Инвалид. Часть 2

если так точно определили моё социальное положение.

— Да, мы учимся на врачей. Наркологию мы тоже изучали, но наша специализация психология.

— И здесь вы отрабатываете способы воздействия на пациентов с цель порчи им аппетита?

— Нет, что вы. Просто вы так часто опрокидывали рюмку.

— А других версий у вас не возникло? Может я поссорился с кем-нибудь и теперь переживаю. Или я просто спешу, а заказ никак не несут, салат я доел, и чтобы чем-нибудь занять себя я наполняю рюмку. Или может я преступник и пью, чтобы подавить страх. Ещё варианты?

— Интересный подход. Ещё.

— Я иду на свидание к женщине при близости с которой я кончаю и не успеваю удовлетворить её, а коньяк сильно замедляет процесс достижения оргазма.

— Очень интересно. А вы не пробовали перед свиданием опорожнять семенники.

— Пример не из моих жизненных ситуаций. Хотя семенники я опорожняю достаточно часто.

— Ваш заказ. — поставил на стол ароматнейший шашлык официант.

— Вы на диете, или финансы поют романсы?

Девушки переглянулись. Уставились в книги.

Я с удовольствием поглощал кусочек за кусочком поливая мясо кисло-сладким соусом и запивая коньяком.

— Я понимаю, что мазохизм воспитывает волю, но избыточное выделение желудочного сока приводит как минимум к гастриту. Девчонки, без обиды, давайте я вас накормлю.

— Вот ещё!... — вскинулась безразличная, на внимательная удержала её за руку.

— Без обязательств? — спросила она.

— Ни каких.

— Тоня! Ты с ума сошла?

— Нет, Вера. Я просто очень хочу есть.

— Тоня, а что вас настораживает?

— Сейчас накормите, напоите и в постель?

— Я вам не спиртного ни постели не предлагал.

— А кто говорил, что часто опорожняет семенники?

— Это диагноз. Вы, Тоня, спите и видите, что вас ласкают, теребят соски, мнут груди, ягодицы, целуют тело опускаясь от мочки уха к шее, по ключице к соску, по ложбинке живота к паху, вы раздвигаете ноги и губы щиплют ваши ляжки, приближаясь к распадку вульвы, где уже вздрагивает головка возбуждённого клитора. И вот жаркое дыхание накрывает ваш лобок ноги сами раздвигаются и шустрый язычок начинает порхать по клитору, по нежным губкам настойчиво раздвигая их в стороны и шершавой змеёй скользит по влажным от желания стенкам преддверья. Вы распахиваете перед ним проход к самому дорогому, входу в девственное влагалище...

— Ой. — вскрикивает Тоня, роняя книгу на пол и засовывая руку между ног.

— Ты что? — поворачивается к ней Вера.

— Кажется я кончила. — покраснела она, — Он поимел меня словами. Колдун чёртов. Я чувствовала на себе его губы.

— Я ещё не сказал тебе, что лобковая поросль у тебя рыжая и не стриженная.

— Но откуда?

— Вы же у нас психологи. Ну так будете есть, или вас сказками кормить.

— А у меня?... там. — краснея, поинтересовалась Вера.

— Бритая и тоненькая полосочка. — показал я пальцами её ширину. — И ты не девственница.

Я позвал официанта.

— Ещё пару рюмок, два мясных салата, и ещё три шашлыка по сто пятьдесят грамм.

Я разлил коньяк.

— За знакомство. Я — Николай.

— Я целоваться не буду. — заявила Вера.

— И не надо. — глядя ей в глаза сделал я языком движение снизу-вверх.

— Ой!

— Что? Опять кончила? — издевалась Тоня.

— Тебе смешно! А я вся мокрая. — опустила Тоня глаза в тарелку.

— Ты серьёзно! — вздёрнула бровь, Вера и перевела взгляд на меня. — НЛП?

— Я не знаю, что это такое.

— Нейролингвистическое программирование — НЛП.

— Я даже не гипнотизёр. Она сама этого страстно хочет, но очень боится. Я же просто озвучил её грёзы и вот результат.

— А обо мне как узнали?

— Сейчас так модно. Ещё по рюмашке? Под шашлычок.

— Я перед вами чувствую себя голой. — Вдруг заявила Тоня, покачиваясь на стуле с закрытыми глазами. — Я физически ощущаю, как вы ощупываете меня не взглядом, но руками. Мнёте мою грудь, лобок. Мне хорошо. Я хочу вас.

— И часто с ней такое? — шёпотом спросил я, наклоняясь к Вере.

— Впервые такое вижу.

— Может ей пить нельзя?

— Да, нет. Мы с ней больше выпивали.

— Не хочу показаться сволочью, но может... лишить её девственности, вместе со всеми её страхами.

—... — потеряла она дар речи от столь наглого предложения.

— Всё почестному. При тебе, чтобы не было потом непоняток.

— Ты охуел что ли? — открылись нежные уста Веры. — Да ещё и при мне.

— Так. Значит без тебя всё же можно? А как насчёт того чтобы вместе с тобой? За компанию, так сказать.

— Налей ещё! Тоня! Пить будешь?

— За что? — открыла девушка глаза.

— За потерю твоей девственности, например. — предложил я.

— А где? — наивно поинтересовалась Тоня.

— Ты, что? Согласна? — Вскочила Вера.

— Ты же согласилась? Почему мне нельзя? Он меня и так давно раздел и заласкал.

— Ничего не понимаю! Она всегда такая скромница.

Я отошёл к барной стойке.

— У вас есть комната, где можно уединиться с девушкой? — вертел я десятидолларовой бумажкой перед барменом.

— Пятьдесят и я открою кабинет директора. Там удобно. — нагло глянул он на меня.

— Открывай. Тогда и закуску со стола перенесите туда.

— Будет сделано.

Девчонки о чём-то спорили.

— Вера ты идёшь с нами?

— Куда? — хором спросили девушки.

— В кабинет.

Минуты две девушки молча переглядывались.

— Идём. — решилась Вера и взяла Тоню за руку. — Веди.

За стойкой бара оказалась дверь, за ней длинный коридор упирающийся в массивную двустворчатую дверь. Кабинет оказался угловой комнатой со стеклянными окнами от пола до потолка. Здесь было две зоны. Рабочая с длинным столом для совещаний и отдыха, отделённая от рабочей декоративной решётчатой перегородкой с вьющимися растениями. Здесь стоял стеклянный стол, на который переносили наши закуски и мягкий кожаный диван.

— Начнём? — шепнул я Тоне в ушко, обнимая её со спины и накрывая руками груди и лобок.

— Говори. — выдохнула она, погружая пальцы в волосы на моей голове.

— Теперь я буду делать то, что говорил.

Куснул я мочку и мои губы начали опускаться вдоль её шеи. Руки расстёгивали пуговки, крючочки, молнии и завязки. Одежда слетала с неё как шелуха с луковицы, обнажая белую, совсем не загорелую кожу.

Я глянул на Веру. Девушка стояла, расставив ноги на ширину плеч и раскачивала бедрами из стороны в сторону, одна её рука мяла грудь, другая спускалась вниз по животу.

— Тонь. — подозвал я девушку.

Когда она подошла, положил её руку на обнаженную грудь подруги, а сам молча уверенными движениями стянул с неё юбочку вместе с трусами и топик с лифчиком и поставил её уперев животом в бедро Тони. Руки девушек сплелись. Воспользовавшись передышкой, я стянул с Тони мокрые трусишки и прижался лицом к их голеньким животикам.

Дальше по сценарию я должен был уложить Тоню на диван делая кунилингус довести её до оргазма.

— Я хочу посмотреть, как ты будешь входить в неё. — вдруг выдала Тоня.

— Ты же хотела...

— Да, да! Но я сначала хочу посмотреть, как это выглядит со стороны. Что тебе жало?

— Мы так не договаривались!

— Мы вообще ни о чём не договаривались. Даже о том, кто, например, будет раздевать меня? Будут ли мне делать минет или сразу в бой. Можно ли в вас кончать или нет? Здоровы ли вы, и нужно ли мне использовать презерватив, в конце концов? Так, что хватит ломаться, пусть идёт всё как идёт. Скажу только — я здоров.

— Мы тоже, ведь медики. В меня кончать можно, я на таблетках.

— А я не знаю. — смутилась Тоня, — есть вроде три безопасных дня. — загибала она пальцы.

— Рисковать ни к чему. — начал я раздеваться, расстёгивая рубашку. — обойдёшься на первый раз и без семяизвержения.

— Жаль. Это очень приятно. — присела передо мной Вера и начала расстёгивать брюки.