109-й маршрут

через среднюю. Через пару секунд оттуда вылетел фанат футбола, а следом за ним худой волосатый парень с окровавленным ртом. В салоне Юлька тоже рвалась в гущу событий, но ее, вырывающуюся, держал какой-то мужик лет пятидесяти с седой шевелюрой.

— Да угомонись ты. Угомонись!

Я подошел вплотную и обнял напарницу.

— Все! Все! Успокойся! Все кончено!

Кивнул в знак благодарности седому мужику, оглянулся — салон пустел. Дебоширы покидали его по одному, кто сам, кто с помощью десантника, оставляя после себя погром и лужи крови. За окнами замелькали полицейские сирены. Десантник подошел и похлопал меня по плечу.

— Вроде все. Извини, брат, я сваливаю. С ментами не хочу связываться!

— Спасибо тебе, братишка! — мы крепко пожали друг другу руки.

Я заглянул Юльке в лицо. Выглядела она жутко, губа была разбита и припухла, на скуле краснела ссадина, тушь размазалась вокруг глаз. Благо хоть весь ее пирсинг был на месте, ничего не выдрали во время драки.

Я нащупал ее ладонь и стянул кастет.

— А вот это сейчас будет лишнее. Нам и так проблем хватит.

Я спрятал его, засунувмеждусидений, и мы последними вышли из автобуса.

Самых активных уже арестовывали. Спешно прислали Михалыча со Степаненко забрать разгромленный автобус, а нас отвезли в участок давать показания.

Из участка мы с Юлькой вышли за полночь. Пошли в ларек, взяли водки, и жвачку (сам не знаю почему, деньги на закуску были). Пили прям из горла, как воду и Диролом зажевывали, ничуть не хмелея.

Так молча дошли до меня, я открыл кодовый замок, мы вошли в подъезд. Поднялись на третий этаж, я отворил дверь, включил в прихожей свет, впустил Юлю, захлопнувза ней дверь. С минуту мы смотрели друг на друга. Побитые и окровавленные мы желали друг друга так, как не желали никогда. Это был какой-то животный инстинкт, пир на костях. Наконец, адреналин нашел выход, и мы бросились друг на друга как дикие звери. Разбитая Юлина губа во время поцелуя солонила язык, мы путались в одежде, наспех избавляясь от нее, торопливо стягивали белье. Когда остались совсем голые я приподнял Юльку за бедра, прижал спиной к стене и вошел в нее, а она обхватила меня ногами, переплела их сзади на ягодицах и с каждым моим резким проникновением подавалась навстречу, подталкивая меня пятками. Это был грубый, голодный секс. Мы рычали, кусались и слизывали друг с друга кровь, я с силой впечатывал девушку спиной в бетонную стенку, а она вонзала острые ногти мне в плечи. Оргазм подступил быстро и зная Юлин секрет я не прерывался, и кончил в нее. Она приняла это с благодарной улыбкой и блеском глаз в полумраке. Обессиленные мы рухнули прямо на пол в прихожей и долго лежали так, тесно прижимаясь друг к другу.

Потом я помог Юле подняться, и мы пошли в душ, долго мылись, смывая пот, пыль, кровь и негатив прошедшего дня. Я постелил нам на полу — на тесной тахте вдвоем мы бы не поместились. Из выпивки в холодильнике нашлась только бутылка шампанского с прошлого нового года, а на закуску сыр-косичка. Нам этого было достаточно.

Теперь мы не спеша любили друг друга, ласкали кожу и трепетную плоть, гладили волосы и заглядывали в глаза во время соития. Прерывались, поочередно отхлебывая из бутылки и сменив позу, снова занимались сексом. Это был первый раз, когда не нужно было никуда спешить, и мы могли насладиться вдоволь в полной мере. Было много слов в голове, которые мы никогда не осмелились бы сказать вслух, да они были и не нужны, взгляды в ту ночь были красноречивее всяких слов.

Утром я проснулся по привычке рано, все тело ломило после вчерашней драки, а некоторые места ныли и саднили еще и после ночных приключений. Бесшумно поднялся, сходил на кухню и напился из чайника воды. Когда пришел, Юля еще спала. А я, глядя на нее снова был возбужден. Я медленно стянул с девушки простынь и любовался ее наготой, татуировками, блестящим в сосках пирсингом. Я опустился перед ее бедрами и, раздвинув их в стороны, провел языком по нежной коже вдоль девичьих губ. Юля застонала и я продолжил ласкать ее, слизывая сок и целуя набухшую плоть.

— Я тоже хочу поласкать тебя! — услышал я шёпот девушки. — Иди ко мне.

Мне не хотелось прерывать ее ласку, поэтому я лег валетом и когда сонные губки моей напарницы жадно обхватили головку я вновь склонился над нежными лепестками ее цветка.

Войдя в раж, мы снова меняли позы, темп и ритм. Насытившись, перепачкав друг друга соками, мы усталые повалились на подушки и задремали беспокойным сном.

Разбудил телефон, звонил Селиванов. Пропесочилкак пацана за отсутствие на работе (хотя сам же вчера отгул дал) и вызвал в автопарк.

Я проводил Юлю до дому, все равно идти было по пути, мы как-то сухо попрощались и наверное там наши пути и разошлись окончательно.

На работе нас вроде как и похвалили, за умелые действия, но и по выговору влепили, для проформу, так сказать.

Еще пару раз вызывали в полицию. Автобус наш загнали в ремонт, хотя не так уж сильно он пострадал, а мы с Юлькой стали подменными. То на один маршрут, то на другой. Причем вместе больше так и не удалось ни поработать, ни похулиганить.

В октябре Юля уволилась, как потом рассказали коллеги, они с мужем в Питер перебрались на ПМЖ. Даже и попрощаться не удалось. А может оно и ни к чему было.

Я до нового года поработал еще в автобусном парке, но все как-то стало загибаться, конкуренты душили, зарплату задерживать стали, на ремонт техники ничего не выделялось. После новогодних написал заявление и уволился. Помыкался еще на гражданке до весны, но так нигде себя и не нашел. В апреле подал рапорт и снова по контракту служить пошел. С Юлей больше судьба не сводила, но воспоминания о совместной работе на сто девятом у меня остались самые яркие и добрые.

Да и кастет ее теперь при мне. Какая-никакая а все ж память!