Инвалид. Часть 3

— И не только их. Это забавно и очень возбуждает.

— Обалдеть! Я, пожалуй, рано согласилась...

— А ты думала, что я буду втихаря от них уединяться с тобой? Нет, милая, я буду заниматься сексом с ними при тебе и с тобой при них. И это если хочешь, может стать отдельным пунктом нашего соглашения.

— То есть ты собираешься платить мне за то, что я буду получать удовольствие?

— Ну, скажем так, за дополнительное неудобство.

— Лишних денег не бывает. Что я, дура, отказываться от такого предложения? Но группой?

— Это только первые минуты неудобно, а дальше сама не остановишься.

— Да уж! — мечтательно закрыла она глаза, и провела моей рукой по своему телу. — Я сразу обо всём забуду.

— Хорошего по не многу. Мне идти пора, меня Катя ждёт.

— Как я не хочу тебя отпускать. А в понедельник можно я с утра приду? Я у Виктора отпрошусь?

— Как? Ноги раздвинешь?

— Уже ревнуешь? — радостно обвила она меня за шею.

— Я тебе пояс верности вешать не собираюсь. Ебись на здоровье с кем хочешь.

— Ревнуешь! Ревнуешь! — прыгала она передо мной совершенно голая, потрясая своими грудями.

— Завтрак у нас в девять. Гувернантка может приходить на любой приём пищи.

...

Домой мне пришлось ехать на такси. Пришлось ещё и оправдываться почему так долго, и почему от меня духами пахнет.

— Старинную подругу встретил. Пришлось зайти.

— Ты же говорил, что у тебя выходной? Врун! Нас на какую-то старуху поменял. — надула губки Катя.

— Это случайная встреча и отказать я ей никак не мог. Она мне ещё может пригодиться. А потом, кто тебе сказал, что она старуха? Старинная — это в смысле давняя, а не древняя. Может я её еще девчонкой знал?

— Педофил! Катя, с кем мы связались? — присоединилась Лена.

— Ну? Хоть довольную бабу оставил? — подозрительно взглянула Катя.

— Нет. Только кончик помочил. — огрызнулся я. — Вот твоя камера. Читай, как подключить.

О бросил Кате пакет покупкой.

— А ужинать скоро будем? — обнял я Лену со спины, забираясь рукой под юбку.

— Что? Аппетит на стороне нагулял? — развернулась она ко мне и кладя руки на шею. — Хозяин назначил ужин на семь. Подождёшь? Или дать перекусить?

— Подожду. — глянул я на часы, не отпуская из рук её ягодицы.

— Так долго придётся ждать. — прижалась она ко мне.

— Ну что за жизнь? Катя! Давай камеру настраивать. — пришлось оторваться мне от тёплой попки.

С камерой пришлось повозиться. Нужно было припаять провода к миниатюрным контактам. Потом приспосабливать бескорпусную панельку USB в разъём видака. Потом долго щёлкать настраивая параметры. Наконец на экране появилась, картинка, не ахти какая. Катя долго строила рожи, потом начала приставать к матери просовывая руку с камерой ей под юбку. Некоторое время, лежала раскинув ляжки и рассматривала крупные планы своей пиздёнки, перебирая мякоть и доведя себя до оргазма. Её игры закончились тем, что её ощутимо дёрнуло током, когда она уронила камеру на влажную кожу вульвы.

Попытка обернуть камеру в прозрачную плёнку долго не удавалась. То плёнка была мутной и через неё ничего не было видно, то слишком толстая и жёсткая, что не давало герметично завязать её концы, то скотч слишком старый и потерял липкость. Наконец, нашёлся кусок пищевой плёнки, который надёжно упаковал камеру в непроницаемый кокон с приемлемой прозрачностью стенок.

Началась подготовка к съёмке полового акта изнутри. Катя развалилась на диване с разведёнными ногами и пыталась сунуть камеру себе во влагалище, но глубоко она не погружалась, слишком тонкий проводок протолкнуть её мог. Пошли в ход разные предметы, пальцы, фломастеры, ручка половника, но камера, как заколдованная, упиралась объективом или в стенку влагалища, или в шейку матки и никак не желала разворачиваться ко входу влагалища. Пришлось сооружать проволочный держатель и привязывать к нему камеру. Потом вгибать этот держатель, чтобы он не попадал в кадр. Когда было всё готово, Катя настолько возбудилась, что стоило мне завести головку во влагалище, что она тут же кончила и залила объектив эякуляцией.

Пришлось сделать перерыв, который удачно совпал со вкусным ужином из стейка из сёмги под бокал белого вина. Изюминкой оказался гарнир из тонко нарезанных запечённых помидор, баклажанов и кабачков, насаженных на цилиндр из фольги. Как только овощи остыли, цилиндр оказался одет на мой член, о поднятии которого девчонки конечно позаботились. Потом цилиндр покинул меня оставляя член в разноцветных овощных ожерельях. Теперь губы девчонок аккуратно пощипывая член снимали колечки и несли их к моим губам. Было весело. Кусочек сочной рыбы, кусочек овощей, жирные пряные губы, глоток вина и ощущение нежных губ на вздыбленном фаллосе.

Десерт — клюквенный мусс, я выложил в мои любимые блюдечки их розовеньких вульвочек и вылезал всё до последней крошки. Залил в возбуждённое и уже не закрывающееся влагалище Кати остатки вина и через соломинку стал высасывать коктейль из её соков, пока Лена добирала остатки овощей с моего члена.

Ужин удался. Так же, как и первый дубль. Здорово выручала подсветка и особый шарм внесённый звуками, записанными встроенным микрофоном камеры.

Влагалище Кати после коктейля, легко пропустило в себя камеру.

Закончив съёмку, мы уселись перед телевизором.

С экрана на нас смотрел тёмный вертикальный зрачок в обрамлении розовой радужки. Вот зрачок метнулся куда-то вниз и луч подсветки, играя на влажных полупрозрачных неровностях, упёрся в багровую лоснящуюся, чуть пупырчатую массу с вертикальным зевом. Раздался непристойный звук вытесненного воздуха и низкий утробный смех. Таран медленно, как будто неуверенно двинулся вперёд, гоня перед собой волну смятую розовую плоть. Коснулся объектива и будто испугавшись метнулся назад и с чавкающим звуком покинул зону видимости.

Теперь вход во влагалище округлился и на его фоне показался огромный глаз, заглядывающий в подсвеченную изнутри вульву. Потом его сменил другой.

— Ну и пиздища у тебя дочурка! — раздалось еда различимое восхищение.

Глаз исчез и во влагалище втиснулись два пальца и начали шарить по верхней стенке среди полупрозрачных волнистых, как песок в дюнах, образований.

— Ой! — раздалось снаружи, и камера запрыгала вверх-вниз и поле зрения стало сжиматься.

Пальцы исчезли и во внутрь снова ворвался багровый таран, грубо раздвигая податливую, всё более увлажняющуюся плоть. Влаги стало так много, что объектив освобождался от неё только после толчка залупой. Темп движения нарастал, слышались стоны, хлюпающе-чавкающие звуки. Багровый таран раздулся и вдруг выплюнул струю белёсой жидкости. Экран толчками приобрёл молочно-матовую текстуру, но ещё некоторое время чувствовалось какое-то внутреннее движение.

— Я думала, что будет интересней. — разочарованно протянула Катя.

— А мне понравилось! Когда член, это громадина во весь экран, двигался на меня, я почти физически ощущала, как он врывается в мою писеньку.

— Ой! Нашла писеньку! Лоханка старая! — дразнила Катя мать.

— Я сейчас покажу тебе лоханку! А ну-ка, сучка малая, иди сюда! — набросилась Лена на дочь.

Их обнаженные тела сплелись в шутливой борьбе и затихли в долгом нежном поцелуе.

— Вы пока в лесбиянок поиграйте, а я кого-нибудь позову. Меня там целая бригада ждёт.

Тут же две фурии набросились на меня, накрывая тело ласками как шалью. Их шаловливые пальчики порхали по телу, губы искали самые нежные местечки, сосочки щекотали то ступни, то ляжки, то грудь, то губы, то глаза. Я улетал от изобилия приятных тактильных ощущений на теле и на своих ладонях, щедро раздающих ласки ползающим по мне телам.

Всё кончилось тем, что, Катя, накрыв моё лицо своей скользкой вагиной, скормила мне мою же сперму, разбавив её соками своей эякуляции, а Лена тем временем доскакала на моём члене до оргазма и теперь пыталась минетом довести до оргазма и меня. ...