду у всех. Упрекнёт меня жена — деньги ваши, нет — то вы уберётесь со свадьбы по-тихому, а эту игрушку я заберу себе. — показал я на мобилу.

— Ща! Какую-нибудь тётку за свою жену выдаст, а мы типа уши развесим.

— Вы вообще с кем сюда пришли? — поинтересовался я.

— Предки с женихом тусятся, а что?

— Вот пусть ваши предки и познакомят вас с моей женой. Впрочем, я же сказал, что мне эта киношка пофигу. Сейчас аукцион начнётся. Вот там, я подозреваю, будет, на что посмотреть. А ты, рыжая, далеко не уходи, я, пожалуй, наш половой акт выставлю на торги.

— Как это?

— Купят акт, значит тебя трахнет покупатель, нет — трахну я, как обещал, при всех. Готова?

— А у меня парень. — перекосила рожицу рыжая.

— Вот мы ему твоё выступление и представим!

— Он же её убьёт! — вступилась за подругу шантажистка.

— Значит меня пусть «жена убивает», а её нельзя. Какая-то американская у вас мораль с двойными стандартами. Короче, шпана. Телефончик я пока реквизирую, чтобы больше соблазнов не возникало. Не дай бог хоть один кадр с этой свадьбы окажется в сети и вы, в буквальном смысле, трупы.

«Спортсмен» сильной рукой схватил меня за запястье и тут же оказался на полу с завёрнутой к затылку рукой.

— Всё понятно? — надавил я на болевую точку.

— Да! Да! Отпусти!

— Идите, а она останется у меня заложницей. Держись. — сунул я ей в руку висевший член.

Одеваться я не стал. Публика расслабилась многие лишились своих покровов, кот частично, а кто и полностью. Матроны вывалили груди из лифов, молоденькие разгуливали топлесс, платья где расстёгнуты заманивая руки мужчин в таинственный полумрак. Мужчины, что по моложе, не стеснялись ни своей наготы, ни эрекции членов. Тут же образовывались и совокуплялись пары, которые так же легко распадались.

— Как тебя зовут, папарацци?

— Валя.

— Где твои родители? — спросил я рыжую.

— Нет, не надо! Вы что? — попыталась улизнуть девица.

— Они знают, что ты уже не девственница и прекрасно осознавали куда тебя ведут.

— Наверное.

— Ну так где они?

Рыжая оглядела зал и помахала кому-то рукой.

Она потащила меня за хуй через весь зал.

— Папочка, вот он хочет меня при всех трахнуть! — выпалила девчонка, прячась за пышную маму.

Мужчина, слегка за сорок, с признаками раннего облысения и начинающегося ожирения, несмотря на свой нелепый прикид, который состоял из лакированных ботинок, белых гольф и галстука-бабочки на голое тело, не потерял начальственного вида.

— Вы кто? — смерил он меня надменным взглядом хозяина жизни, — Это правда?

— Я, Антон Павлович, дед невесты. Правда и то, что ваша дочь вместе со своими приятелями, отпрысками гостей здесь присутствующих, хотела шантажом выудить у меня тысячу долларов себе на наркоту. За что я отобрал у неё мобилу с компроматом, и в наказание обещал совершить с ней прилюдный половой акт.

Пока я говорил, лицо отца багровело от ярости.

— Думаю, вы прекрасно знали куда ведёте свою дочь и что с ней тут будут делать? Поэтому предлагаю вам самому осуществить наказание.

— Сучка! — влепил он пощёчину дочери, — Наркота? А покажу тебе как меня позорить!

Одним движением он сорвал с дочери одежду, нагнул и хотел сунуть в неё член. Но член вяло болтался у него между ног.

— Соси сука! — развернул он к себе рыжую.

— Папа!

— Соси, говорю!

— Мадам, не будем мешать воспитательному процессу. — потянул я к себе мать рыжей за крупный сосок, который торчал из лифа как нос щенка, нарисованного каким-то шутником у неё на груди.

— А вы брутальный мужчина! — взяла она меня под руку.

— Вас тоже не мешает наказать?

— О! Я с удовольствием! Где? А за что? — вдруг остановилась она.

— За плохое воспитание дочери. — я шлёпнул её по полной заднице.

— Да. Каюсь. Минет? — взяла она мой член в руку. — Так ты Валю ещё не...

— Нет ещё, но обязательно выебу.

— Фу, какой ты грубиян! Можешь звать меня Лизой, не люблю, когда меня пялят даже имени не спросив. — она подтолкнула меня к дивану, на котором раком пялили худосочную женщину.

Я сел развёл ноги и ощутил на своих ляжках ласковых щенят, выпущенных погулять. Мамаша начала отрабатывать своё наказание с похвальным рвением.

Я повернул голову к худосочной. Распущенные волосы воронова крыла закрывали её лицо, и я нежно отвёл их в сторону. Худощавое напряжённое лицо, вспухшая венка на виске, закрытые глаза, полуоткрытые губы. Маленькие, почти детские груди с большими сосками. Я провёл пальцами по её щеке, по шее, покрутил в пальцах сосок. Она как будто бы проснулась, открыла, оказавшимися почти чёрными, глаза и оценив обстановку улыбнулась. Моя рука поласкала ей впалый, по-спортивному мускулистый живот, и добралась до клитора. Чтобы было удобнее теребить её вульву, я подлез под неё и наши губы встретились.

— Ну, знаете ли, это уже слишком! — вдруг возмутился мужчина, который до этого усердно работал сзади. — Нет! Вы только гляньте! Я стараюсь, а она в это время целуется с другим!

— А я-то... Да ну их к чёрту! — и они ушли.

Женщина перелезла на меня, не выпуская ни меня из объятий, ни моих губ, она завела в себя член рукой и начала медленный танец влагалища.

Я, как зачарованный, видел только её огромные чёрные глаза, ощущал божественный вкус её губ и своё до боли сладостное пребывание в её влагалище. Оргазм взорвал её спокойствие и на мне извиваясь всем телом бесновалась фурия, терзая своей коллапсирующей вагиной мой готовый взорваться фаллос. Но когда из меня с трудом выкатилось несколько капель спермы она тут же затихла. Я гладил её рёбра, тощий зад, запускал пальцы в густые чёрные волосы и молчал.

— Спасибо, милый. — поцеловала она меня в губы.

— За что?

— За то, что ты почувствовал во мне женщину, а не самку. — она порывисто встала и скрылась.

Я лежал и балдел, вспоминая её такую безобразно красивую.

— Здесь свободно? — легла чья-то рука на ещё мокрый член.

— Здесь пусто. — я повернул голову на голос. — Жанна!?

— Ах ты, не верный! Обещал меня удовлетворить, а сам всё в других спустил?

— Обещал, значит удовлетворю/ Ещё не вечер. Тебя хоть кто-нибудь поимел? — погладил я её обнажённую грудь.

— Никому я, Антоша,...  Читать дальше →