Соседки. Часть 2: Наташа

Ирина в парную не пошла, а занялась мытьём головы. Мы с Володькой хорошенько напарились. Красные, как варёные раки, мы выскочили из парилки и нагишом без оглядки бросились в омут. Холодная вода обожгла тело, перехватила дыхание. Окунувшись пару раз, направились было к бане, но...

На ступенях бани, откинувшись к стенке, сидела особа женского пола и грызла семечки. Высоко забранная юбка, белого в крупный черный горошек, сарафана, подолом сунутая между широко расставленных ног, открывала, подставленные солнцу ляжки. Широкополая шляпа скрывала в тени лицо и оголённые плечи.

Мы удивлённо переглянулись. Холодная вода стала сводить ноги, а члены и мошонки сжались, пытаясь скрыться внутри тела.

— Ну, что? Так и будете коченеть? Выходите. Испугали бабу мудями. — насмешливо говорила гостья.

Ещё раз переглянувшись, мы двинулись к берегу, прикрыв рукой свой, сжатый в комок, срам. Женщина поднялась и преградила собой дорогу в баню.

Теперь её можно было рассмотреть. Молодая, лет 28—30. Высокая, со стройными ногами, с грудью, тяжело лежащей в складках сарафана с тонкими лямками, завязанными сзади на шее. Тонкие черты лица, прищуренные от солнца, серо-зелёные глаза с подкрашенными ресницами, озорная улыбка, ямочки на щеках и копна непослушных рыжих волос, веснушки на щеках и уже загорелых плечах. Общее впечатление от вида этой нахалки, я бы сказал, возбуждающее.

— Возьмёте в компанию? — спросила она, подбоченясь.

— Вы кто? — пришел в себя Володька, всё ещё прикрывая своё хозяйство.

— Наташа. — представилась женщина и протянула руку с тонкими пальцами.

— Владимир — освобождая чресла для обзора, подал руку.

— Александр. — последовал я его примеру.

— Я остановилась на лето на соседнем участке. Услышала звон топора. Увидела, как вы дружно работаете, и решилась прийти познакомиться. Ведь у вас не полный комплект? Я надеюсь, ваша девушка не будет против? — Закончив тираду, она взяла кончик пальца в рот, и стала откровенно нас рассматривать.

Распахнулась дверь и толкнула не званую гостью прямо в мои объятья.

— Вы куда пропали? — начала и осеклась Ирина, увидев чужую женщину, повисшую у меня на шее.

Обнажённое, раскрасневшееся от парной тело девушки, с чалмой из полотенца на мокрой голове, со скрещенными ногами, опиралось одной поднятой рукой о косяк, а другой в бок, красочно контрастировало на тёмном фоне дверного проёма.

— Я, Наташа. Пришла знакомиться. Возьмёте в компанию? — повторила она вопрос, теперь оценивающе, глядя на Ирину.

— «Кашу маслом не испортишь» — провозгласил я, неохотно выпуская из случайных объятий приятное на ощупь под лёгкой тканью тело.

— И твоему члену это «масло» явно понравилось — съязвила Ирина, — Вперёд, а то я уже начала замерзать — подвела она итог баталии слов и взглядов.

Когда закрылась дверь, Ирина повернулась к Наташе — Мальчики, окажите честь, разденьте гостью, только не спеша, а я посмотрю. — Она уселась в старенькое мягкое, покрытое плюшевой накидкой кресло. Закинула ногу на подлокотник и демонстративно начала играть клитером.

Почувствовав «свежатину», наши причиндалы начали поднимать головы, и уже давно миновали отметку в «полвосьмого». Наташа сняла шляпу, бросила её в угол. Лёгкий румянец возбуждения играл на побледневшем лице. Лёгкая дрожь чувствовалась в её теле. Мы подошли с двух сторон и начали ощупывать сквозь ткань грудь, живот, который она не произвольно втянула, упругие ягодицы. Володя развязал тесёмки, а я медленно, пуговку за пуговкой, расстегивал сарафан. Володя возбуждённым членом прижался к ней сзади, обхватив руками низ живота, и покачивал бёдрами, ласкал губами шею, мочки ушей. Вырез на груди становился всё шире. Я взялся за один край выреза и, отодвинув его в сторону, выпустил из плена, на удивление маленький, хоть и возбуждённый, очень тёмный сосок в середине не большого и столь же тёмного круга с пупырышками. Моя ладонь нырнула под грудь. Тёплая, нежная тяжесть заполнила ладонь. Вздёрнув грудь повыше, я припал к соску губами, теребил языком, посасывал, покусывал. От её груди пахло молоком, а может мне это только показалось? Зарывшись носом в ложбинке между грудей, я вдыхал другой аромат другой женщины. Освободив носом другой сосок и поиграв с ним, я снова перешел к ложбинке между грудями. Тем временем Наташа прижала одной рукой мою голову к груди, а другой обвила Володьку за шею. Сама же откинула голову на Володькино плечо и тёрлась щекой о его щёку. Лицо потеряло былую бледность, разрумянилось ещё больше. Взгляд её блуждал, то и дело, останавливаясь на распростёртой в мастурбации Ирине.

Я больше не стал расстёгивать пуговицы, а просто, всё ниже, целуя живот, стаскивал сарафан. Наконец он соскользнул вниз, но повис, зацепившись за Володькин «крючок». Он отлип от Наташиного зада. Сарафан упал на пол. Наташа стояла с опущенными, но чуть разведёнными, как бы в удивлении, руками, розовыми ладошками, повёрнутыми ко мне. Её груди, освобождённые от оков, раздвинулись в стороны, и вид у них был такой же удивлённый, как и её разведённых рук. Тоненькая полоска атласных трусиков, прикрыла буйные рыжие заросли, которые пробивались из-под них в пахах. Володя повернул Наташу к себе и поцеловал в губы. Её руки, обретя цель, хотели обвить Володину шею, но он уверенным движением сунул ей в ладонь свой зеб. Она отодвинулась от него, но только для того, чтобы увидеть то, что попало ей в руки, и снова прижалась к нему, встав на цыпочки и подставив губы для поцелуя. Её напряженные ягодицы, обтянутые атласом, аппетитно маячили передо мной. Теперь я прижался к ней сзади. Просунул руку между её и Володькиным животом и влез под резинку трусиков, потом потянул их вниз. Володькин горячий и твёрдый фаллос несколько раз тыркался в мои руки. Но вот преодолев самое широкое место таза, трусики упали к её ногам. Переступив через них, она продолжала самозабвенно целоваться. Освобождённое тело, как бы воспрянуло, окончательно сбросив скованность первых мгновений. Она подняла согнутую в колени ногу и водрузила её на Володькину талию. Мой член прижался к её промежности и непроизвольно тыркался в поисках входа в пещеру сладострастия. Однако густые рыжие волоски надёжно прикрывали её лоно. И тут мой слепец наткнулся на Володькину руку, и я понял, что и он потерпел фиаско. Надо было расколоть этот «орешек». Но в этот момент, видимо почувствовав, наше замешательство, Ирина заявила, вставая с кресла.

— С первым заданием вы справились. Глядя на ваши похотливые рожи, я даже кончила. А теперь, кобелины, париться.

Наташа повернулась к нам лицом, вздёрнула руки, вытащила из волос заколки и рыжие волнистые струи накрыли плечи и опустились на груди, чуть прикрыв соски. Да! это было живописно. Её лоно покрывал плотный рыжий курчавый ковёр. Я не выдержал, подошел к ней, погладил, спрятавшийся в кудрях лобок. Прильнул к губам, не всё же Володьке, а пока целовал податливые губы, теребил лобок, пытаясь раздвинуть непроходимую тайгу. Расчёсывая волосы снизу-вверх, я сделал, что-то вроде прямого пробора, и мои пальцы сначала прикоснулись к губкам, а потом и проникли к клитору. Она дёрнулась и отвела мою руку. Ну что ж. Не всё сразу.

Володя подбросил в печку дров, чтобы нагреть воды, накаченной из речки.

Жар в парилке тоже спал, и я забрался вглубь «кровати». Ирина легла у меня между ног, и сразу пригнула головку члена к губам. Наталья неуверенно топталась у дверей.

— Ложись животом на край ногами к печке. — командовал Володя.

— А она ничего, хоть и старуха — шепнула Ирина. — А тебе кто больше нравится?

— Не знаю, её я еще не трахал. Вот попробую, скажу.

— Ну как хочешь. — Она обижено оттолкнула мой член. На такую сцену ревности я никак не рассчитывал.

— Не дури. Иди сюда. — Подтянул её к себе по потному животу и поцеловал в губы.

— То-то же, а то попробую, — урчала Ирина, ерзая по моей груди, пытаясь без помощи рук насадить себя на мой член. Наконец ей это удалось,...