Дочки-матери. Главы 37—45

Но ведь и она, Корчагина, была повязана тайной, связью с дядей Андреем, о которой лучше не распространяться в гостях!
«Посмотрим ещё, что ты запоёшь!» — усмехнулся про себя Миша.
К обеду всё было готово. Он отобрал лучшие веники, растопил печь, подготовил горячую воду для камней. Бочка с водой была залита под завязку, а значит, они смогут принять душ, когда всё закончится.

45
В сухой парилке пахло эвкалиптом. Михаил первым заскочил в баню и теперь, сидя на верхней полке, с интересом разглядывал длинный шрам на ноге, вспоминал, как упал в детстве с яблони, подглядывая за соседскими девчонками.
— Можно к вам? — раздался застенчивый голосок Солнцевой из-за приоткрывшейся двери.
— Конечно, — Миша усмехнулся.
Катя, а за ней и Вероника просочились по одной в парилку, опустились попками на нижнюю полку, подальше от него и от камней. Девушки были завёрнуты в полотенца, равно как и Михаил, только в его случае полотенце небрежно прикрывало пах, а в их — обволакивало всё туловище от подмышек до бёдер.
— Не жарко совсем, — Алашеева повела вытянутыми в трубочку губами, оглянулась, задиристо улыбаясь.
— А жарко и не надо, — Миша оскалился, поглаживая себя по коленям.
Вероника невольно скользнула взглядом в его пах, задержала глазки на яйцах, отливавших розовым блеском в полумраке.
— Идём, — шепнула она Кате. Глаза шалуньи уже загорелись жадным охотничьем блеском.

Катя последовала за Алашеевой, и девушки чуть ли не головками уткнулись в колени дяди Миши.
— Прикольно так сидеть, — заметила Вероника. Тепло в парилке наконец нашло отклик в её худеньком теле, наполнило его жаром. Она вдруг ощутила, как благотворно и расслабляюще действует пар.
— Ага, класс, — Солнцеву тоже пробило на пот. Но главное она ощущала возбуждение внизу живота, ведь прямо за ней сидел её первый и самый любимый мужчина.
Оглянувшись, Катя нашла смеющиеся глаза Михаила Анатольевича. Взгляд её невольно спустился к раскрытым коленям и сразу нашёл интересующий её предмет. Розовая головка, венчавшая сарделину, смотрела ей прямо в лицо. Член толстой палкой вытягивался вдоль бедра.
— Ничего себе, — усмехнулась Катя, нервно закусывая нижнюю губку.

— Что там? — Вероника свела бровки.
— Всё там, — Катя хихикнула. — Готово почти.
— Неужели? — Вероника оглянулась и сразу потянулась рукой в пах. — Так ещё не встал, чего ты волнуешься? — она ухватилась пальцами за головку, потянула её на себя.
— Когда встанет, будет уже поздно, — продолжила хихикать Солнцева.
Зная Михаила Анатольевича, она нисколько не сомневалась, что он трахнет одну из них очень скоро, не стесняясь при этом присутствия родной дочери или Андрея, которые вот-вот должны были появиться.
«Это будет номер!» — думала Солнцева, возбуждаясь ещё больше.
— Но пока же не встал? — Вероника, забыв закрыть рот, облизывала губки.

Дверь опять приоткрылась и в парилку протиснулись по очереди Настя, а за ней и Андрей. Они тоже были обёрнуты полотенцами. Солнцев забрался на верхнюю полку, Настя разместилась у его ног.
— М-м-м! Как вкусно пахнет, — восторженно сказала Корчагина.
— Да, папа твой постарался, — поддакнула Катя.
Они умолкли, и в воцарившейся тишине слышно было, как пощёлкивает железный поддон с камнями. Вероника, ссутулившись, подпёрла голову двумя руками, напряжённо вглядывалась в тазик с водой, стоявший у её ног на полу.
— А чего это мы в полотенцах сидим? — сказала она вдруг, оглядываясь, встречаясь недовольным взглядом с глазами мужчин. Настя с Катей схватились за рты, зафыркали смешками в носики.
— Не хочется никого смущать, — расплылся в улыбке Корчагин.
— Настю, что ли? — Вероника сморщила лобик.
— Ну хотя бы её.

Вероника перевела взгляд на Корчагину:
— Настя, ты ведь уже вроде взрослая?
— Ну да, — Настя втянулась губы, прикрывая раскрасневшееся лицо распущенными волосами.
— И ты, Катя, тоже не будешь стесняться папы? — Вероника требовательно перевела взгляд на сидевшую рядом подругу.
— Нет, конечно, — с напускной уверенностью произнесла Катя. Румянец стыда вдруг залил ей щёки и уши.
— Тогда все снимаем с себя полотенца! — обрадовалась Вероника и первая осталась в чём мать родила.
Белое полотенце улетело на стул, стоявший в нижнем углу парилки. Михаил швырнул своё, его примеру последовал Андрей. Катя с Настей долго возились, разворачивая сокровенное, но вот и они остались абсолютно голые.
— Так-то лучше! — похвалила всех Вероника.

Прижавшись спиной к лавочке, Катя инстинктивно свела коленки и сложила руки на груди. Она смотрела перед собой непроницаемым взглядом, прикрывая лицо длинными волосами. Отец, наверняка, пялится на неё, думала она.
«Ну и пусть!»
— Хорошо сидим! — явно что-то затевая, заметила Алашеева.
— Да-а-а, — протянул Корчагин, вдыхая через нос.
— Но лучше стоять! — Вероника подскочила и, как капитан на мостике, заняла середину сцены, подбоченилась.
Широко расставив ноги, она выставила на обозрение свою по-детски гладко выбритую киску в основании выпуклой лобковой кости, нахмурилась, изучая блестящие испариной лица, горящие возбуждением и неловкостью глаза мужчин и их дочерей.
— Можно и постоять, — согласился Михаил. Он улыбался больше остальных, забавляясь причудами Алашеевой.

— Хотите постоять? — Алашеева хитро прищурилась.
— Можно, — Миша кивнул.
— Давайте помогу, — Вероника нырнула коленками на лавку и опустила голову ему в пах.
Все засмеялись.
— Так вот, что ты имела ввиду, — Корчагин расплылся в широкой улыбке. Поглаживая Алашееву по голове, он напряг невольно ягодицы, приподнимаясь и выезжая вперёд.
— Сейчас я вас поставлю! — Вероника обхватила член у основания и громко зачмокала, рассасывая твердеющую колбасу.

Девушки продолжали хихикать, поглядывая наверх. Член Михаила Анатольевича действительно задирался в торчащую палку.
Настя, заглядываясь на отца, чувствовала странное возбуждение. Ей нравилось смотреть, как подруга отсасывает у отца. Было в этом действии что-то семейное, ведь это она придумала привезти Веронику на дачу, чтобы папам не было скучно.
«Да уж! С ней не соскучишься!» — думала она, облизывая губы.
Рука её скользнула назад, поднялась по ноге к колену Солнцева, пролетела заветные сантиметры и нашла любимые яйца, к которым она за последнее время успела привыкнуть.
— Здесь у нас всё хорошо? — проворковала она, поднимая глазки к Андрею.
— Здесь всё замечательно, — Андрей улыбался, шире раздвигая колени.
— Хочешь постоять? — она обхватила колбаску, закрутила её пальчиками, добиваясь быстрой реакции.
— Можно, — Андрей взглянул влево, где Вероника обсасывала твёрдо стоявший член Михаила. Катя сидела внизу и гладила шалунью по попе, целовала её в бедро.

Неловкие действия дочери соединились с ласками Насти. Корчагина, опустившись перед ним на колени, принялась сосать, устилая его бёдра длинными волосами. Её сочная попа разошлась двумя дынями под ним, узкая талия изогнулась ложбинкой позвоночника. Широкие плечи заиграли нежно просвечивающимися мышцами. Она сосала на публику, явно возбуждаясь от одной мысли, что на неё смотрят.
— Катя, а ты что скучаешь? — спросил Солнцев, улыбаясь.
Дочь обернулась, неловкое выражение застыло на её лице. Она тут же отвела глаза.
— Я не скучаю, — жеманным голосом заметила она.
— Стесняешься меня? — Андрей продолжал улыбаться.

— Нет, — Катя откинула волосы за плечи, взглянула на него, в этот раз с вызовом, и поднялась, чтобы занять место рядом с Вероникой.
Её глазки опять вернули заинтересованный взгляд Солнцева, ротиком она нашла ствол дяди Миши, полезла вытягивать его яйца.
— Катя лучше меня умеет сосать, правда, дядя Миша? — встряла егоза.
— Вы обе хороши, — Михаил потрепал девушек по волосам.
Рассматривая дочь со стороны, Солнцев не мог не восхититься её грациозными изгибами. Она тоже играла на публику, с вызовом выворачивала ...  Читать дальше →