Дурманящая ниала

— Восхитительна! — благоговейно произнесла девушка, словно не замечая непонимающего, ошеломлённого взгляда дренейки, — Такая сладкая! И приятная. Немного напоминает сидр. Ох, и в голову даёт... — Прия пошатнулась, провела ладошкой по лбу, — немного дурманит.

Тем временем поток мочи превратился в тонюсенькую звонкую струечку, а потом и вовсе сошёл на нет. Но дренейка не спешила натягивать трусики. Прия по-женски поняла, почему медлит её подруга, и протянула ей свой носовой платок. Изель`Муни, всё ещё недовольно косясь на фляжку, привычным движением (спереди назад) подтёрла промежность, затем подтёки на попе и бёдрах, и смахнула капли с копыт. Не зная, куда деть вымоченный платок, она вопросительно поглядела на Прию. Та приняла платок и сухой частью обтёрла флягу и руки. А дренейка, светясь от счастья, натянула на чистую киску трусики и расправила платье. Выйдя из туалета, девушки решили немного отдохнуть, усевшись за свободный стол и заказав вина.

Изель`Муни последние несколько часов вынуждена была отказывать себе в жидкости, а изматывающие поиски туалета только усилили её жажду, поэтому сейчас она с жадностью опустошала кубок за кубком. Прия же даже не притронулась к своему наполненному до краёв кубку, а достала свою фляжку и принялась потягивать маленькими глотками тёплую, только что из девичьего нутра, ниалу. Дренейка, увидев это, покраснела и поморщилась:

— О, Наару, я сейчас сгорю от стыда, — пробормотала она и отхлебнула ещё вина.

Тут Прия кое-что припомнила:

— А ты ведь как-то говорила, что пробовала ниалу.

— Чшшш! — зашикала на неё подруга. Быстро оглядевшись, она быстро зашептала — Да, пробовала, только, пожалуйста, никому не говори! У нас это считается сильнейшим непотребством!

— Но она же необыкновенно вкусная, — возразила девушка, — ты ведь чувствовала этот сладкий вкус?

— Она была... приятной, — с неохотой согласилась дренейка, — Однако это вопрос приличия. Пить ниалу — отвратительно. Мы, дренеи, слуги Света, последователи благородного пути Наару, и свои грязные дела мы должны делать осторожно и втайне...

— Тогда как же так вышло, что ты её пила? — хитро улыбнулась девушка, прервав высокопарную речь дренейки.

Дренейка порозовела.

— Ну... в очень редких случаях дренеи пьют ниалу, из-за вынужденной необходимости. Но потом ни за что в этом не признаются, потому что стыдно. Со мной так же было — я сильно заболела. Обычно когда мы болеем, мы идём к шаману. Издревле они — духовные наставники нашего народа, мудрые и сочувствующие. Они сохранили и практикуют такие древние обряды, которые существовали ещё в нашу бытность на Аргусе. Даже те, которые сейчас считаются непотребными. И я сильно заболела, моё тело горело, я еле могла ходить. И шаманка, которая приютила меня, предложила... — дренейка запнулась, — исцеление лечебной ниалой.

И замолчала, опустив глаза. Похоже, она стеснялась рассказывать дальше, и подруга поторопила её:

— И как проходил обряд?

Изель`Муни отпила ещё вина (видимо, для храбрости) и продолжила:

— Шаманка приготовила сильный травяной настой, но сказала, что моё тело отторгнет его, что одних трав для выздоровления мало, и мне необходимо принять энергию живого тела. Я тогда ничего не понимала, я лежала в горячке, и согласилась, — как бы оправдываясь, сказала дренейка.

Прия одобрительно кивнула, и дренейка, разомлев от вина, погрузилась в воспоминания.

Вот она снова, как тогда, лежит в вигваме шаманки на скудной соломенной подстилке, изнемогая от лихорадки. Шаманка уже выпила несколько кубков травяного настоя и ждала, пока он пройдёт через её тело. Примерно час она заботливо ухаживала за обессиленной девушкой, растирала по её телу какие-то масла и нашёптывала заклинания. А потом сказала просто — «пора». Над головой раздался тяжёлый стук копыт, и голова Изель`Муни находится между ногами шаманки, она даже смутно может разглядеть возвышающуюся над нею промежность. Шаманка полностью обнажена, если не считать костяных украшений, позвякивающих на её шее, руках и поясе. Она опускается на корточки и просит девушку закрыть глаза и расслабиться. Что та с радостью и делает, смущённая такой близостью женского полового органа к своему лицу. Ласковые пальцы шаманки обхватывают и заботливо приподнимают голову девушки, а бёдра плотно прижимаются к её ушам.

(На этом моменте Изель`Муни часто-часто задышала, казалось, воспоминания так нахлынули на неё, что она не успевает подбирать слова, торопясь поделиться ими с Прией, которая от таких подробностей краснела не хуже подруги, однако жадно ловила каждое слово.)

Носик дренейки защекотали жёсткие короткие волоски, она сквозь закрытые глаза, одной кожей чувствует, как к её лицу прикасается кое-что невыразимо нежное, состоящее как будто из лепесточков. Тело шаманки слегка пульсирует где-то в глубине, передавая пульсацию и девушке, она вздрагивает в такт её сердцу. (А может это пульсировал её переполненный ниальный пузырь, — задумчиво произнесла дренейка, — не могу сказать точно.). Жар мягкой киски опаляет её чувствительную кожу, а ноздри заполняются лёгким застоявшимся запахом ниалы. (Она ведь... оттуда писала, — густо покраснев, пояснила Изель`Муни, — а шаманки ведь не подтираются, как мы, благородные девушки. Она и трусов-то не носила, поэтому могла не беспокоиться, как мы, о чистоте белья.)

Она просит девушку открыть рот. Делая это, Изель`Муни скользнула губами по её нежным половым губкам и клитору, отчего шаманка задрожала. И тут девушке в горло полилась горячая ниала... Пересохшие и растрескавшиеся губы девушки быстро увлажняются; поток такой сильный, что девушка боится захлебнуться и, присосавшись к половой щели шаманки, как младенец к груди матери, начинает лихорадочно глотать, но шаманка, видимо, совладав со своим желанием быстрее облегчиться, ослабляет струю. (И я так ей благодарна, ведь она терпела ради меня, мучилась, чтобы дать мне этот целебный напиток... — потупившись, пробормотала Изель)

Но она всё равно не может сдерживаться, ведь её распирает от переполняющей её ниалы... Пару секунд пописав тонкой, ровной струйкой, шаманка снова не сдерживается, издаёт тихий сдавленный стон, и дренейку тотчас оглушает шипением. На этот раз струя мощная, несдерживаемая, ниала разбрызгивается по лицу девушки; та часть, что попадает ей в рот, обладает сладковатым, пряно-травяным привкусом. (На этом моменте Изель подлила в кубок вина и залпом выпила, словно этот привкус до сих пор заполнял её рот, и она хотела его перебить.) Ниалы так много, и она с такой силой льётся, что девушка не успевает её глотать, она ручьями стекает по щекам, глаза слегка щиплет от разрозненных капель, многие из которых попадают в нос, отчего девушка начинает захлёбываться, сильно кашлять и выплёвывать лечебную настойку.

— Я не представляю, каких мучений ей стоило это сделать, — сказала Изель`Муни, — но она остановила этот поток, что рвался из неё, погладила мой лоб и сказала (её голос немного дрожал):

— Прости, моя милая, я виновата, что не могла сдержаться. Я так сильно хотела излить ниалу, что забылась и поддалась дурманящему чувству облегчения. Я писала, как измученная долгим ожиданием женщина, а не исцеляла, как шаманка. Да простят Наару мою слабость! Открой ротик, моя девочка.

— Мне кажется, она совладала с собой, потому что уже выписала из себя большую часть жидкости, и ей было гораздо легче нести эту ношу, — задумчиво произнесла дренейка, прежде чем снова погрузиться в воспоминания.

Ниала потекла вновь, и на этот раз ровной струйкой. Время от времени она пытается сорваться на прежний сильный поток, начинает расширяться и разбрызгиваться, и в эти моменты Изуль`Муни губами чувствует, как напрягается киска шаманки, пытаясь сдержаться, и вот — струя прерывается, но через секунду снова начинает ...  Читать дальше →