Тридцать три. Часть 21

пульсацией вагины и чувством выполненного долга.

Аня, в менее живописном положении, со спущенными штанами и задранным на голову платьем, раскачивала грудями, вывалившимися из лифчика, и неистово подмахивала Максу, сопровождая всё это сдавленными стонами.

Мы с Галей сидели на полу, оперевшись спинами на диван, и ждали финала битвы.

— Ты почему не кончил? — Она гладила мою вздыбленную плоть? — Тебе была плохо? Хочешь, я возьму в рот?

— Да нет, что ты! Всё прекрасно. Я ещё успею и, надеюсь, не раз. Ты согласна?

Она положила голову мне на плечо.

— Для тебя я готова на всё. Извини за тот случай, я сама не ожидала.

— Брось. Уже всё прошло.

— Ах! Ах! Ах! Ах! — забилась в оргазме Аня.

— Ну, наконец-то! С вами можно с голоду умереть. — Галя шлёпнула Макса по голому заду, а тот, от неожиданности, ударом загнал в Анну член, до упора. Аня, не отошедшая от первой волны оргазма, тут же кончила еще раз и обессилено повисла в руках Максима.

— Какие же вы скоты! Не успели войти, а двух честных женщин, чуть до смерти не затрахали! Гады! Мы тут наряжаемся, готовимся, а они? Раз, два и готово. Ни каково ухаживания, никакой тебе прелюдии. За жопу и в кусты! — Возмущалась Аня, слезая с, так и оставшегося торчать, члена Макса.

— А мне понравилось! — возразила Галя, — Напор! Страсть!

— Да я тоже без ума от этих двух сволочей! Милые вы наши! Приехали, на наши жопы!

Аня встала, дёргая ногами, скинула болтающуюся на коленях охапку одежды от шерстяных трико до трусов, и одёрнула платье, но ей помешали груди, выскочившие из лифа.

— Блин! Ну что натворил, а? Всё красоту смял, грубиян!

Макс снял с неё шерстяную кофту, расстегнул ей лифчик и помог его снять. Аня осталась в одном платье на голое тело.

— Вот! Теперь вы с сестричкой в равном положении и смотритесь обе великолепно.

— Уберёте вы, свои концы, наконец, а то мы за стол так никогда и не сядем!

Пришлось натягивать брюки и принять цивильный вид. Да и есть захотелось ужасно. Застолье продолжалось не долго, ровно столько, сколько нужно для ощущения сытости. На разговоры мы отвлекаться не стали, зачем терять драгоценное время, которое можно провести в постели с женщиной. Понимая, что Галина привязалась ко мне, я не хотел закреплять эту привязанность ещё одним актом внимания, и, несмотря на все её попытки привлечь моё внимание, полностью переключился на Аню.

Аня была не против, и я подсел к ней на диван, приобняв за плечи и сунув руку под юбку.

— Ты меня совсем забыл. Совратил женщину, сделал из неё шлюху и бросил. Поросенок. Сними ты, в конце-то концов, эти шмотки! — Раздраженно дёргала она замок на ширинке.

— На тебя сегодня не угодить! То одень, то сними! Ты что психуешь? Случилось что?

— Да ничего не случилось! Поцелуй меня. Я скучала. А ты?

Вместо ответа я припал к её губам и начал целовать в засос. Рука, уже давно гладящая голые ляжки, наконец, добралась до лобка.

— Так! Не понял! Ты что подбрилась? А ну-ка, ну-ка, покажи! — я начал забирать ей юбку.

— Наконец-то хоть один заметил!

— Мы с Галей тут такие акробатические этюды вытворяли, а они, засранцы, трахнули и даже не заметили в нас перемен!

— Галя, так и ты тоже? Так! Извините, девчонки. На хере глаз ведь нет. Тогда приступайте к демонстрации, а мы оценим ваши старания!

Мы с Максом отодвинули стол в сторонку, сняли портки и уселись на диван в ожидании стриптиза, мастурбируя члены. эротические рассказы Галя включила лёгкую музычку, и, выпендриваясь, кто во что горазд, девчонки начали танцевать, размахивая подолами и высвечивая соблазнительные фрагменты своих тел. Конечно, не профи, и местами получалось пошловато, но видимо это и не имело особого значения, так как головки членов с вожделением уставились на мелькающие попки. Закончилось выступление заявкой на «канкан» и задиранием юбок до подбородка.

Наши танцовщицы, слегка запыхавшиеся, с горящими глазами, переступая с ноги на ногу, выставили напоказ произведения своего парикмахерского искусства.

Да! Тёмненькая Аня щеголяла вопросительным знаком, но почему-то в зеркальном начертании. Из «точки» над клитором оригинально торчал пучок длинных кучеряшек. Я сглотнул, а член одобрительно кивнул.

Светлая стриженая полянка Галины, смотрела на нас мордочкой смежной зверушки неизвестной породы, с высунутым язычком клитора. Рука сама потянулась к этой мордочке, но меня опередил Макс, загородив вид своим затылком.

И это даже к лучшему. Как-то странно себя чувствуешь, когда женщина смотрит на тебя влюблёнными глазами и при этом раздвигает ноги перед губами твоего товарища. Эмоции? Да какая разница!? Мне явно предлагали решить совершенно другой «вопрос», и я уже теребил его «точку».

— Очень интересное решение! А почему знак нарисован на оборот?

— В зеркале я видела всё правильно! Теперь пусть все спрашивают! Так даже интересней.

— А это зачем оставила? — дёрнул я её за хохолок.

— Что? Не нравится?

— Почему же? Очень пикантно.

— То-то!

— Я знаю, с чего ты бесишься.

— Ну и?

— Бритва была тупая. Вон, какое раздражение. Дерёт, небось?

— Для вас дура старалась! А вы? Так бы и... и... а... а... у... у

Хохолок «точки» лез в нос и приятно щекотал, пока я покрывал поцелуями жертвенный алтарь, успокаивая его воспалённую кожу. Как же изменилась, за какие-то две недели нашего знакомства, неуверенная в себе женщина, лежащая сей час передо мной с распахнутыми ляжками, настежь, навстречу наслаждениям. Аня не только стала уверенней, даже наглей, но и выглядела значительно моложе. Она больше не стеснялась ни своей, как ей раньше казалось, худобы, ни маленькой груди, ни лица, не имеющего картинной привлекательности. Она теперь знала, что в ней могут любить мужчины. Достаточно было увидеть её манящий взгляд и слегка приоткрытый рот, и ты в её плену, как муха на липучке и тебе уже неважно, что она не модель с глянцевой обложки.

Сейчас я не видел её глаз и целовал совсем другие губы, но радость обладания не покидала меня, когда я шарил под платьем по её обнаженному телу. Она была возбуждена, так и не отойдя от неожиданного дуплета оргазмов, подаренных ей Максом. Вспомнив о нём, я скосил взгляд. Он в эйфории, стоял на коленках, закинув голову назад, и гладил голову Гали, стоявшую перед ним на четвереньках. Что вытворяла Галя, было не видно, но чмокающие, сосущие и прочие подобные звуки, красноречиво указывали, как далеко она зашла. Я страстно захотел загнать Галине, сейчас, именно в этой позе, но остановил себя и решил довольствоваться тем, что была под рукой, Аней.

— Я хочу в тебя. Повернись попкой.

— Нет. Я хочу, чтобы твой член вспарывал мне живот изнутри. В твоём арсенале есть такая поза?

— Да, конечно! Точка «джи» зазудела?

— Какая ещё точка «джи»?

— Сейчас почувствуешь.

Я сел на колени, разведя ей ляжки, посадил прямиком вагиной на член, и как она только устроилась поудобней, оттолкнул её спиной на пол. Напряженный член, нагнутый вниз, сопротивляясь такому насилию, что есть силы упёрся в переднюю стенку влагалища и реально выпирал на животе. Завершая «вспарывание», я начал таскать её задницу вверх-вниз по своим коленкам. Тесная встреча «джи» с головкой моего члена была неминуема, что и подтвердил её сдавленный стон.

— Теперь поняла — какая такая точка «джи»?

— Да! а-а-а-а-а-а-а-А-А-А! — ААААА!

Не могу сказать, что эта поза доставляет мне удовольствие. Представьте себе ощущение выворачивания члена с корнем. Но она и предназначена для удовлетворения женщин. Потому, как только Аня вышла из экстаза, я поспешил вернуть член в привычное вертикальное положение, вместе с Аней, конечно.

— Ты опять не кончил? Тебе плохо со мной?

Уже второй раз за вечер я слышу этот вопрос!

— Неужели это так важно? Тебе-то самой было хорошо?

Аня повалила меня на спину и сосущими движениями заскользила вагиной по фаллосу.

— Мне нравится кончать вместе с тобой. Чувствуя обжигающую влагу твоего семени, упоительно сжимается не только влагалище, но и матка, весь низ живота. Оргазм становится всеобъемлющим, всепоглощающим. А ты жмотишься! Жадина! Жадина! Жадина!

Аня раскачивалась, стремясь уговорить несговорчивый член на семяизвержение. А я просто лежал, наслаждался близостью, нежностью женского тела и ничего не хотел. Желание удовлетворить своё либидо сейчас у меня полностью отсутствовало. Видимо я пресытился. Однако, несмотря на моё душевное безразличие, физиология брала своё. Усилия Анны не пропали даром и выгнув спину навстречу её вагине я выпалил из своего орудия. Она, как от удара, дёрнулась и, видимо догоняя меня, ускорилась до скорости швейной машинки.

— Сча-а-а-а — а-а-а-А! с!

Она рухнула мне на грудь, дёргаясь всем телом, лихорадочно покрывая меня поцелуями.

— Да! Да! Да! Именно так. Да! Да! Спасибо!

Её потное тело ещё с минуту поёрзало по мне и скатилось, уютно устроившись у меня подмышкой.

— Боже! Как хорошо! — шептала Аня мне в ухо.

— Что-то Галя не слышно.

— Значит, тоже угомонились. Уснули что ли? А мне есть захотелось. Может, встанем?

— Ну, полижи ещё чуть-чуть! Дай хоть немного почувствовать себя счастливой!

Её рука гладила мне грудь, пальцы крутили волоски, играли моими сосками. Вдруг она тяжело прерывисто вздохнула и отстранилась от меня.

— Ладно. Хорошего по немножко. Эй! Лежебоки, подъём! Пойдем, выпьем! Постель разберём и на боковую. Завтра, чай, на работу.

— И то дело. Меня что-то совсем сморило. — Макс протирал глаза, а на плече довольной Галины отпечаталось его ухо.

Выпили. Закусили. Аппетит, оказывается, проснулся не только у меня. Повеселели. Девчонки начали спорить, кто с кем ляжет спать. Спать в общей куче на диване, как в прошлый раз, Макс отказался сразу, мол, тесно, а с краю вообще спать невозможно. Спать на полу отказалась Аня, мол и так уже все бока отлежала. Решили бросить жребий, мол, так будет честно, одна пара на полу, матрас найдём, а другая на диване. Четыре фантика, на двух кресты. Кто тянет крест — ложится на диван. Тянем. Ха! Мы с Максом вытянули кресты. Девки — скандалить. Так не честно! Что это такое? Не затем они нас пригласили, чтобы спать как лесбиянки! Мы, конечно, поупирались, мол, как решили, так и должно быть, но чувствуя, что им уже не до смеха, сдались, мол, сами решайте, а нам — по барабану. Коли так я предложил, чтобы они тянули дважды: в первый раз разыгрывается диван, а второй раз — Макс.

— А почему я?

— Хорошо! будем разыгрывать меня. Выпьем мировую.

Разыграли диван — он достался Ане, а я остался спать на полу с Галей.

Правда, понятие спать, получилось весьма условно. Ну как тут уснёшь, когда рядом тёплое нежное пухленькое обнаженное женское тело, которое так и рвётся залезть тебе на член. На диване тоже долго шептались, хихикали, чмокали и охали. Уснули по-настоящему, только под утро.