Хейстак Вилледж. Глава 4: Женщина массового поражения. Часть 1

подумал, что эта улыбка прилипла к ее губам. — Ты, дорогуша, как-никак идешь в камеру к осужденным преступникам. Кто знает, вдруг ты пытаешься для них что-нибудь пронести? Надобно тебя обыскать. По-другому никак.

Вот это поворот. Как бы логично не звучало это условие (или, точнее, ультиматум), оно застало женщину врасплох. Обыскать? Вопрос о том, что может на себе (или в себе) нести облаченная в бархат молодая смазливая «эскортница», оставался открытым. Другое дело, что вопроса о том, почему комендант решил ее обыскать, не возникло ни в одной светлой голове. Посыл был прост, как три копейки, и прозрачен, как затертый скучающим барменом стакан. «Ты, может быть, и не хочешь нас ублажить, но я, черт возьми, все равно помацаю тебя, где только можно!». Что ж, эта хитрая похотливая жопа ясно осознавала: на данном этапе переговоров, а именно последнем, подобное заявление не будет встречено каким-либо протестом. Так оно и получилось.

— Ну-у, раз по-другому никак... Обыскивайте, — пожав плечами, согласилась Беатрис. Легкая дежурная улыбка вновь вернулась на ее лицо. Но в глазах блеснуло что-то тревожное, что, впрочем, осталось без внимания.

Производить обыск, разумеется, Джона решил самолично. Когда он подошел к женщине, выяснилось, что он почти на голову ниже ее. Лысый пузатый недоросток, вот кем он был. Впрочем, абсолютная власть в этом маленьком замкнутом мирке раздувала его самомнение до размеров Вселенной. С важным видом комендант приступил к делу. Сперва он вручил подопечным сумочку Беатрис для изучения ее содержимого, затем взялся за саму женщину. Быстренько, без всякого интереса прощупал ее руки. Потом перешел на талию, спину, грудь. Тут он водил руками плавно, упивался каждым прикосновением. Беатрис же стояла с невозмутимым лицом и, как та кукла, вертелась в руках Джоны. Она лишь воздела очи горе, когда мерзкий карлик встал на цыпочки, с трудом протиснул свою потную ладошку под туго затянутый корсет и совсем уж «непрофессионально» потискал горячие полушария. Совершенно справедливо, что находящихся рядом надзирателей содержимое сумочки интересовало крайне мало.

Итак, с верхней половиной было закончено. Черед был за нижней, целиком сокрытой под юбками платья. И если бы кто-нибудь подумал, что беспардонность коменданта имеет разумные пределы, то сильно бы прогадал. Беатрис наклонили вперед, для удобства она держалась за руки одного из надзирателей (того, что постарше). А Джона сгреб юбки и отбросил их ей на спину, оголив ножки и зад. Миру предстали милые белоснежные панталончики с рюшечками и кружевами. Изысканное белье красило и без того безупречные бедра и ягодицы женщины. С блаженным лицом Джона стал гладить их, грубо вонзать пальцы в противящуюся плоть. Тут уж при самом развитом воображении увидеть в разворачивающемся безобразии обыск было сложно. От напряжения Беатрис раскраснелась и шумно дышала, закусывала губу, и при этом продолжала улыбаться (и это выглядело довольно-таки жутковато). Но она перетерпела это унижение, как и подобает проститутке: молчаливо и смиренно.

В конце концов комендант, видимо, пресытился женскими прелестями. Он небрежно одернул юбки, а надзиратель помог Беатрис с ее затекшей спиной выпрямиться. Не то чтобы это кого-то доселе (да и прежде) интересовало, но процедура «обыска» не выявила абсолютно ничего. В сумочке были найдены гребень для волос, зеркальце, крохотный пузырек духов и прочая дамская ерундистика. Какая неожиданность, в самом деле. Итог: один человек доволен, двое других раззадорены, еще один поруган. Но Беатрис, кажется, было наплевать, Единственное, что имело значение, — заключенный, к которому теперь ее отведут.

— Та-ак... Порядок. Ребята, проводите даму в камеру, — распорядился комендант, достав платок и утерев пот с лица. Старший надзиратель двинулся первым, его напарник, галантно взяв Беатрис под руку, — следом. — А ты все-таки подумай над моим предложением. Хорошие деньги ведь можешь заработать. Приходи ко мне, как закончишь.

Слова были брошены вслед скорее как прощание, без какого-либо расчета на ответ. Но Беатрис, находясь уже в дверях, оглянулась и осклабила блестящие зубы. Комендант, однако, витал в облаках и не уловил вложенного в этот оскал смысла.

— О, monsieur, не сомневайтесь! После такой прелюдии, разве могу я просто взять и уйти? Ждите меня, вернусь так скоро, как только смогу. Au revoir! — мягким, немного гипнотическим голосом проворковала женщина.

После этого она со своим эскортом покинула кабинет, оставив его недалекого, не умеющего читать между строк хозяина в сладком предвкушении.