МЮРИЭЛ или итоги работы победившей похоти. Глава 19

Из дневника Сильвии

Я разговаривала с Дейзи, — она все знает! Я имею ввиду, знает об этих мужских штуках. Я призналась ей, что тоже о них знаю. «Они вставляют их в тебя, когда пожелают», — сказала она, а я вся покраснела и сказала: «Я знаю... « Мы обе все время говорили о «пенисах» да о «членах», едва сдерживая смех, пока не вошла тетя Мюриэл и вот тут мы уже обе покраснели. Я знала, что она спросит нас, о чем мы разговаривали, и не ошиблась, хотя мы ей, конечно, ничего не рассказали. Поначалу нам показалось, что ей нет до этого никакого дела, она лишь сказала, что девочки должны разговаривать о разных вещах, но особенно о тех из них, которые с ними происходили.

— Тебе было хорошо? — спросила она Дейзи, а та отве¬тила, что да, все было хорошо, но по-прежнему краснела. И тут меня пронзила догадка, отчего она краснеет! Я уверена, что она мне не все рассказала, а это нечестно, ведь я ей рассказываю обо всем! Думаю, что тетя Мюриэл тоже так подумала. Она долго и пристально смотрела на Дейзи, а потом сказала, что ей нужно с ней поговорить наедине, а я пока должна пойти прогуляться в сад к тете Джейн.

Дейзи в благоговейном страхе сцепила пальцы. В саду я спросила у тети Джейн, о чем это они беседуют, но она не хотела говорить об этом.

— Ох, Дейзи продвинулась чуть дальше тебя, — произнесла она.

— Неправда! — ответила я, что вызвало у нее лишь улыбку, увидев которую, я надулась.

— Я тебе уже говорила, что вскоре ты это все тоже получишь, — сказала она и тут мы услышали сверху вскрик Дейзи! Я хотела было бежать к ней, но тетя Джейн остановила меня.

— Почему? Она ее шлепает? — спросила я. Я ничего не понимала.

— О нет... Взгляни-ка! Разве эти розы не прекрасны?

Мне не было никакого дела до этих глупых цветов. Я хотела знать, что происходит, но молчала. Дейзи больше не было слышно. Занавески на окнах папиного кабинета были задернуты. Тетя Джейн сказала, чтобы я туда не смотрела.

— Дорогая моя, твой папа работает, — сказала она, присев рядом со мной и улыбнувшись загадочной улыбкой. Это все, что она сказала, за исключением обычных банальностей. Мы просидели там целых полчаса, а потом нас позвала тетя Мюриэл.

— Дейзи отправилась домой, — сообщила она.

— О, я сильно расстроена — она ведь даже не попрощалась! — ответила я.

— Думаю, что у нее и так был полон рот, чтоб разговаривать, — ответила мне тетя Мюриэл и... засмеялась! Обязательно отчитаю Дейзи, когда ее увижу.

Из дневника Филиппа

Дейзи!!! Боже мой, как же низко они пали! Я узнал ее по ее шагам, по ее возгласам, даже по ее запаху, который отличается от аромата Сильвии. Об этом они не подумали, — что я могу догадаться. Мне завязали глаза, привязали к креслу, воткнули кляп в рот и извлекли наружу мое орудие.

Я слышал шум шагов, слышал, как открылась дверь, а потом услышал, как ее подвели ко мне. Чья-то рука притронулась к моему вздыбленному органу.

— Давай, начинай, делай так, как я тебе говорила, — послышался голос Мюриэл.

Оооо, эта влажная, теплая розочка ее рта на моем шесте! О, да будет благословенно это медленное и сладкое ласкание, поднима¬ющееся вверх и опускающееся вниз, звуки сопения из ее носика, скользящие звуки ее юного ротика, совершающего свое развратное действо!

— Он накончает вдоволь... просто дай ему кончить... соси у него, пока он не начнет извергаться и выкачай у него все шары, — снова услышал я голос Мюриэл.

Сопящие звуки стали громче. Жаркое дыхание раскрылось потоками спермы, которую выпустил мой член в эту нежную и мягкую пещерку. Жизнь фонтанировала во мне, выплескиваясь наружу. Никогда прежде я не познавал такой роскоши. Мои бедра напряглись и дрожали, а ее губы хлюпали, издавая сосущие звуки, продолжая меня опустошать. О, как же я слаб в своем желании!

— Хорошая девочка! А теперь поиграй им своими пальчиками... Вот так! Быстрее...

Святые небеса, как же я кончил! Каждый мой выплеск попадал прямиком в ее горло. Я слышал, как она хрипит и давится, но уверен, что ее голову удерживали. Мой член еще больше исчез в ней, я чувствовал, что утопаю в этих устах, как извергнутая мной вязкая и липкая жидкость пресытила ее язык и полилась наружу. Она все еще ласкала мой член своей тонкой ладошкой, облизывая его навершие так, как ей подсказывали, а потом оставила меня опустошенным, подобно брошенному мешку, со слабостью, растекавшейся по всем частям моего тела.

Меня освободили только когда она ушла. Я услышал, как отъезжает коляска, и затем Мюриэл развязала меня, ничего не сказав, только выбранив меня за то, что я мало пишу своей так называемой книги — мало добавляю к той беспорядочной куче бумаги, которая разбросана по моему столу. Мне следует начать все сначала, сказала она, и повторила это снова сегодня ночью. Мне следует «заново продумать сюжет и обрисовать последовательность глав».

Моя голова идет кругом, я не могу думать ни о чем ином, кроме как вспоминать этот жаркий сосущий рот. Мое наказание — размышлять о нем, о том, с каким вожделением я умастил ее сладострастные губы!

— Будь внимателен, когда сядешь за работу и начнешь писать. Следу¬ющий рот может принадлежать и не Дейзи, — сказала Джейн, прочитав эти записи.

Я стараюсь, я пробую. Они ни перед чем не остановятся. Я не боюсь это писать: они всего лишь рассмеются и скажут, что в этом они со мной согласны.

Из дневника Селии

Сегодня я навестила маму и почувствовала себя вроде актрисы, которая каким-то образом забрела не в ту пьесу и обнаружившая, что ее реплики не подходят, а декорации изменились. Я уже не та, кем была и кем никогда уже не стану. Меня тянет не столько к Мюриэл, сколько к тому, что она мне дает: к обещаниям, к греху и соблазнам, которые в противном случае я бы отвергла. Я знаю, что так и было бы.

Дейзи вернулась оттуда два дня назад, бойкая и немного раскрасневшаяся. Я не стала спрашивать, через что ей пришлось пройти. Я почти испугалась этого. Это со мной что-то не так? Сейчас она расцветает быстрее. «Дай ей расти, и дай ей жить и быть самой», — говорит Джейн. Наверно, я так и должна поступить.

— Ты не голодна? Тебя хорошо кормили? — спросила я Дейзи, хотя их гостеприимство всем известно.

— Там было вкуснейшая жареная утка a l'orange, и пирожные со сливками. Их кухня великолепна.

— Ты ела сегодня пирожные со сливками, дорогая? — спросила я. К моему удивлению, она залилась ярко-красным румянцем, а затем произнесла:

— О, да, ела... пирожные со сливками! — и побежала наверх. Некоторые девушки всегда кажутся глупенькими.

Я рассказала об этом Мюриэл, и она посмеялась.

— Пирожные со сливками? О, конечно! И она все проглотила! — сказала она, что меня озадачило еще больше. Возможно, это какая-то личная шутка.

Мы целовались, говорили о послушании и любви, вернее, это она связывала вместе два этих слова.

— Ты бы радовалась от того, что мне послушна? — спросила она. Я поняла, что она имеет в виду тот последний раз и спросила, кто это был.

— Дальний родственник, — сказала она и добавила: — Он более послушен, чем ты, но ты уже знаешь об этом, Селия, ты уже обо всем догадалась. Что же ты скажешь о своем послушании?

— Я была послушной, — выпалила я. Как она заставляет меня краснеть! И тут в столовую вошла Джейн. Я попыталась было высвободиться из объятий Мюриэл, но не смогла. Джейн спросила, «хорошо» ли я себя веду, а потом сказала:

— Я тоже хочу ее поцеловать.

— Джейн, не говори глупостей... — начала было я, но скорее от смущения, чем в знак протеста. Все это напоминало школьные проказы, — одна держала меня за руки, а другая приподнимала мою юбку. Я вздрогнула, но кричать не стала на тот случай, что кто-нибудь может войти и увидеть. Я молча, — и как мне казалось, почти игриво, ...  Читать дальше →