Житие лейтенанта Зуева. Часть 6: Секс-символ гарнизона

Когда майор Калиневский, энергично распахнул дверь и твердыми шагами вошел в класс, где заканчивалось последнее занятие по теории материальной части автомобиля, все встали, замерев на секунду, в ожидании важного сообщения. Калиневский подошел к доске, едва глянув на преподавателя, и повернувшись к ученикам, слегка пригладил свой немного взъерошенный белокурый чуб и тихо, но четко и внятно сказал:

— Текс, товарищи школьники. Небось, соскучились за средней школой, а некоторые даже забыли, какова она, а?

— Нет! Не забыли. В школе было весело. — как всегда в разговоре Лиля Мацко была первой.

— Это хорошо, у кого такая хорошая память, как у вас, Лилечка, — он подошел к женщине, у которой рот растянулся в привлекательной улыбке, как у Буратино, который вдруг увидел мороженое, слегка потрепал ее по рукаву кофточки и спросил:

— Что? Грустно грызть гранит науки?

— Скучновато, — вдруг вмешалась Людмила.

— Во! Правильно сказано! — заметил Калиневский и, повернувшись к классу, добавил:

— А чтобы вам всем стало веселее, с понедельника начинаем вторую часть нашей учебной программы: практическую езду на автомобиле. Но перед этим сегодня все сдадут зачеты по правилам езды: дорожные знаки, скоростной режим, правила езды на перекрестках дорог и железнодорожных переездах, мостах, ну и прочие прелести вождения автомобиля

— И бродах, — вдруг добавила Лиля.

— Почему бродах? — заинтересовался майор.

— Ну, как же. Между Смоляниново и Находкой нет ни одного моста. Сплошные броды... — засмеялась Лиля, а за ней и остальные... Перешла машина брод и сушите пассажиров на берегу. А там кустики такие заманчивые, — прищелкнула языком Лиля.

В воскресение Людмила рано подхватилась и быстро собралась.

— Ты, куда в такую рань? — спросил муж, переворачиваясь от стены к жене.

— Я тебе уже говорила, что Лиля, сегодня, должна закончить мой шоферской костюм. Побегу к ней, пока она куда-нибудь не слиняла, — ответила жена и, чмокнув мужа в щечку, упорхнула на улицу. Солнце еще не взошло, но пение петухов разносилось по всему поселку. Поселок еще не проснулся, за исключением тех дворов, где хозяйки подоив коров и коз, выгоняли их на улицы, чтобы пастух не забыл подобрать их в общее стадо. «Вот так и нас подбирают «пастухи», но, не известно, куда они ведут нас?» — философски подумала Людмила и сама рассмеялась такому сравнению. Она шла уже мимо клуба, над крыльцом которого висел давнишний лозунг: «Верной дорогой идете, товарищи»! и улыбающийся Ильич прижимал ладонь к козырьку примятой кепки.

— «А ведь и я иду верной дорогой, а?» — спросила сама себя Людмила и звонко рассмеялась, сравнив себя с пролетарским вождем. Едва Людмила взялась за ручку двери сеней домика Мацко, как та сама открылась и на пороге появилась Лиля с ведром в руке.

— Доброе утро, труженица, — протянула Людмила руку, — что порося идешь кормить?

— Угадала, мать! Надоел он мне больно. На 7-е ноября зарежем... Колбасы кровяной накручу... Погуляем...

— Я насчет костюма...

— А я сразу поняла. Готов он, только не знаю понравиться ли он тебе? Пойдем, померяешь... , — Лиля поставила ведро со свиной едой и пригласила гостью в дом. Мацко дома не было, он еще с утра укатил в «Тигровую пядь» рыбачить с товарищами во главе с заместителем начальника тыла по политчасти... Ему в последнее время не везло на военной службе. Его продовольственное отделение стало злободневной темой для недовольства начальства. Недавно прибыл вагон с яйцами для летчиков, но по дороге отключилась «кондишка», и яйца прибыли с запашком. Склад не принял груз, и вагон выгружать отказался, составив рекламационный акт. Продовольственная служба флота пообещала забрать груз и дала переадресацию. Как потом пояснил начпрод флота «китайцы любят яйца с душком, которые считают чуть ли не деликатесом» и забрали груз. Через неделю пришел вагон с копченой горбушей, с теми же грехами: «кондиционер по дороге поломался, рыба стала портиться, появились даже червячки». Вагон разгрузили, всю рыбу вынесли на улицу и уложили на брезент. Затем поставили бочки с соленой водой с добавкой марганцовки, рыбу отмыли, подсушили, а затем сбагрили дальним гарнизонам с советом быстрой реализации. Много шума получилось, пошли жалобы на флот, но продовольственный отдел флота предъявил рекламационные акты и железная дорога компенсировала утраты, но Мацко все же получил выговор от начальника продотдела флота за такие фокусы с продовольствием, вроде бы он был в чем-то виноват. Пережив эти грозные времена, Мацко отпросился у Елшина и вместе с замполитом и двумя мичманами рванули на рыбалку.

— Так, моя хорошая, сейчас будешь совсем хороша, — Лиля достала из шкафа куртку и короткие шорты. Людмила заказывала брючки, но ей предложили шорты.

— Ты что это пошила, мать моя женщина?! — возмущенно насупилась Людмила, — эти штанишки разве, что для девчонки семикласснице подстать. А в чем же сюрприз?

— Смотри сюда, дорогуша! — Лиля повернула шорты и показала молнию, вшитую между ног, которую прикрывала длинная полоска ткани, что делало ее незаметной для посторонних глаз.

— Что это? — не отступала Людмила.

— Это называется «мужчинам некогда» — да ты не базарь, красна девица, меряй!

Людмила надела курточку, которая пришлась ей впору, соблазнительно подчеркивая женские формы, а шорты демонстрировали красоту женских ног почти до пояса.

— У меня такое чувство, что я почти голая, — вертелась Людмила перед зеркалом, из которого на нее смотрело строгое лицо красивой блондинки с голубыми глазами, заманчивой грудью и стройными ногами, от вида которых, она была уверена, поведет любого мужика. Она села на стул, положила ногу на ногу и посмотрела сбоку. Факт был налицо. Калиневский знал, как надо преподнести красоту такой девахи своему шефу при случае, и вообще любому мужику, чтобы у каждого из них произошел «пожар» в штанах и в голове засвербила зависть и желание тут же повалить на землю эту красотку в высокую траву у какой — нибудь речушки, и овладеть ею через расстегнутый «сюрприз».

— На меня теперь весь поселок глазеть будет. Мужики сойдут с ума, а бабы все мои кости перемоют, — сказала Людмила, повернувшись к портнихе.

— Это именно, то, чего хочет твой Калиневский, — подтвердила Лиля.

— А он спросил моего согласия на этот «стриптиз»?! — продолжая негодовать Людмила, но в душе уже согласилась с данным нарядом, в котором она казалась неотразимой «роковой» женщиной.

Когда она в понедельник пришла в этом наряде прямо в гараж принимать газик от водителя Калиневского, тот долго смотрел на ее ноги, а потом посмотрел ей в глаза и сказал: «Вот это да!». Вокруг собралась группа любопытных, которых тут же разогнал дежурный по гаражу, заметив приближающегося майора. Тот подошел, бросил мимолетный взгляд на Людмилу, слегка улыбнулся и стал отчитывать дежурного за беспорядок в гараже. Калиневский посмотрел на Людмилу, опять улыбнулся и сказал:

— Вот это то, что именно вам нужно, — повел он глазами по ее фигуре.

— А сейчас, милочка, прошу за руль и не торопясь, потихоньку поедем в сторону Шкотово, — открыл он дверцу водителя и глазами указал ей на сидение.

— «Вот сейчас я и отблагодарю тебя за этот сюрприз», — подумала Людмила и, усевшись на сидение, завела мотор. Она тихо повела машину к трассе, уверено оперируя рулем, словно была заправским водителем. Ей даже не помешала левая влажная ладонь шефа, державшая ее за правую голую коленку...

Выехав на трассу и, предварительно оглядев ее с левой и правой стороны, девятнадцатилетняя красавица, как говорят водители, вдруг «ударила по газам», так рванув вперед, словно за машиной гналась стая голодных волков,

— Осторожней, деточка! — воскликнул откинувшийся на спинку сидения майор, уже пожалевший в душе, что доверил руль этой сумасбродке. Газик несся по дороге, Людмила впилась глазами в неведомую даль, не обращая внимания на отчаянные жесты шефа, требующие снизить ...