Такова жизнь

поцеловал свою женщину и резко встав, взял в руки вилы, отворил двери сенника. В нос ударил запах гари, уши обожгло криками и воплям, лязгом железа и стонами умирающих. Это был набег. Степан проткнул первого попавшего противника уже в своем дворе, подхватил его саблю и пошел дальше. Низкий рост, смуглые лица, раскосые глаза — кочевники. Не редко, веси полян подвергались набегам кочевых племен. Иногда успешные, иногда не очень, они всегда несли с собой горе и страдания.

Возле ворот Степан столкнулся с троими и принял бой. Кое где также были слышны звуки мелких стычек, но судя по количеству снующих от избы к избе всадников, по количеству горевших домов — весь вырезали дочиста, битва проиграна, даже не начавшись. Неожиданное нападение сделало свое дело.

Бабка Лукерья металась по избе, подпол был уже открыт и она была готова туда спрятаться, вот только в горнице были две люльки внучка Василина и внук Егорка, дети решившие погулять всласть оставили родителем погостить малюток. Дело молодое, глядишь и еще род пополнят. Кондратий ругая супругу по чем свет, вырвал уже было подхваченную люльку из рук бабы.

— Ты что удумала старая ты дура! Сама задохнешься в подполе и малых в могилу тащишь? Пожгут все.

Лукерья услышав голоса перед домом, ринулась в погреб, откуда только прыти то столько взялось. Кондратий же достал законченную люльку, просторней обычной и переложив туда деток, подвесил над потолком и положил туда оберег полученный накануне от Ядвиги. Дверь мощным пинком отворилась и в хату ворвались сразу несколько мужчин, старика зарубили сходу, не обращая внимания, пошарив по скрыням, и запалив хату в нескольких местах они убрались так и не обратив внимания на люльку.

Новый день полностью вступил в свои права, выглянувшее солнце освятило все вокруг. Распятый на своих воротах, истекающий кровью Степан видел дымящие дома и постройки, женщин и детей согнанных в кучу. К нему подошел коренастый воин в расшитых одеждах.

— Ты убил, моего сына и еще семерых воинов. Теперь ты пожалеешь, что не погиб в бою.

Он отдал несколько команд на непонятном языке, повозки с награбленным тронулись в путь, запряженных в них голых женщин, нещадно секли плетьми, подгоняя, гикая и улюлюкая.

— А для тебя у меня есть сюрприз — повернувшись к Степану, произнес захватчик.

Перед Степаном столпился десяток воинов, а когда они расступились он увидел Зарину, одетую в красное свадебное платье и венок с уже повядшими цветами. Главарь налетчиков подошел к девушке и посмотрел на Степана.

— Твоя женщина? Знаю твоя, можешь не отвечать. Была твоя. По праву сильного теперь моя. А я дарю ее своим войнам, отличившимся сегодня. Пейте, гуляйте, а это — он указал на женщину, — ваша награда.

Он вскочил на коня и уехал со двора. Степан закрыл глаза не в силах, смотреть как эти злодеи обходили Зарину со всех сторон. Но мучителям этого было не достаточно. Острым ножом, они срезали ему веки, так чтобы он не мог не видеть происходящего.

Несколько часов они измывались над бедной женщиной, их похоть и извращенные желания приводили в ужас распятого человека. По одному или даже по двое, сменяя друг друга они терзали молодую невесту, пока та не перестала подавать признаки жизни. Ее глаза остекленели, замерев навсегда, но даже это не остановило кочевников. И они продолжали терзать уже мертвое тело. Когда же солнце начало клониться за виднокрай, захватчики оседлали коней, привязав труп женщины к одному из них, так что тело мешком волочилось по земле в след за зверем. Покричав что то умирающему мужчине, они умчались подняв облако пыли.

Когда пыль рассеялась, Степан заметил какое то движение среди кострищ. И не поверил своим глазам. То была бабка Ядвига, в руках она сжимала люльку в которой лежали двое деток, они спокойно смотрели на свою спасительницу протягивая к ней ручки. Ядвига, тоже увидела Степана, и как то сама собой появилась прям перед ним.

— Видишь, Кондратий все таки обманул всех и спас еще одну душу. — Она посмотрела на мальчика. — Богатырь будет.

— Бабушка, — прохрипел Степан, — ты же знала? Почему не предупредила?

— Я милок защищаю вас человеков от ворога более лютого, а вы сами себя грызете аки звери. На то, что вы угомонитесь еще есть надежа, а вот если прорвутся мои супротивники, жизни уже не будет. Не мое это дело.

Бабушка снова отдалилась, но повернулась и перекрестила висевшего на воротах Степана.

Ворота рассыпались в прах и Степан повалился спиной оземь, раскинув руки в стороны. Немигающие глаза безжизненно уставились на небо. А там на облаках Степана встречала Зарина, бабка Лукерья снова ругала ухмыляющего деда Кондратия.