Обратная тяга

Я держал её за ягодицы, пристроившись сзади, мощно выколачивал поршнем мембрану влагалища, скользившего на члене. Тонкая кожица Катиных половых губок стремилась за членом, когда я начинал вытаскивать его. Я не давал головке выйти до конца, от этого влагалище хлюпало периодически, вызывая шквал извинений и стыдливых хохотков.

— Не-е-ет! — завопила Катя явно сквозь смех.

— А чего он всё время ходит за тобой? — я продолжал мощно работать бёдрами.

Мой голос с тяжёлым дыханием напоминал сбивчивой интонацией голос дровосека, колющего дрова во дворе.

— Спроси у него, — обиженно пробубнила Катя.

— Трахнуть тебя хочет?

Катя захихикала.

— Хо-о-чет! — протянул я, сильнее заработав пахом, крепче цепляясь за Катины косточки таза под пухлыми обрамлениями кожи и жировой ткани. — Что же ты ему не дала? — продолжил я допрос с пристрастием.

— Он мне не нравится, — промычала Катя недовольным голосом, она явно была не расположена говорить о Павлике.

— Я тебе тоже когда-то не нравился.

Катя вздохнула, опускаясь щекой на подушку. Заглядывая сбоку я видел её раскрасневшееся лицо, как она выпячивает приоткрытые губки и обсасывает фалангу своего указательного пальца.

— Я боялась, что ты меня бросишь, — тихо произнесла она.

— А теперь не боишься? — я перешёл в активное наступление, стараясь затрахать её до вагинальной пенки, которая и так уже брызгами стекала по стволу члена, увлажнив весь мой лобок и яйца.

— Нет, — сдержанно простонала Катя.

— И что поменялось? — усмешка образовалась на моих губах.

Катя молчала, лишь хмурила бровки, понимая, что не может дать вразумительного ответа. Любой правдивый ответ дискредитировал бы её в два счёта, ничего вменяемого соврать она не отважилась.

— Ты поменялся, — наконец сказала она, выкручивая шею и встречаясь со мной взглядом. Хитрая улыбка заиграла на её шаловливых губках.

Я усмехнулся. Размахнувшись, звонко огрел её по ягодице. Катя взвизгнула и подлетела.

— Ну! — обиженно заревела она.

— Ты ведь не таким меня представляла? — перевернув её, я закинул ляжки вверх и в стороны и тут же влетел по самые яйца. Теперь наши лица оказались в опасной близи. Я бы мог укусить её, если бы захотел. За несколько месяцев пастельных баталий Оля научила меня прекрасно владеть ногтями, ладонями, зубами и даже носом.

— Не-е-т! — простонала она, закусывая нижнюю губку. Мои жёсткие действия всё же начали приносить плоды. Кончая, Катя откидывала голову назад, выгибалась в спине и тряслась на кровати, как припадочная. Закрыв глаза и закусив нижнюю губку, она раскладывала руки по швам и ничем не нарушала нирваны.

«Прошу не беспокоить! — кричало её самозабвенное выражение лица и автопилотируемое положение тела. — Я здесь оргазмирую между прочим!»

Наши волосатые лобки жёстко притирались и стукались в момент моего погружения. С Олей всё было мягче и легче. Катина вагина, сочная, как жирная курица, наполнялась соком, Олина — тонко хлюпала, едва пропуская меня по узкой трубе.

Ощутимая разница во взаимодействии, характерах девушек постоянно захватывала меня, я невольно сравнивал Катю с Олей. Ведь прошло всего пару недель, с тех пор, как моя бывшая подруга унесла с собой в попке львиную дозу моего семени.

— Я люблю тебя, — шептала Катя подо мной, очевидно дожидаясь ответного признания.

Она вымаливала признание, как часто я бросался этими словами в прошлом году, когда только начинал ухаживать за Климовой, как тяжело, невыносимо сложно мне было бы выдавить из себя хотя бы «люблю». Мозг клещами держал заветные слова, не давая им вырваться изо рта.

— А ты меня? — скулила она.

— Ну, конечно, — усмехнулся я, глубже загоняя член. — Разве ты не чувствуешь?

Достигнув максимальной глубины, я принялся долбить Климову, притираясь об её лобок. В таком плотном контакте со мной она и кончила, беззвучно и в то же время бурно: цепляясь за плечи коготками и сжимая мой торс бёдрами. Я последовал примеру и, слегка подогнав скорость под необходимую, разрядился в резинку. Катина пухлая задница, как подушка укутывала меня снизу, я вонзился в неё членом, увяз в тёплом лоне, сладком и магическом.

13

Наступил и прошёл август. Ни на какое море мы так и не съездили втроём: я, Алекс и Оля.

Вместо этого мой заоблачный друг продолжал куролесить с худышкой-моделькой, зажигая танцполы столицы. Как выяснилось, Оля подсела на латиноамериканские танцы и теперь активно втягивала в жоповёртство моего несравненного чемпиона.

Алекс оказался не лыком шит и принял вызов. Что ему под кольцом выделывать кренделя, что на танцполе разделывать под орех полураздетую перевозбуждённую девку — один фиг.

— Рычит, как тигрица! — с восхищением в глазах посвящал меня в особенности сексуальных развлечений Алекс. — Скребётся! Всю спину мне изодрала. Тебя тоже драла?

— Я её драл. Она меня только царапала, — поправлял я формулировки Алекса.

Мой друг усмехался. Лениво развалившись на лавочке в тренажёрке, он наконец опускался на спину, и стокилограммовая штанга взлетала над ним как лёгкая пушинка. Грудные мышцы Алекса надувались грозными мячиками.

Сложно представить, как он, имея такую мощь в теле, до сих пор не затрахал до смерти сорока пятикилограммовую деточку, пушинку по сравнению с тем, что он переворачивал за одну тренировку.

— Слушай, — Алекс сбавлял громкость до вкрадчивого полушёпота. — А она у тебя сперму тоже глотала?

— Ты не поверишь, — кисло усмехался я. — Когда она уходила, я намылил её под душем и засадил в зад на три сантиметра. Вот это был кайф, когда я туда кончил.

Глаза Алекса покрылись похотливым масляным блеском.

— Круто! — сказал он, опускаясь для второго подхода. — У нас до этого ещё не доходило.

— Может, и не дойдёт. Смотри не порви её. Она же меньше тебя в два раза, — я завис над ним, чтобы придержать штангу, если он вдруг не выдержит. Алекс всегда выжимал десять раз. Ни разу его рука не дрогнула за всё время наших походов в тренажёрку.

— Не сцы, — кряхтел чемпион. — Я же не зверь какой-нибудь.

— Самый настоящий, — ухмылялся я, встречаясь с ним взглядом. — Зверюга.

Мы ржали, поглядывая в зеркало на стене. Мышцы, налитые кровью, бугрились, играли от каждого движения. Хорошенькое развлечение для дамочек, которые ждали нас по квартирам.

— Честно говоря, — признался мне однажды в конце октября Алекс. — Она мне уже порядком поднадоела.

— Терпи, — пошутил я.

— Что значит «терпи»? Мы так не договаривались, — Алекс изобразил шуточное возмущение. Мы заржали.

— Чем она тебе не угодила? — спросил я, когда мы немного успокоились.

— Всё в ней хорошо, — вздохнул Алекс мечтательно. — Боюсь только, как бы не залетела случайно.

— Как это «случайно»? Случайно не залетают, — я расправил плечи и нахмурился.

— Она ж теперь на противозачаточных, я её уговорил. Сказал, что презерватив может порваться.

— А что, было дело? — я ухмыльнулся, представив себе елду Алекса, разрывающую тонкую плёнку латекса и взрывающую мешочек с семенем.

— Да не, — Алекс хитро улыбался. — Это я её так напугал, чтобы она согласилась.

Я хмыкнул. Алекс продолжал рассказ:

— Так вот, я теперь думаю, что она специально хочет залететь, чтобы я на ней женился. Таблетки типа ненадёжные.

— Бывает и такое, — я уселся в тренажёр для прокачки пресса. — А ты, что же, не готов жениться? — я подмигнул и принялся поднимать туловище вверх.

Алекс скорчил недовольную мину и вернулся к штанге. — Знаешь что, — сказал он, когда мы уже покидали тренажёрный зал, — Забирай-ка ты её обратно, как и договаривались.

— У меня ж, вроде, Катя есть, — взывая к пониманию, сказал я.

— Можешь её ко мне пока что прислать, — Алекс хитро усмехнулся и потопал на остановку. Лёгкость, с которой он расставлял фигуры на шахматной доске, поражала манёвренностью. Он, как опытный ...