Записки слегка озабоченной. Наваждение

в теле. Через минуту, отбросив в сторону все страхи, я уже извивалась и стонала под умелыми действиями бухгалтерши, подмахивая её ловким пальчикам и влажному язычку. Насадив истекающую от возбуждения киску на свои ухоженные ноготки, Наталья, тем не менее, решила уделить большую часть внимания моему анусу. Кончик язычка уже вовсю дразнил колечко сфинктера, наполняя это не столь гостеприимное отверстие слюной. В ответ на эти неожиданные ласки мне лишь оставалось тихо постанывать, закатывая глазки и тереться отвердевшими сосочками по прохладной поверхности офисного стола.

— Что, — услышала я возглас начальника, — тащишься, сучка? Придётся тебя всё же наказать.

Отложив в сторону документы, он встал из-за стола, и бросив на меня какой-то снисходительно-презрительный взгляд, подошёл к Наталье. Та оставила мою мокрую попку в покое, отчего похотливая проказница тут же ощутила тоскливое одиночество. Любопытство взяло верх, и я уже хотела повернуть голову, пытаясь разглядеть, что же там сзади происходит. Но увы, из моего положения это было сделать сложновато, да и растрепавшиеся локоны непослушных волос залепили глаза. Лишь по звуку расстёгивающейся молнии и сладкому причмокиванию можно было догадаться, что так отвлекло нашего бухгалтера.

Я уже начала скучать и потихоньку замерзать, лёжа голым телом на столе, как вдруг что-то твёрдое и скользкое упёрлось мне в попу. Не успела я и охнуть, как эта наглая штучка из директорских штанов стала бесцеремонно раздвигать мой сфинктер, вторгаясь в мои внутренности. И несмотря на обилие смазки, резкая давящая боль пригвоздила меня к столу. Прикованные цепями руки непроизвольно задёргались в безуспешной попытке вырваться, а из горла вырвался крик. И тут же мой рот был прикрыт ладонью Натальи. Второй рукой она гладила меня по голове, нашёптывая в ухо слабые слова утешения:

— Тише, тише... успокойся и расслабься, будет полегче...

Какое там полегче? Директорский крупнокалиберный снаряд просто не оставлял мне ни шанса расслабиться. Не взирая на мои жалкие мольбы и повизгивания сквозь бухгалтерскую ладонь, Марк Борисович небольшими рывками продолжал загонять свой бур всё глубже и глубже, пока его отвисшая мошонка не стала биться о мою киску. От всей этой чудовищной пытки у меня перехватило дыхание и стало мутиться сознание. Я замерла, боясь лишний раз пошевелиться. Директор тоже остановился, то ли наслаждаясь моментом своей власти надо мной, то ли давая моему телу привыкнуть к ожидавшей участи.

Что я ощущала на тот момент? Даже не знаю... Сказать, что это было чувство заполненности, это не сказать ничего. Мне казалось, что-то чужое и огромное очень глубоко вползло в меня и пригревшись в мягких внутренностях, решило там не то поселиться, не то разорвать эту плоть изнутри, выбравшись наружу из совершенно неожиданного места. В голове тут же стали всплывать кадры из фильмов ужасов, один страшней другого. Но за просмотрами этих кровавых трейлеров я и не заметила, как начальник стал ритмично трахать попку, двигая своим поршнем в напряжённой кишке. И хоть казалось, что в какой-то момент он просто вывернет её наружу, но эти методичные движения начинали меня успокаивать. Боль немного отступила, и к чувству страха стали примешиваться совсем другие ощущения. Разум противился этому верить, но я начинала получать удовольствие от этого кошмарного процесса.

Моя киска уже буквально истекала похотливым желанием, оставляя под собой лужу на директорском столе. Ритмичные шлепки тяжелой мужской мошонки по половым губкам тут же отзывались протяжным эхом в животе и сладострастным туманом в голове. И от всего этого я скулила в отчаянии, бросая молящий взгляд на Наталью. Та, видимо поняв мои желания, изловчилась и дотянулась рукой до истосковавшейся по ласке щёлки. Видимо мой организм, словно хитроумная бомба, был уже на таком взводе, что оставалось лишь лёгкого прикосновения к спусковому механизму, чтобы всё это сдетонировало. И как только пальчик Натальи коснулся горошинки клитора, мой мозг взорвался ослепительно-радужным фейерверком. Через секунду и тело уже билось о крышку стола в невообразимых конвульсиях в такт набегающих волн оргазма. На какое-то время я просто отрубилась, потеряв связь с реальностью. Когда сознание нехотя стало возвращаться, то лёгкий холодок пробежался по телу. Я всё ещё лежала на столе, но уже никто меня не держал. Лишь по ногам стекало что-то тёплое и вязкое. Хотела потрогать рукой, но цепи на запястьях напомнили о себе металлическим звоном.

— Как вы думаете, Наташа, — услышала я за спиной голос директора, — а не выписать ли нашим мужчинам премию за хорошую работу, одну на всех?

— Что? — опомнилось моё сознание, когда смысл сказанного вдруг дошёл до меня...

* * * * *

— Что? — вскрикнула я, широко открыв глаза.

Как не странно, но я снова оказалась у себя в кресле. Сидела в неловкой позе, поджав под себя ноги. Пробежавший по телу лёгкий озноб, напомнил мне, что я абсолютно голая. Всё ещё находясь под сильным впечатлением сексуального наваждения, видимо навеянного полуденной дремотой, испуганно оглядываюсь по сторонам в поисках своей одежды. Возвращающееся из небытия сознание никак не может отделить реальность от игр воспалённого разума. В голове всё перемешалось. Неужели это был сон, всего лишь сон?

С тревожными мыслями робко опускаю руку промеж ног. Возбужденная киска наделала огромную лужицу на стуле, но попка встречает пальчик с почти девственной упругостью.

— Фу ты... — облегчённо выдыхаю я, — привидится же такое.

Так значит ничего и не было? Однако в голове снова и снова всплывают яркие и до ужаса реалистичные картинки моих похотливых приключений. И эти мысли заставляют меня опять мечтательно прикрыть глазки, потирая ладошкой мокрую ложбинку между ног. Но не успеваю я отдаться сладким ощущениям своих наслаждений, как слышу за спиной звук бряцающей дверной ручки.

— Ой! — молниеносной вспышкой в голове проскальзывает страшная догадка, служебную то дверь я не заперла...

* * * * *