Королевство страданий

хотя ещё рано для уверенности. Но муж уже не слушает, а с блудливой усмешкой гладит её прохладную кожу. Опершись на локоть, обводит пальцами вокруг её сосков, пока они не заостряются. Чувствительно ущипнув каждый, он следит за её реакцией, и Делла подыгрывает ему, игриво облизывая губы. Тут же муж погружает пальцы ей в рот и внимательно наблюдает, как она прилежно обсасывает каждый. Грядет следующая любовная схватка.

Широко расставив ляжки, она стоит на коленях над головой Тибо, прижимая руки к груди. Крепко вцепившись в нежную кожу её промежности, он алчно сосет вагину, втягивая в рот бледные складки. Облизав потемневший клитор, присасывается к нему, больно прикусывая зубами. Слыша протяжные стоны жены, глубже проталкивает в растянутое отверстие пальцы и язык вслед за ними. Закрыв лицо руками, она прислушивается к громкому чавканью внизу и просит себя потерпеть ради дочери. Вот уже его скользкий палец легко проникает в её анус. Облизнув мокрые губы, Тибо с силой толкается рукой в оба её отверстия, сжав ей ляжку и не давая упасть. Вонзившись в её зад, неистово хлопает её по нежной коже, заставляя кричать и вращать бедрами. Расставив колени, Делла до изнеможения бьется в его пах, насаживаясь на неутомимый член мужа, пока, обессилев, не падает.

— Что-то и я устал с тобой, — отдуваясь, рычит Тибо, тяжело откидывается на спину и тянет её наверх. Собрав последние усилия, девушка растягивает кожу ягодиц и опускается сверху на мокрый член мужа. Пока она ритмично скользит на нем, он восстанавливает дыхание, хозяйски оглядывая жену, всю в каплях пота, блестящих в тусклом мерцании свечей. Протягивает к ней руки, и Делла закрывает глаза, зная, что он станет мучать её. Пока он тискает её груди, она испускает тихие притворные стоны; они становятся громче, когда он касается её раскрытого влагалища. Чтобы не заплакать, она заставляет себя смеяться тем громче, чем азартнее он тискает потемневший, увеличившийся клитор. Крепко защемляет его и намеренно грубо проталкивает пальцы в сочащуюся вагину, мерзко ухмыляясь и выкрикивая непристойности. Притворно улыбаясь сквозь слезы, она всеми силами противится теперь уже привычному возбуждению, до которого мастерски доводит её муж. Какое-то время наблюдая за ней и ощущая кончиками пальцев ритмичные сокращения её влагалища, Тибо подбрасывает её на бедрах, убыстряя фрикции. Когда её смех сквозь слезы сменился жалобными стонами, он тут же выдернулся из её пульсирующего ануса и вонзился в текущее влагалище. Крепко сжимая её утомленное тело, муж ощущает, как утихшие было любовные судороги вновь охватывают жену. Его рычание и её жалобные всхлипы смешиваются, пока они неистово колотятся телами, переживая взаимный оргазм.

Позже он хозяйски оглаживает её мокрую кожу, понимая, что ему несказанно повезло с такой темпераментной женщиной, не шедшей ни в какое сравнение с давно забытой предыдущей женой, так кстати покинувшей его.

Жестокий король, добрая королева

Тягостно и неимоверно долго тянулись месяцы постылого супружества. Чтобы не впасть в отчаяние, королева наполняла их благотворительностью, справедливо заслужив любовь подданных, и тайной заботой о дочери, которую по-прежнему король не желал видеть подле себя. При любом удобном случае навещая растущую девочку, живущую в семье Амбер в окружении кормилиц и служанок, Делла радовалась, видя, как мало та похожа на отца. Она скорее напоминала Робби молчаливостью и склонностью к задумчивости.

— Это потому, что она нечасто видит мать и растет без отца, — замечала Амбер. — Но последнее даже к лучшему.

И Делла соглашалась с этим, видя, как ухудшается и без того плохой характер Тибо, ставшего крайне подозрительным и ещё более жестоким. Смягчить его несправедливые решения изредка удавалось только герцогу Эмилю, «серому кардиналу» королевства, и ей. Там, где вельможный дядя руководствовался государственной целесообразностью, Делла влияла на мужа фальшивыми чувствами и настойчивыми уговорами, щедро приправленными изысканными ночными ласками. И жестокий король, бывало, отменял несправедливые приговоры и пересматривал опрометчивые решения. Однако по-прежнему не расставался с Вутом, ведя тайную, темную жизнь. Результатом чего были редкие, но странные смерти придворных, не выказывавших, по монаршему мнению, должной преданности. И только государственная казна неизменно полнилась состояниями внезапно умерших. Напуганная собственной неопределенностью, знать раболепствовала перед монархом, упивавшемся неограниченной властью.

Изредка доходили вести о Робби. Окончив университет, тот вернулся и вступил во владение приграничным княжеством, как некогда Тибо. Охраняя границы королевства, принц вел суровый образ жизни, сторонясь двора. Гонцы регулярно доставляли от него донесения, в которых не было ни намека на личную жизнь. По просьбе Деллы Амбер и её супруг иногда беседовали с запыленными, уставшими всадниками. На нетерпеливый, немой вопрос королевы подруга хитро улыбалась:

— Нет, не женился. И по слухам, не собирается.

И хотя Делла понимала, что это не навсегда, в самой глубине души она радовалась. И надеялась.

Не однажды Тибо приказом пытался женить брата, но натыкался на упорное сопротивление того. После очередного письменного отказа принца разозлённый Тибо уединялся с женой, выплескивая на неё свой гнев. Внутренне торжествуя, Делла всегда подыгрывала ему, фальшиво сопротивляясь сперва и покоряясь после. Брату отсылалось очередное грозное послание, которое он по привычке игнорировал.

Но нередко король пересказывал жене некие тайные доносы собственных шпионов. Гаденько улыбаясь, он выбирал подходящий, на его взгляд, момент и будто бы делился с ней своим беспокойством по поводу амурных похождений брата. Когда, стоя на коленях, вылизывала набухающий у неё во рту член, он интимно склонялся к её уху и нашептывал грязные подробности той или иной любовной связи принца с неизвестными ей знатными женщинами. Крепко зажмурившись, Делла старательно сосала толстый ствол, скрывая охватывающие её эмоции. А Тибо, пригнувшись, тискал её грудь и лизал ухо, наполняя его отборным ядом.

— Открой глаза, — шипел он, и она, с трудом разлепив веки, поднимала на него пустой взгляд. И едва не давилась обильной спермой, столь же гадкой, как и его слова.

— Представляешь, и он сейчас, может, трахает какую-нибудь сучку с тесной нерожавшей щелкой, — шептал Тибо, прижимаясь к её спине и неспешно ввинчиваясь в неё.

— Ты слушаешь? — убеждался он, и после утвердительного ответа, пожевав ей губы, ядовито продолжал:

— Или чужую женушку... или служанку... Засаживает ей по самые... и делает маленьких бастардов... которые навсегда останутся грязными ублюдками... слугами наших детей...

А она улыбалась и уговаривала себя не верить в эти басни, потому что поверить для неё — означало упасть духом и умереть. Что ни в коем случае было нельзя. И целуя короля, и извиваясь под ним в любовных судорогах, она только радовалась мысли, что его мечтам о наследниках не сбыться. В её горькой жизни только эта месть и была сладкой.

Бесславный конец

Их последняя ночь была скучной: пьяный муж тяжело прохрапел рядом с ней. Предстояла охота, челядь и придворные были готовы, поэтому Делла быстро собралась, радуясь, что супруг не проснулся. От дверей она позвала его, и он тяжело разлепил глаза.

— Иди сюда, — просипел он сквозь мутный взгляд, почесав под одеялом причиндалы

Делла любила охоту и мыслями уже была на ней. Находясь в азартном нетерпении, она весело бросила:

— Догони меня. Жду тебя во дворе...

К проснувшемуся королю вошли слуги, а королева спустилась к конюшне. Она уже взяла за повод своего жеребца, как перед ней возникла Амбер.

— Ваше величество, — девушка значительно взглянула на подругу, — возьмите другого коня. Не этого.

Недоуменно взглянув на юную графиню, Делла увидела, что та тщательно скрывает обеспокоенность, пытаясь казаться безмятежной. Ещё неясная тревога передалась ...  Читать дальше →