Изгибы судьбы. Часть 3

— Он отмечал каждый день. Каждый вечер приходил домой пьяный. Пару раз приводил девиц, которых я выпроваживала, а потом пыталась объяснить семилетней дочери кто эти тети. И я терпела.

Глубокий вдох заканчивается истерическим смешком.

— Это же все нормально? — почти сквозь рыданья.

Губы сжаты, утерла слезы рукой. Остановила меня жестом от попытки обнять. Опять лицо в потолок. Пару раз шумно выдыхает под нос и переводит взгляд на меня. Ладони стирают слезы, но замирают напротив рта. Вдох-выдох свозь пальцы. Руки вернулись на стол.

— Было уже после обеда. Суббота. Я вышла, тогда в магазин, да задержалась. Прихожу, они на кухне с Аленкой сидят. Он заставлял ее пить вместе с ним!

Слез больше нет. Челюсти яростно сжались. Сжала мне руку — думал, раздавит. Но терплю — слушаю, как завороженный.

— Аленка уже невменяема, вот-вот потеряет сознание. Я — орать на него...

Тут Аня обратила внимание на свои руки. Разжала пальцы. Лицо стало мягче.

— Прости! Прости! Прости! Прости! — после каждого «прости» она порывисто целовала мне пострадавшую руку.

— Ну, что ты? Не надо!

Снова слезы ручьем.

— Я тебя очень люблю — она улыбнулась — спасибо!

— Аня, не надо!

Внутри вновь заворочалась совесть. Накатило. Стало тошно и душно.
Утерла слезы, и уже гораздо спокойнее:

— Скорую я уже вызывала с трещиной в челюсти.

Дернулся, но она перехватила запястье.

— Не надо. В тот дом я больше уже не вернулась. Из больницы уехала к матери. Вещи он завез мне на работу. Официально развелись через год.

Она подняла голову. Мы встретились взглядом.

— В после развода мы долго не виделись, я встретила его случайно лет пять назад — клянчил мелочь у остановки на опохмел. Где и когда растранжирил все деньги — не знаю. И не интересно. Пожалела его тогда, дала денег и свой телефон. Обида перегорела, хотя думала — никогда не прощу.

По щекам опять хлынули слезы. Я встал и, не слушая протестов, начал вытирать платком дорожки на щеках Ани. Она улыбнулась, приникла ко мне и только тогда разревелась навзрыд.

Бедная рубашка. Второй раз за сутки.

Дебил! Рубашка?! Серьезно?! Тебе больше не о чем думать?!

Наконец, немного успокоившись, она оторвалась от меня. Я приобнял Аню за плечо. Ее ладонь скользнула по мокрому пятну у меня на груди.

— А я тебе рубашку испортила...

Я улыбнулся

— Не страшно. Все отстирается

Рубашка-то отстирается, а вот душу как отстирать?

Справа от меня тяжкий вздох.

— Он никогда не был у нас дома. И адреса не давала. Всегда встречались на нейтральной территории. Пару раз брала с собой Аленку. Один раз уговорами, второй раз обманом.

Она подалась вперед, нашла мой взгляд.

— Но это было еще до встречи с тобой. После — ни разу.

— Ань, мне это не важно! Мне главное, что ты моя. Я, понимаю, теперь почему ты так категорически отвергаешь алкоголь.

Я улыбнулся, ободряюще.

— Солнышко, пойми. Ты и он — это прошлое. Ты любила его, тебе больно все вспоминать...

— Стой! Ты не понял! Мне плевать на то, что было тогда! Я не знаю, как он нашел квартиру. Но ты понимаешь, как мог бы закончиться вечер? Аленку могли изнасиловать! Могли убить!

Аня потянулась вперед. Ее ладони легли мне на щеки. Влажные мягкие губы ткнулись в мои. Мир — ничтожен, пока длится этот момент.

— Спасибо, любимый! Если бы не ты, то все могло бы кончиться плохо.

Как же ты красиво улыбаешься, Любимая! Пусть и сквозь слезы. Я не могу тебе врать. Я не должен.

— Ань, прости меня! Но я поступил отвратительно...

Она замерла. Огромные зеленые глаза оторопело смотрели на меня. От этого взгляда было еще гадостней на душе.

— Ань, так получилось, что я остался, чтоб успокоить Лену. Ее просто колотило в истерике. Ну, и похоже что, переборщил. Переступил эту грань.

Она насторожилась. И после паузы:

— Ты воспользовался ее состоянием и соблазнил?

Не могу смотреть ей в глаза. Не могу и ответить. Киваю.

— И что теперь? Что от меня? — голос ровный, спокойный. Как затишье пред бурей.

Смотрю на носки, на травинку, прилипшую к ножке стола. Взгляд не поднять. На плечах — будто бочку камней навалили.

— Я хочу быть с тобой. — слова даются с трудом — Не знаю, сможешь простить или нет. Понять не прошу.

— Почему именно с ней? Больше не с кем?

— Я не знаю. Мне не нужно другой. Только ты...

Вздрогнул, услышав ее смешок.

— Я серьезно, мне нужна только ты. Почему так случилось — не знаю. С другой я бы легко устоял. А она... Это меня не оправдывает. Но... Наверное, все дело в том что вы слишком похожи. Не знаю.

— Ты был пьян?

— Нет. Глоток виски. Может быть два. Но не больше.

Тут я осознал весь ужас момента.

— Но я заставил Ленку выпить грамм сто.

Сердце гулко колотит в висках. Шесть ударов. Зачем-то считаю. И тихий голос, чуть громче шуршащей травы:

— Ты опоил мою дочь, а потом совратил?

— Нет! — Я вскинулся было, но глаз поднять не посмел — Все было не так. Хотя... Наверное это ничего не меняет.

Мошка ползет по столу. Смешно перебирает лапками. Мелкая мошка. Как странно, что можно столько всего рассмотреть. Если приглядеться, то даже прожилки на крылышках видно. А если прислушаться...

— Расскажи мне как было.

Я вздохнул и начал рассказ. Без особых подробностей, но ничего не скрывая. Когда дошел до событий этого утра, то услышал:

— Ого, а про это я и не знала.

Пришла моя очередь удивляться. Я поднял глаза.

Аня сидела с задумчивой улыбкой, глядя чуть в сторону, и кивала каким-то своим мыслям. Замерла на секунду. Пробормотала:

— Ну, Ленка и кадр...

Вздохнула и повернулась ко мне.

— К нашему видеонаблюдению можно подключиться из интернета, если знать адрес и пароль. Когда услышала от Алены про вчерашний визит, то все просмотрела еще из Казани. А потом уже подключалась отсюда.

Я почувствовал что уши горят.

— Я про это забыл. Значит, ты знала все?

— Нет, про сегодня, про спальню не знала. Там же камеры нет.

Мы помолчали.

— А что значит все это? — я обвел порно рассказы рукой стол — Да и то как ты встретила?

— Я и правда соскучилась же — она улыбнулась — решила, что не буду спрашивать ни о чем. Захочешь — расскажешь. Не захочешь — смолчишь. Решила, что устрою для тебя восхитительный вечер, и бурную ночь до утра. А утром уйду. Навсегда. Если смолчишь.

Ну и семейка! Что Ленка, что мать — одна кровь!

— То есть ты все простила?

— Ты смеешься? Какое прощенье? — она говорила сердито — Ты будешь наказан! Но я пока не придумала как.

У меня от этих слов зашевелилось в штанах. Прихватил пальцами ткань, чтобы поправить. Аня усмехнулась:

— Неа. Не так. Даже и не надейся.

Ее ладонь нырнула мне под пиджак, пропутешествовала от живота до груди. Сжала разок. Я услышал шепот:

— Но я, и правда, придумаю как. Это будет именно наказание, а не удовольствие.

Рука путешествовала выше: ключица, плечо, добралась до ссадин на шее. Аня заметила как я скривился:

— Покажи!

Расстегнул ворот и оттянул его в сторону. Аня приподнялась со стула и склонилась над шеей

— Это она?

Я кивнул. Оттолкнулась от меня, и села обратно на стул.

— Кстати, ты не дорассказал. Все не надо. Что было в обед?

Я улыбнулся.

А что? Меня почти что простили.

— Что именно?

— Ну, смотри, Алена пришла, вы поговорили. Решили, что ваших отношений не будет. Пообещали друг-другу, что больше ни-ни. Так?

— Так.

— А потом, когда она тебе предложила последний раз, и ты отказался...

— Стоп-стоп! — перебил я ее — Она не предлагала последний раз.

— Не поняла.

Брови приподнялись. Ее подбородок охватила ладонь. Аня задумчиво ...  Читать дальше →