Мечта

ему абсолютную власть над ее телом. Несмотря на то, что он не стремился проникнуть глубже сфинктера она, крутясь на его члене в момент самых глубоких проникновений, насаживалась на него все глубже и глубже. Отверстие уже не закрывалось после ухода члена, а оставалось туннелем уходящим глубоко вглубь нее. Но, в тот момент когда она уже была готова к моменту проникновения всего члена в ее кишечник, когда она мокрая от пота уже готова была содрогнуться от счастья испытания ощущения принадлежности ему он изменил ход действия. И она, двинув на него свой зад что бы, наконец, поймать его член в темницу терзаемой им плоти внезапно ощутила пустоту в том месте где ему полагалось быть и наполненость в другом месте, которое в схватке не участвовало но представляло собой главную силу ее триумфа. Короче говоря, она с размаху села своей сокровенной дырочкой на его разбухший после долгой работы орган. Он прошел между ее половых губ как нож сквозь масло. Не на секунду не задерживаясь, прошел сквозь лепестки ее цветка, которым она встречала гостей вторгающихся в ее святая святых. Скользнул, как по склону горы на санках, по ее длинному глубокому влагалищу и уперся в ее матку, потеряв по ходу движения силу и прикоснувшись к ней мягко и нежно, утопив ее глубоко нутре.

Весь низ ее живота сжался в тугой узел. Время как будто остановилось в этом спазме вместе с ее дыханием. Она выгнулась и мощная судорога прошла через ее тело. В этот момент он вынул из нее свой член одним быстрым сильным движением и вогнал в нее еще раз. Она задохнулась. Если бы он не поддерживал ее она бы упала на пол. Воздух с всхлипом похожим на рыдания входил в ее горло и выходил из него. Он всаживал и всаживал у нее свой агрегат, радуясь своей победе, Наслаждаясь своим триумфом. Он трахал ее как трахали в далекие предалекие времена победители жен и дочерей своих поверженных врагов. Он ебал ее наблюдая в зеркало как прыгают вверх вниз ее сиськи, как колеблется над ними бесполезный лифчик. Когда же он переводил взгляд ниже, его взгляд падал на вздрагивающие под каждым его ударов ягодицы соблазнительно развернутые к нему своими полукружиями сходящиеся с другой стороны в тонкую стройную талию. Руки его свободно гуляли по ее телу, окрашивая ее стоны разными звуковыми оттенками из той палитры, что предоставил в распоряжение ее голосовых связок создатель. Сейчас он мог позволить себе то что в другой момент было недоступно ущипнуть ее за сосок, сильно сжать грудь, растянуть до предела ее анус, раздавить в пальцах ее клитор, в общем, сделать то что при других обстоятельствах вызвало бы боль. Но в данных обостряло ее переживания и острота боли воспринималось ее измененным осознанием как острое удовольствие.

Она была вся в поту, дыхание с трудом вырывалось из ее груди, она полностью висела на его руках, когда он, наконец, утомившись, бросил ее ебать и вышел из нее совсем. Он положил ее подрагивающее безвольное тело на пол прихожей где только что с ожесточением драл ее и пошел на кухню. Его здоровенный член, блестящий от слизи торчал торчком и колебался в такт его шагам. Поставив чайник на плиту, он на секунду задумался о том чем заняться пока он не закипит. Придумав, отвернулся в свою комнату, пройдя мимо слегка шевелящегося тела, порылся в вещах и, найдя что, требовалось, пошел обратно в прихожую. ТО что он принес в прихожую был огромный фотоаппарат для профессиональной съемки с торчащим поверх него объективом. Он зажег все лампы в светильнике прихожей и комнаты, что бы максимальное количество света падало на снимаемый им предмет и осмотрел сам объект лежащий сейчас перед ним. Без сомнения, каждый читающий этот рассказ без труда представит себе картину, которая представилась его взору, но мы опишем ее дабы было понятно, что именно запечатлела камера в его руках... Она лежала на боку, подняв согнутые в локтях руки к голове. Сами руки и голову закрывала сдернутая с ее тела вверх одежда. Она вся не помещалась на придверном коврике, поэтому грудь, на которой она лежала, была на нем, а все что ниже помещалось просто на ламинате. Обе ноги ее были поджаты. Одна почти под грудь, а другая на половину. Попа торчала по средине белого пространства ее тела. Нижние конечности были до сих пор одеты в сапоги, трусы, юбка и колготки болтались в районе колен. Под ягодицами видны были широко открытые половые губы. Я так детально описываю эту, в общем, не интересную картину что бы указать на один интересный для наблюдателя нюанс. Который мог быть зафиксирован им только в этот момент. Он заключается вот в чем: когда женщина без трусов но не спит и не оттрахана она либо скрывает свою подноготную телом или руками или если она уже раскрыта обстоятельствами на показ напряжена, от чего тело все время колышется. Тело напрягается, выполняя противоречивые приказы — показать и скрыть беззащитное место, в любом случае выглядит в этот момент откровенно бесстыдно и от этого призывно маняще... Сейчас же ее тело импульсивно, спазматически дергалось без всякой корреляции с действиями наблюдающего за ее пиздой самца, от этого ее казалось бы доступная любым манипуляциям промежность не вызывала к тебе никакого сексуального интереса и выглядела скорее как мясная туша на разделочном столе, нежели предмет преклонения и обожания. Сейчас, когда бедра не двигались, закрывая отверзшуюся щель и ягодицы не вздрагивали от возбуждения то, прикрывая, то, приоткрывая маленькую дурочку в центре ягодиц, она выглядела неинтересной, использованной. И если бы взгляд фотографа не искал автоматически интересного ракурса, дважды его внимание на ее пизде не остановилось бы.

Он щелкнул ее как она была, потом слегка раздвинул ноги что бы ее пизда была лучше видна, потом отодвигая в сторону одну из ягодиц щелкнул крупным планом ее анус, отошел и сфотографировал свой член на ее фоне. Потом поснимал свой член в разной степени засунутости в ее дырочки, для чего ему тоже пришлось прилечь на пол и, чертыхаясь, держа одной рукой тяжеленную камеру, другой, сохраняя баланс, что бы член не выскочил из нее. Он приоткрыл ей лицо что бы на снимке было видно, чья именно пизда так соблазнительно блестит при свете вспышки. К сожалению, засунуть член ей в рот не получилось бы поскольку она лежала у самой двери, а переворачивать ее ему не хотелось. Сделав с пять десятков снимков, он поставил камеру на компьютер и занялся переброской ее содержимого на жесткий диск. Пока камера отдавала свои данные, он залил кипятком чай и принялся рыскать в холодильнике в поисках ингредиентов для бутербродов.

Примерно через пол часа она появилась на кухне тоже абсолютно голая. Он слышал как она возится в прихожей, медленно, непослушными руками стягивая с себя предметы своего так тщательно подобранного туалета. Пока она шла видно было, ей передвигать своими силами еще тяжело — ее плечи были опущены и слегка ссутулены, рот расслаблено приоткрыт, мышцы лица отпущены, бедра двигались, слегка приволакивая стопы без всяких попыток закрыть пизду. Она сначала провалилась к косяку двери, отдышалась и, оглядев не сфокусированным взглядом кухню, обнаружила прямо рядом с собой свободный стул у стены на который и с облегчением и опустилась, опершись затылком в стену. Ноги она выставила вперед, слегка согнув в коленях и расставив их так чтобы легче было держать равновесие. Стыд еще не вернулся к ней она еще не начала кокетничать а просто сидела раздвинув ноги не обращая внимания на свою, раздвинутую пизду. Это был тот редкий момент, когда в женщине было видно человека... Почти в любом состоянии в каком пребывает телка она пытается произвести собой какое-нибудь впечатление на собравшихся вокруг самцов. Это впечатление она производит в зависимости от своего темперамента и воспитания во всем диапазоне воспринимаемых мужчиной частот от скромности до вульгарности. Ожидая от них реакции пропорциональной затраченным ею усилиям. Однако сейчас она вела себя, никак не обращаясь к мужским чувствам партнера. Она просто сидела, широко раздвинув ноги потому что так сидеть, было удобней всего, она просто взяла чашку чая и смочив пересохшее горло, просто улыбнулась, без всякого кокетства, короткой улыбкой благодарности, а не широкой, долгой улыбкой телки показывающей что услуга замечена, отмечена и ее пизда уже готова компенсировать все причиненные ей убытки. Глядеть на нее в такие минуты было настоящим удовольствие которым он и наслаждался, попивая из своей чашки... Он задавал ей разные вопросы, или просто бросал замечания, наслаждаясь, ее простой и естественной реакцией на них, полностью соответствующей содержащихся в них мыслях чувствах или впечатлениях.

Но она быстро приходила в себя, колени потихоньку поехали друг к другу закрывая вид, который до этого так долго открывали. Он наклонился вперед и с силой откинул одно колено от другого. Пизда широко раскрыла и она кокетливо и призывно засмеялась, открыв в улыбке рот, демонстрируя благодарность и приятие всей ситуации, и намек на ожидание продолжения. Она положили себе руки, на бедра скрестив их, и прогнулась вперед, открыв его взгляду свои груди с задорно торчащими сосками, но закрыв при этом вход во влагалище. Еще раз, кокетливо улыбнувшись, она, попросила сделать ей тоже бутерброд, ее глаза блудливо искрясь, говорили, что за эту простую услугу он получит то что не смогли бы получить все короли мира за все свои несметные богатства. Пока он угождал ей, она присев поудобнее устроилась так что бы выглядеть сексуальнее и привлекательнее.

Не буду утомлять читателя разговорами о том как протекала их дальнейшая беседа, сальные остроты которые он отпускал и ее румянец и стыдливое хихиканье, которым она заливалась в особенно пикантных местах. Она даже разок прошлась по кухне стараясь повернуться к нему боком или задом, принимая всякий раз когда на нее падал его взгляд соблазнительные позы.

Наевшись, они отправились в комнату, где пол был предусмотрительно покрыл одеялами и пледами. Они упали на них. Устроились поудобнее и стали выбирать фильм что бы вместе посмотреть. Хочу отметить, что совместный просмотр фильма в данном случае был довольно своеобразным и интимным процессом. Собственно выбор в том и состоял что бы фильм был известен обоим и не отвлекал их внимания друг от друга. Выбор остановился на «крысиные бега». Он выбрал комедию, потому что ему очень нравилось ощущение, возникающее в пальцах засунутых в пизду, когда телка содрогалась от смеха. Мышцы ее влагалища в этот момент часто часто сокращались, как бы вылизывая пальцы рук, как теплый язык ласкового щенка. Они лежали перед телевизором и их вытянутые тела прижимались друг к другу нежными горячими прикосновениями, когда им надоедала та или иная поза они плавно перетекали в другую. Они не особо уделяли в этот момент внимания половым органам скорее прикосновения к ним было пикантным дополнением к игре чем ее центром. Поэтому когда он клал ей руку на грудь или она прижимала свое колено к его члену кладя на него свою ногу они старались расслабиться и насладиться лаской, а не возбудить в себе желание неистово совокупиться. Она прижималась к его телу губами своего влагалища, что бы охладить свою горячую плоть. Нежные объятия которыми они обменивались перетекали в длинные нежные поцелуи, однако сюжет картины прерывал их смешными эпизодами, позволяя поменять положение и по-другому приласкать партнера. Долгие периоды они могли просто ничего не делать захваченные сюжетом, забавным метельшением персонажей попадающих в разные забавные истории. Он прижимал ее к себе обнимая за плечи.

Когда этот фильм подошел к концу, он поставил другой с неторопливым течением сюжета, с короткими диалогами и приятной музыкой. Они вернулись на свой самодельный ковер из одеял и подушек покрывающий пол комнаты и приняли на нем горизонтальное положение. Они лежали боком друг к другу, отдавшись долгим нежным поцелуям и поглаживаниям. На этот раз оба старались кроме нежности вложить в свои усилия сексуальную силу...