Подарок

Страница: 2 из 3

И Ганапольский... — твердил Миша про себя, глядя на вход, где они давно уже скрылись.

Потом повернулся и медленно побрел обратно, натыкаясь на прохожих.

2.

— И что мне делать? — строчили пальцы, продавливая клаву до хруста.

— Может, ты ошибся? Не, ну слушай, меня по 100 раз на дню целует в щечки разное чмо...

— А как он ее облапил? Прямо за жопу?

— Подумаешь, тоже мне! Меня за нее лапают в день по 40 раз, ясно? Ты прямо как из викторианской Англии в наше время переехал...

— Но это же моя жена!

— Так что, теперь твоя жена должна вступить в монашеский орден имени святого тебя?

— Бля, ну как ты не понимаешь?! А если она изменяет мне?!

— Ну... Будете жить, как и жили. Изменяет — еще не значит «не любит». Может, этот Говнопольский ей куни классно делает. Или она под ним кончает по шесть раз. Вот сколько она под тобой кончает?

— Ээээ...

— Мэээ! А еще удивляется.

— И что мне делать?

— Если тебе прямо уж так обидно — измени ей. И будете жить, как и жили. Все у вас будет классно, не боись, чувак!..

Миша не знал, как ему общаться со женой. Он отводил взгляд, мычал, натужно и зло шутил, чувствуя, как его лицо сжимается маской, фальшивой до последней клетки. Было такое чувство, будто это он изменил ей, а не она ему. Славочка удивлялась, целовала его, окутывала сиськами, а под вечер устроила ему охуительный трах, облизывая с ног до головы, как ласковая болонка.

«И как ее хватает на нас двоих?» — думал Миша и ебал ее жестко, брутально, как не ебал никогда. — «Сука — она и есть сука...»

Результат был неожиданным: Славочка кончила, пуская пузыри, а когда отдышалась, сказала Мише, что ей никогда не было так хорошо.

«Сука — она и есть сука... « — твердил про себя растаявший Миша, стараясь быть начеку. Но Славочка была такой благодарной, такой нежной, родной, неистово-ласковой, что у него плохо получалось, и через десять минут Миша хрюкал, зарывшись в розовые сиськи.

«Может, и в самом деле зашла к нему — взять, скажем, какую-нить фиговину... а Ганапольский мудак, это я и так знаю... лапает чужих жен, блядь... « — убеждал себя он, растворяясь в теплом молочном океане, дышавшем у него под боком.

— Мишустик, — шептал ему океан. — Ты будешь меня любить в любом виде, правда? То есть... ну, если я вдруг прическу поменяю, имидж и все такое? Да?

— Угуууу, — мычал Миша, не вдумываясь в то, что она говорит. (Думать в такие моменты не мог никто, даже Эйнштейн.)

Назавтра Славочка снова ушла «на пару».

На этот раз она ехала совсем в другое место. У Миши отлегло от сердца, и он приплясывал от радости, продолжая слежку. «Доведу ее до объекта», думал он, «чтобы уже совсем никаких сомнений...»

Славочка вышла на окраине. Вокруг были всякие институты, и Миша совсем уже уверился, что она идет на учебу, и шел за ней только потому, что привык любое дело доводить до точки.

У одного из институтов Славочка свернула, но не ко входу, а во двор. Там, возле обыкновенного подъезда обыкновенной сталинки ее ждал Ганопольский.

Оцепеневший Миша смотрел, как тот обнимает ее, целует (ему казалось, что в губы) и уводит в подъезд.

«Она пришла к нему домой», — шептал Миша, стоя, как истукан. — «Она... к нему... домой...»

Потом достал телефон, вышел в контакт и долго, долго листал диалог, пока не нашел то, что искал.

— Четыре... семь... восемь... — бормотал он, набирая номер. — Алё? Жанна?

3.

У них было договорено, что они звонят друг другу только в самом крайнем случае.

Познакомились они в сети. Это было то самое потрясающее совпадение всех интересов, с которым хоть раз в жизни сталкивался любой сетевой волк. Жанна, казалось, читала его мысли, и вдобавок была охренительно красивой и оригинальной, если верить фоткам (а с чего бы им не верить?). Было время, когда Миша часами висел вконтакте, забив на все или почти на все.

Их виртуальный роман имел все шансы перерасти в нечто большее, если бы не Славочка. Как раз тогда появилась она, и Миша, как мог, старался сдерживать себя с Жанной. Получалось, правда, плохо, и общее количество сильных слов с ее стороны явно превышало Славочкину, но... в реале и в виртуале у слов разная цена. К тому же Славочка была здесь, под носом, со своей текучей спинкой и губами, в которых хотелось растаять и умереть, а Жанна была в мониторе, в словах и в фотографиях, а их не поцелуешь и не выебешь.

В общем, Миша постепенно и тактично, как ему казалось, приучил Жанну к мысли, что он женат. Они обменялись номерами, но никогда не звонили друг другу. И вот сейчас...

— Жанна? Это Миша... Тот самый... да... Жанн, мне надо с тобой поговорить. Очень надо. Ты можешь сейчас... Что? Как приезжать? Куда приезжать?

— Мы с тобой живем в одном городе, — говорила трубка. — Я сброшу тебе адрес смской.

— Жанна!... Прямо сейчас? Ты дома?

— Дома. Жду. Только... пообещай не удивляться тому, что увидишь.

— А... эээ... ладно. До встречи, Жанна!

— До встречи.

Миша волновался так только перед первым его сексом со Славочкой (в его постели никогда не водились такие красотки, и он боялся, что будет не на высоте). Сама Славочка и ее измена почти вылетели у него из головы. Их место заняла Жанна — фантомный сгусток слов, фотографий и голоса.

Когда он звонил в дверь, сердце готово было впечататься в ребра, как сумасшедший мяч.

— Привет, — сказала ему невысокая, чуть полноватая девушка, открыв дверь.

Одна половина лица ее была, пожалуй, красивой — с ровным изгибом скул, пухлой щечкой, матовым карим глазом.

Другая представляла из себя ноздреватый рубец цвета борща. Вместо второго глаза зияла багровая щель.

— А... а Жанна... — произнес остолбеневший Миша.

— Это я. Ты обещал не удивляться, помнишь? Проходи. Я тебя не обманывала — фотки были мои. Годичной давности.

— Что с тобой?

— Бойфренд и кислота. Обычный финал обычных отношений... Может, ты удивишься, но я хочу тебя обнять.

Жанна крепко обняла его, и он по инерции обхватил руками пухлые плечи.

— Вот мы и встретились... Ты прикольный. Пойдем. Рассказывай...

Миша рассказывал, сбиваясь с пятого на десятое. То, что мучило его и заполняло доверху, вытесняя все мысли, теперь казалось ему ерундой в сравнении со свекольной половиной красивого лица, на которую он старался не смотреть, но все равно смотрел и морщился, будто пустая Жаннина глазница царапала ему нервы.

— Познакомились на корпоративе, — говорил он. — Пришла с Ганапольским. Потом говорила мне, что у них ничего не было, и что она пошла с ним, потому что ей просто было скучно... Все офигели, конечно. А меня, как Остапа, понесло. Ну, я умею, ты знаешь, особенно если выпью. В общем, она влюбилась. Вот прямо с первого взгляда. Так она говорила. И я, блядь, верил ей все время...

— И правильно верил, — кивала Жанна. — Девушкам надо верить, даже если они врут.

— Это как?

— Ну вот так. Девушка, даже когда врет, говорит правду. Так она сама чувствует. Девушки никогда не врут, понял? А если то, что они говорят, не соответствует действительности — ну, это уже проблемы действительности. Это нельзя понять, я знаю. Это можно только запомнить...

Миша, плюнув на приличия, пялился на нее, пытаясь мысленно дорисовать вторую половину красивого лица. От жалости и ужаса ему хотелось выть.

— По-моему, тебе хочется погладить меня по голове. Правильно? Но ты стесняешься.

— Угу, — Миша поднял одеревеневшую руку и положил Жанне на макушку.

— Это не парик, не бойся.

Миша гладил Жанну по голове, стараясь не касаться свекольного рубца, а Жанна говорила ему:

— Пойми такую простую вещь. Супруги — это супруги не потому, что они ни с кем больше не спят. Супруги — это единство высшего порядка. Брак должен быть выше постели.

— А ты изменяла... тому? — спросил Миша и прикусил язык.

— Смотря что считать изменой....  Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх