Вопреки судьбе. Часть 1

ними были всего лишь один молодой парень, который, по их северным понятиям, еще даже не вошел в возраст. Красная лента выдавала во мне профессионального воина, а отсутствие страха в моих шагах, уверенность на лице заставила их колебаться. Хорошо. Я собирался превратить их неуверенность в осторожность, а затем и вовсе в страх.

Они выстроились полукольцом, в центр которого я направлялся, поставив по середине бородатого мужика со щитом, на котором был намалеван корабль. Я уже обратил внимание, что два из четырех щитов имели одинаковое изображение — какое-то копытное животное и теперь мне было жутко интересно, случайность это или же нет. Насколько я знал, северяне жили племенами, время от времени воюя друг с другом, на чем можно было сыграть.

Я рассчитывал на свое оружие. Северяне вообще не особо привычны к копью. Вот только у меня в руках было отнюдь не копье.

Заморская диковинка, о которой даже в наших краях мало кто слышал. А уж как ей пользоваться, знали вообще всего несколько человек во всей Империи. Полутораметровое древко, обитое металлом, с изогнутым полуметровым лезвием на одном конце и острым, но коротким шипом на другом. Звалось это чудо «нагината» и, честно признаюсь, я просто влюбился в это оружие, когда в свое время увидел его в деле.

Краем глаза я заметил, как строй северян чуть изогнулся, беря меня в кольцо. Публика в ужасе притихла, уже видя перед глазами мое окровавленное тело. Сзади раздался гортанный голос. Смысл слов я не понимал, а вот удивленную интонацию чувствовал отчетливее некуда.

Перевод мне и не требовался. Кто-то из них обратил внимание на необычность моего «копья», а значит, время для промедления окончено.

Я рванулся в сторону, одновременно с тем выкидывая нагинату вбок отточенным движением. Лезвие скользнуло по ноге одного из противников. Перехват рукояти обеими руками, резкий проворот и вражеский топорик отлетел в сторону от моего тела, вместе с владельцем, пытающимся удержать его в руках.

Я нанес удар локтем по щиту, отвлекая противника от меня, заставляя его закрыться, а сам тут же нанес удар шипом в его ступню. Мужик пронзительно завизжал, пытаясь отступить. Щит он при этом поднял уж слишком высоко. Я тут же провернулся на месте, перерубая лезвием обе ноги, и тут же, оперевшись на щит бедолаги и повалив его на землю в процессе, перепрыгнул через него, моментально выйдя из окружения, пока меня не зажали.

Маневренность — вот ключ к моему выживанию. Быстрые движения, стремительные и безжалостные атаки и столь же шустрое отступление.

Я окинул поле боя взглядом, оценивая нанесенный мною ущерб. Один с перерубленным сухожилием, ходить он вряд ли сумеет, да и прямого удара уже не выдержит. Второму я наполовину отрезал ноги, этот вообще не жилец, дай ему полчаса и истечет кровью до смерти. Остальные же настороженно и слегка испуганно переглядывались, совершенно не стремясь подойти ко мне на расстояние удара, покрепче сжимая свое оружие.

Публика взревела от восторга. Во всей этой какофонии я даже и не мог разобрать отдельные голоса, да, впрочем, и не пытался. Я был немного занят, прикидывая свои дальнейшие действия, пока северяне подарили мне полуминутную паузу.

Конечно, можно было продолжить в том же духе — короткие наскоки. Даже если не будет удаваться серьезно ранить кого-то из оставшихся, пару-тройку кровоточащих порезов я все же сумею оставить. Но... во время предыдущего наскока я заметил как один из воинов махнул своим топором перед носом у бородача со щитом, заставив его слегка отшатнуться и не дав мне вспороть ему живот. Командная работа? У мужика был выбор — попытаться атаковать меня, пожертвовав товарищем или же спасти того, упустив возможность для атаки.

Если честно, мысль тревожила. Если они действительно начнут работать сообща, прикрывая друг друга, то в конце концов они меня просто измотают и возьмут количеством, что меня совершенно не устраивало.

Пока я все это обдумывал я шел, обходя их по кругу, выставив свою нагинату напоказ и наблюдая за их действиями. Они о чем то переговаривались. В голосах слышался испуг и осторожность. Согласовывали действия, делились наблюдениями. Мужикам было лет по тридцать-сорок, насколько я мог судить. Боевой опыт? Судя по всему весьма неплохой.

Я, в общем то, и не сомневался, что те двое, которых я достал первым рывком, были, скорее всего, наименее опытными. Они сами открылись. Сами неосторожно подставились под мои удары, ищущие любую возможность пустить кровь. И поплатились за это сполна. Нужно было сменить тактику, пока враги не успели приноровиться к моему стилю боя.

Меньше чем за минуту я вернулся к тому месту, откуда начал и сделал то, чего северяне никак не ожидали. Воткнул нагинату в землю, заведя вторую руку за спину, скрыв ее от взглядов своих врагов.

Публика ревела и бесновалась на трибунах, смакуя каждое мое движение. Интересно, какие ставки? До начала боя были один к четырем в мою пользу, но тогда я должен был выйти на арену в сопровождении двух матерых качков. Когда я вышел один... наверное, два к одному против меня. Что ж, я уже предвкушал неплохой заработок.

За несколько лет выступлений я сколотил небольшое состояние, делая ставки на свою собственную победу. Ставки делала за меня Марина, проницательно выбирая, чаще всего, наиболее удачный момент. Думаю, она все надеялась, что однажды я просто сгребу свои финансы и уберусь в какое-нибудь логово Мораг-Бата.

Северяне насторожено переглянулись и, тщательно выправив строй и оставив раненых позади, ринулись на меня. Я выждал момент и лишь затем оттопырил палец на руке, на всякий случай готовясь схватить нагинату обратно.

Но Тимур не подвел. В воздухе блеснула сталь и я на лету перехватил длинный узкий клинок без гарды, тут же ринувшись в атаку, не давая своим противникам рассмотреть мое новое оружие.

Несколько беглых ударов заставили противников остановиться. Яростный натиск на одну часть их полукольца позволил мне продавить их строй, оставив несколько глубоких порезов на руках и ногах троих воинов. Вот только вместо того, чтобы остановиться и перевести дух, как это случилось в прошлый раз, я просто развернулся и ударил с тыла, не давая варварам времени перестроиться.

Нагината была моим любимым оружием, но мечом меня все же обучали пользоваться с малых лет. К тому же, меч, как ни странно, был намного смертоноснее. Его предельная простота в обращении позволяла развить мне намного большую скорость.

Удары сыпались с дикой частотой, заставляя врагов уходить в глухую оборону, стоило мне обратить на них внимание. И, в то время как щитовики все же успевали от меня «отмахаться», отделываясь порезами, воину с двуручным топором повезло гораздо меньше.

Предвидя мою атаку он успел подставить рукоять топора, но никак не ожидал, что я в свою очередь сумею предсказать этот жест и ударю прямо по пальцам. Мужик даже не успел понять что произошло. Просто его топор внезапно завалился и выпал из рук, а мой клинок вскрыл его горло задолго до того, как сталь коснулась песка.

Я ушел перекатом, чтобы не оказаться с ног до головы в кровище северянина, и встал на расстоянии нескольких шагов от остальных, опустив клинок и делая вид, что заворожено любуюсь смертью.

Я чувствовал их испуг. Ярость и стремительность моих движений, мое непоколебимое спокойствие заставляли их терять уверенность, покрепче вцепляясь в рукоятки своего вооружения.

Они встали линией и начали потихоньку наступать на меня. А я с улыбкой на лице стал столь же неспешно отступать, ловя на себе их удивленные взгляды. И лишь когда пришло время, я резко рванулся от них и, ударив кулаком прямо в деревянный щит, повалил на землю бедолагу с перерезанной ногой, одиноко стоявшего в центре арены. И, с блуждающим чувством превосходства на лице, напоказ добил его, воткнув острый клинок прямо в глаз под рев толпы.

Что и говорить, оставшаяся четверка тут же разбушевалась, поняв, что их провели, и ломанулась в ...  Читать дальше →