Инвалид. Часть 4

— обняла она женщин. — И как вы с ним только живёте?

— Хорошо, Соня, живём. Весело.

— Да, с ним не заскучаешь.

— Соня, ты объясни мне. Ты такая сексапильная, пизда раздолбана — понятно, но почету такая, извини фригидная, ведь ели-ели раскачали.

— По молодости я была ох-как горяча! Огонь! Как говорят — мужики штабелями. Ни в чём себе не отказывала. Жила, как та стрекоза из басни, пока на наркоту не подсела. Оргии — смысл жизни. Засыпят клитор дурью и слизываю. Член в дурь сунут — на соси. Чуть от передоза не кончилась. Врач в клинике в меня влюбился. Женился. От дури отвадил. Медучилище заставил окончить. Но огонь во мне угас. Потеряла чувствительность, видимо от контакта с наркотой. Развелись. Секса хочется, вот и выёживаюсь, чтобы совратить кого. Нравиться мне мужиков дразнить, да только всё зря было, и вот нарвалась. Спасибо.

Соня соскользнула с дивана и начала осматривать мой член, ещё сохранивший синюшный оттенок. Оттянула слегка воспалённую крайнюю плоть, ещё скользкую от её соков и вобрала в рот моего поникшего бойца.

— Боевая коняка! — восторженно воскликнула Соня, когда мой зеб, почувствовав умелые ласки, заполнил её рот.

— Соня, пора бы позаботиться и о состоянии моего инструмента. Трахать вас с натёртым концом, поверьте, занятие не из самых приятных.

— Тут ничего нового. Те же растворы, та жа мазь. Можно я обработаю? — повернулась Соня к моим женщинам.

— Ты же врач, тебе и хуй в руку. — усмехнулась Лена.

— Спасибо. — уткнулась лицом в мои муди Соня, вздрагивая плечами.

— Да ты чего, хорошая ты моя?

«Королева» по-бабьи завыла.

— Кобель! Довёл женщину? — обняла Лена Сонины плечи. — Всегда с ним так. Катя займись его хером.

Довольная Катя уложила меня на диван и играя с членом начала процедуры.

Соня, успокоилась, только плечи её иногда вздрагивали.

— Не жалей, гуще мазь наноси. — следила она за игрой Кати, которая втирая мазь нежно мастурбировала вздыбившийся в её руках фаллос.

— Так чего ты рыдала? — притянул я к себе женщину и начал охаживать её холёное тело.

Соня, виновато взглянула на моих женщин и прилегла ко мне на плечо.

— Очень мне обидно за свою никчемно прожитую жизнь. Я никогда не видела таких нежных, как у вас отношений, такого бережного отношения к женщине. Я для него никто. Ну взял бы выебал, как обычно делают, да и марш от сюда. А он... а вы втянули меня в омут любви, такой отвратительной и такой неотразимой. Я никогда не позволяла даже облизать палец со своей смазкой, пусть это делают мужчины, если это им так нравиться, думала я, а тут я облизывала чужие пальцы с чужой эякуляцией. Я и в мыслях не могла допустить обсасывать член после полового акта, а тут... В общем, поняла я, что хоть прожжённая я блядь, не тех партнёров я себе находила.

— Нашла ты, Соня, чему завидовать? — прижалась Лена к спине Сони. — Да, секс с ним божественный, но ласковый он пока гладишь по шёрстке. А уж терпеть, как он на твоих глазах, совращает и тут же, при тебе, укладывает в постель, очередную жертву, это выше моих сил.

— Давай махнёмся? — усмехнулась Соня. — Я бы ему сама каждый день свежатинку таскала.

— А ху-ху не хо-хо? — дёрнула Лена Сонин сосок. — Размечталась!

— Это я так. Понимаю, что никуда вы от него не денетесь.

— Эх, хорошо про себя дифирамбы слушать, но я, пожалуй, предпочту что-нибудь более существенное, обед, например.

— О! Дорогой! Совсем мне голову вскружил. Я мигом! — подхватилась Лена и метнулась на кухню.

— Пусть Соня с нами на обед останется? — предложила Катя.

— Пусть. — прижимал я к себе женщину.

— Неудобно, как-то. На секс напросилась, а тут ещё и на обед. — неуверенно запротестовала Соня.

— Ничего из ранее упомянутого не будет влиять на размер твоего гонорара.

— Какой гонорар?! О чём ты говоришь? Милый, да я готова сама тебе всё отдать, лишь бы хоть иногда иметь возможность... чтобы выебал меня, короче.

— Ловлю на слове. Ты будешь осматривать и лечить моих, и не только этих, женщин, а мы кроме оговоренного гонорара будем включать тебя в круг нашего общения. Согласны девочки?

— А куда тут денешься с подводной лодки? — накрывала на стол в форменной одежде Лена.

— Какая прелесть! Леночка, а можно я тебе помогу? Фартучек найдёшь?

— Сиди уж. На кухне должна быть одна хозяйка. А ему больше щупать тебя нравиться, чем смотреть. И вообще, оставьте вы его член в покое и садитесь есть.

— Леночка, коньячок у нас ещё остался.

— А то?

Забулькал нектар по рюмкам.

— За ещё одного члена нашей команды! — провозгласил я тост.

— Скорее, за ещё одни ножны для твоего кинжала! — прыснула Катя.

— Ты, девочка, как угодно меня назови, но я безумно рада знакомству с вами со всеми. Девочки, я обещаю не злоупотреблять вашим терпением и не собираюсь перетаскивать одеяло на себя. Спасибо, вам что пригрели.

— С тебя спиральки! — напомнила Катя.

— Я же обещала.

— Соня, а что ты делаешь со своей кожей, что она такая бархатная и волосиков даже нет? — спросила Катя.

— Я тебе потом по секрету расскажу. Не нужно чтобы мужчины знали все наши секреты. — секретничала Соня, водя своими грудищами по столешнице.

— Ты Катя не вздумай эпиляцию волос на теле сделать! Промежность можешь обработать, но остальное, ни-ни. Мне лично нравится твой пушок.

— А мне можно? — задрала ногу Лена с весьма волосатыми икрами.

— До сих пор они мне не мешали, но если у тебя появилась склонность к мазохизму, то я запретить тебе не могу, но имей в виду, что мне не нравится колючая, плохо выбритая кожа.

— Ладно, тогда я, пожалуй, подумаю.

Сборная солянка, блинчики с творогом, не много коньяка, щебет женщин, тепло Катьки, устроившейся под мышкой с её шаловливой ручонкой на члене, и меня забрал в свои объятья морфей.

Когда я проснулся ни Лены, ни Сони уже не было, Катя сопела мне в ухо. Рука затекла, и я попытался её вытащить.

— Ты куда? — открыла заспанные глаза Катя.

— В туалет.

— А мама где?

— Я и сам не знаю. Ушла по делам, наверное.

— Какие у неё могут быть дела?

— Может по хозяйству в магазин пошла. Она теперь мажордом!

Я встал и обнаружил записку:

«Ушла в аптеку. Скоро приду. Не балуйтесь!»

— Забалуешь тут. — согнулась она, рассматривая воспалённую пиздёнку. — Ну и ладно! Зато как здорово было. Я бы, пожалуй, ещё разок на три хуя насадилась.

— Ну если только разок. — не довольно буркнул я.

— Ревнуешь?

— Нет, просто сожалею, что у меня нет трёх хуёв. Ох и засадил бы я тебе.

— Два — понятно, а вот третий тогда должен быть на лбу!? Ха! Ха! Ха! Вот была бы картинка! — закатилась она хохотом.

— Подожди, доберусь я до тебя! — набросился я на девчонку и начал её тискать.

Я щекотал её по рёбрам, дёргал за соски, щипал попку, бодал, восставшим членом, её пупок. Писк, визг, смех.

— Ты что обалдел? — шлёпнула меня по заднице, не заметно вошедшая Лена.

— А мы что? Мы ничего! — поднял я лапки вверх, с удивлением обнаруживая, что Лена зачем-то притащила с собой Таню.

Видимо они достаточно долго наблюдали за нашими шалостями, так как Таня уже успела возбудиться и не стесняясь Лены, практически полностью разделась оставшись только в бюстгальтере, который расстёгивала на ходу, приближаясь к дивану с горящими похотью глазами.

— Ты чего это притащилась? — попытался охладить я её пыл.

— Вот и я ей тоже самое говорю, а она... — махнула рукой Лена. — Сам разбирайся со своими блядями. — и ушла на кухню разгружать сумки.

— Мне Лена начала рассказывать, как ты тут всех лечил, так я чуть не кончила. — на четвереньках подползла ко мне Таня, призывно раскачивая повисшими вниз грудями, и хотела взять торчащий член в рот.

— Нет! Не надо! Он мазью намазан. — отнял я у неё член.

— Плевать. Дай! — горели её глаза.