В гостях у сказки...

— Мамочки, — опять повторила Лена.

— Ничего не бойся, я с тобой, — я достал из бардачка свои рабочие перчатки и тряпку, которой обычно протирал окна.

— Вот, одевай. Накинь капюшон и обвяжи этой тряпкой лицо, чтобы не обморозить. Я обернулся на заднее сиденье. Продуктов у нас не было. Воды тоже. Положив в рюкзак три бутылки вина, пистолет и несколько новогодних ракетниц, чтобы в случае чего подать сигнал, я повернулся к Лене.

— Готова?

Она мотнула головой в знак согласия.

— Пошли!

Мы открыли двери. Машину уже начинало заметать. Разговаривать тут было невозможно, и я знаками показал Лене, что нужно идти по моим следам.

Чем ближе мы подходили к чернеющим в дали силуэтам, тем больше было понятно, что это действительно дома. Вот только света видно не было. Лена выбилась из сил и периодически приседала в снег. Я держал ее за руку и тащил за собой.

— Потерпи! — я пытался перекричать шум ветра, — Осталось чуть-чуть!

Когда до ближайшего дома было уже метров пятьдесят, я вдруг почувствовал, что снег подо мной как-то неожиданно просел.

— Ай! — услышал я голос Лены, но даже не успел обернуться, и с хрустом провалился по колено в ледяную воду.

Быстро, рукой ломая перед собой лед, я пополз вперед, увлекая за собой Ленку. Через несколько метров вода стала мельчать. Наверное, это была какая-то речка. Взвалив Ленку на плечо, я быстрыми шагами пошел к ближайшему дому. Хорошо, что здесь был небольшой пригорок, и снег с него сметало сильным ветром.

Дом был заброшен. Двери и окна заколочены старыми досками, крыльцо покосилось. В соседних домах, насколько можно было видеть, была примерно та же картина. Я посадил Ленку за угол покосившегося крыльца, где не было ветра. Она молча дрожала, прикрыв глаза. Мои мокрые ноги, разогретые от быстрой ходьбы, теперь стремительно замерзали. Представляю что там у Ленки с ее полусапожками. Я с силой дернул на себя доску, прибитую к двери, и тут же вместе с ней упал в сугроб. Доска была настолько гнилая, что уже держалась на честном слове. Быстро распахнув дверь, я ввалился внутрь. Здесь было темно, но на удивление сухо и даже уютно. Лена на негнущихся ногах вошла вслед за мной. Мы быстро закрыли двери на засов, оставляя снаружи колючие снежинки и вой ветра. Внутри был полный мрак. Только слышалось наше частое дыхание.

— Я не чувствую ног... — хриплым голосом проговорила Лена.

— Снимай обувь! — приказал я ей, — Быстро!

— Не могу. Руки занемели.

Я порылся в кармане и достал маленький фонарик. Он был мокрый, но на удивление работал.

— Держи! — я сунул фонарик в замерзшие Ленкины руки, усадил ее на пол, и принялся быстро снимать с ног промокшие до нитки ботинки и носки. Растерев руками ее маленькие холодные ножки, я подышал на них, пытаясь хоть немного согреть. Лена дрожала, но по-прежнему молчала.

Сильно растерев ее ступни, я стащил с себя меховую куртку и укутал их.

— Посиди здесь.

Моя промокшая и застывшая обувь вместе с носками тоже шмякнулась об деревянный пол. Полы в доме были промёрзшие и обжигали босые ноги холодом. Забрав у Ленки фонарик, я осветил комнату. В центре была огромная русская печь. Давно не беленная, с отлетевшей в некоторых местах штукатуркой, она все же придавала этому помещению обжитой вид. Деревянный потолок в одном месте обрушился, обнажая стропила крыши и позеленевший ветхий шифер. Хорошо хоть крыша целая и ветер сюда не задувает. Я подошел к печи поближе. Металлическая заслонка на ней отсутствовала, и на меня смотрело темное окошко топки с закопченными краями. Судя по всему, печь рабочая. Я нащупал в верхней части печки заглушку и дернул ее на себя. Где-то внутри загудел и завыл ветер, значит тяга есть. Отлично. Можно топить. Все это время Лена молча наблюдала за моими действиями. У нее уже прошел шок, ноги согрелись, и она приходила в себя, с интересом рассматривая дом.

Мне пришлось подпрыгнуть, чтобы схватить свисающий с края обвалившегося потолка кусок старого сена. Сухое. Отличная растопка. Сверху сена, я уложил в печь каких-то щепок и досок, валявшихся на полу. По-видимому, это и были остатки потолка.

— У тебя есть спички? — спросил я Лену.

— Нет... — сказала она, растерянно хлопая по карманам мокрого полушубка.

Я принялся вытряхивать рюкзак. Вино, пистолет, ракетницы. Ни спичек, ни зажигалки нет. Впервые за много лет я пожалел, что бросил курить. Пришлось отломить у одной новогодней петарды кончик запала. Попробовал чиркнуть его о кусочек какой-то старой железяки, валявшейся у печки. Выскочили несколько искр, но кусочек тут же раскрошился. Сломав четыре ракетницы, и тщательно очистив железяку от ржавчины, я наконец-то смог поджечь солому. Быстро, как по волшебству разгорелся огонь, ярко освещая все пространство перед печкой.

— Ура! — радостно воскликнула Лена.

— Да. Теперь совсем другое дело. Иди к огню. Будем считать потери.

Лена встала босыми ногами на холодный пол и мелкими шажками на носочках приблизилась к печке. Я, подкинув в печь еще досок, принялся осматривать ее ноги. Обморожения не было. Ножки порозовели, принимая свой естественный цвет. Заметив, что ее гамаши насквозь промокли, я попросил, чтобы она все быстро снимала.

— Отвернись, — попросила Лена.

Я повернулся к заросшему пылью окошку.

— Если трусы мокрые, то снимай их тоже. Обернешься моей курткой, — сказал я.

— Саш, да я вся мокрая. Я на спину упала в воду.

— Вот черт! — выругался я, — снимай тогда все, обернись курткой и садись ближе к огню.

У меня тоже были мокрые ноги, и пришлось снимать брюки и подштанники. Соорудив из палок некое подобие сушилки, я развесил на ней наше мокрое белье. Особенно жалобно смотрелся Ленкин промокший полушубок.

Мне пришло в голову залезть на печку, чтобы проверить, есть ли там что-нибудь. Здесь я обнаружил небольшое, наполовину истлевшее, одеяло и еще какие-то тряпки. Не густо, но хоть что-то. Взгляд опустился вниз. Лена сидела на корточках, подложив под себя прогретые у печки доски, укутавшись в мою куртку. Отблески огня плясали причудливый танец в ее задумчивых глазах. Какое же все-таки красивое у нее лицо. Вот так работаешь рядом и не замечаешь. Да и не сказать, чтобы там, в офисе она была такая же красивая как сейчас. Испуганная, замерзшая, беззащитная. Меня вдруг захлестнула такая волна нежности к этой милой женщине, что захотелось заключить ее в объятия и греть своим телом, наслаждаться ее объятиями. Строго говоря, тело у нее тоже было великолепное. Моя куртка, накинутая на плечи, не могла скрыть все прелести. Я видел ее прекрасные ножки, с маленькими детскими ступнями и розовыми пальчиками, гладкие упругие бедра, голые коленки. Снять бы сейчас с нее эту куртку...

Неожиданно, словно почувствовав мой взгляд, Лена подняла на меня глаза.

— Я уже думала, что мы погибнем, — честно призналась она.

Быстро отводя взгляд, я засуетился на печке, доставая одеяло, чтобы она не догадалась, что я на самом деле рассматривал.

— Ну, еще чего! Врагу не сдается наш гордый... Агдам, — мой взгляд вдруг упал на бутылки вина, валяющиеся на полу у рюкзака, и сразу в голову пришла идея, — Лен, раз уж мы целы и невредимы, то нет оснований откладывать праздник!

Лена оглянулась на бутылки.

— Пить очень хочется, — призналась она, — но пить просто вино... без закуски...

— Это все же лучше, чем вообще не пить, — продолжал я ее уговаривать в шутливой форме, — может закуска сама придет к нам. Ты же хотела медведей?

— Если придут медведи, то боюсь, что закуской станем мы, — рассмеялась она своим несравненным звонким смехом.

Этот смех словно теплым одеялом скрыл от нас все воспоминания о перенесенном страхе и боли. порно рассказы Я тоже засмеялся и спрыгнул с ...  Читать дальше →