Московская штучка

— А вот и родные пенаты! — распахнула Наташа скрипучую калитку родного дома.

— Есть кто дома? — позвала она от порога.

— Здесь мы! Здесь. — выбежала ей навстречу мать и обняла, заливаясь слезами радости.

— Привет, сестричка! Ну ты прямо столичная красавица! Обалдеть! Хоть сейчас на обложку! — восхищался ей высокий худой парень с прыщавым лицом.

— Ну, здравствуй, Наталья Александровна. — вышел на крыльцо сосед, Петрович, худой жилистый мужик с узловатыми суставами, коротко стриженный с проседью, в карикатурных цветастых толь трусах, толи шортах и майке. Вся видимая часть его тела украшала вязь наколок, не оставляющая сомнений в том, где он обитал существенную часть своей жизни.

— Петрович? Так это ты решил мою мать замуж взять? — выронила женщина ручку чемодана от пронзившей её догадки.

— Я, Наташа, я. Что не гож? — криво усмехнулся он.

...

«Боже! Как она похожа на мать в молодости!» — подумал Петрович, вспоминая ту первую встречу.

Петрович, тогда ещё просто Михаил, после армии уехал в Тюмень и устроился в нефтеразведку водителем гусеничного вездехода. Теперь он приехал в отпуск к матери. Уже у калитки он увидел её. Солнце нагло пронизывало лучами её лёгкий сарафан подчёркивая все изгибы её тела. Длинноногая, стройная, сисястая молоденькая женщина с симпатичным лицом простушки. Он не сразу узнал в ней соседку, беременную девчонку с пигментными пятнами на лице, которую и видел-то несколько раз, когда вернулся из армии.

— Здравствуй, Миша. На совсем, или как? — подошла она к нему, озорно ощупывая глазами его сухощавую фигуру.

— В отпуск.

— А я вот дочь в первый класс отвела.

— Заходи. Отметим и мой приезд, и «первый раз, в первый класс».

— А пошли! У меня сегодня, всё равно, выходной.

Его мать, увидя сына засуетилась, накрывая на стол, а Галя помогала ей, кроша в салат спелые пахнущие солнцем помидоры, сладкий лук и заливая всё ароматным подсолнечным маслом первой выжимки. Михаил, жадно ел, а женщины умильно смотрели на него, задавая вопросы и подливая холодной водочки в рюмки. Пожилая мать вскоре сказалась усталой и пьяненькой и ушла прилечь. Когда они остались одни он посмотрел ей в глаза и увидев в них трепетное возбуждение, приник к её губам жарким поцелуем.

— Зачем? — спросила она?

— Я хочу женщину, такую как ты. — прижал он её соски.

— Ты женат?

— Вдов. Зачем тебе это сейчас? — не терпеливо расстёгивал он сарафан на её бурно вздымающейся от волнения груди.

— Не знаю. — обвила она его шею и подставила для поцелуя губы.

Секс был бурным и быстрым. Он даже не стал её раздевать до гола, как она, даже в тайне от себя, мечтала, даже не разделся, чтобы она могла увидеть его рабочий инструмент, а только спустил штаны и тут же загнал в неё большой и твёрдый, к её радости, член, но к сожалению, быстро, очень быстро кончил, залив через край горячими струями спермы её лоно.

— Дурак! Мне сегодня нельзя! — попыталась вырваться она из-под него.

— Пусть будет. — прижал он её к себе, покрывая поцелуями.

— Что будет?

— Ребёнок пусть будет. У меня жена не могла рожать. Легла на операцию и умерла.

— А обо мне ты подумал? Что я мужу скажу?

— Разве он в тебя не кончает?

Они тайком встречались ещё пару раз, отдавая страсти и тела, и души.

Через девять месяцев на свет появился Сергей.

...

«Такая же стройная, длинноногая и сисястая!» — дёрнулся член Петровича в цветастых «бермудах», но её красивое холёное тело и строгое лицо излучали холод, окружая женщину непреступной стеной. Опытный глаз мужчины, всё же отметил её быстрый цепкий взгляд, скользнувший по мужским причинным местам и записавшим себе пару победных очков.

«Вставить бы этой «снежной королеве» моего шершавенького! Надо подумать. « — мелькнула у Петровича мысль.

...

— Гож, негож! Раньше ты был одним, сейчас, наверняка, совсем другой. Как я могу тебя судить?

— Я своё, дочка, уже отсидел, а за матерью твоей я до зоны ухаживал. Так отчего бы нам, двум одиночествам, не соединиться на старости лет?

— Так ведь хором вам не спеться, а спиться будет легче. Вот ведь в чём беда.

— Ты не думай, что если я с зоны откинулся, то обязательно алкоголик. Я почитай восемь лет спиртного в рот не брал. Механиком я там был, харвестером лес валил.

— Кем? Кем? — переспросил Серёга.

— Ни кем, а чем. Это манипулятор такой на гусеничном ходу. Он и дерево спиливает и валит, и сучки обрезает, и на брёвна пилит, и в хлысты укладывает. Финская машина. Нас специально работать на ней учили.

— Финны, что ль? — удивился брат.

— Наши. Мать, чего на пороге дочь держишь? Веди в дом. Стол накрывай, дорогого гостя встречай.

Как ни странно, но её комната, так и осталась её и даже игрушки, куклы и вещи в шкафу, лежали на месте.

— Не могла я всё это выбросить. — утирала фартуком слёзы мать.

— Не плачь, мама. Всё хорошо. Я с дороги, хочу душ принять.

— Конечно, конечно! Я сейчас тебе полотенце принесу.

Наташа разделась и вспомнила, что халат она с собой не взяла. Открыв створки шкафа, она увидела свои школьные платья и смеха ради натянула на себя самое последнее, в котором ходила в одиннадцатом классе, и даже заметила пятнышко засохшей спермы, оставленной кем-то из её учителей. Платье, раньше висевшее на ней как на вешалке, сейчас плотно обтянуло её тело, бюст не умещался за пазухой и не давал застегнуть пуговки, поэтому её груди сбежавшим тестом выпирали наружу.

— Оба на! — влетел без стука в комнату Сергей.

— Братишка, тебя разве стучаться не учили? — повернулась она к нему лицом.

Глаза парнишки упёрлись в её груди, едва прикрытые платьем, так что даже были видны края тёмных пятен вокруг сосков.

— Ты собираешься в этом ходить? — сглотнул он и невольно поправил дрогнувший член.

— А что? Я тебе в нём нравлюсь? — колыхнула она бюстом.

— Если бы я не был твоим братом, то точно бы влюбился.

— Ладно. Чего пришёл-то?

— Да! Мать сказала, чтобы я тебе полотенце отнёс. Ты мыться собралась? На улице в бочке вода нагрелась, а можно и в ванной. Нам новую газовую колонку поставили.

— А тебе где будет удобнее подглядывать? — посмотрела сестра ему в глаза.

— Я, кроме матушки, голых женщин только в порнофильмах видел. А ты такая красивая.

— Не боишься в трусишки кончить? — издевалась Наташа над братом, начиная снимать платье задирая подол.

— А хоть бы и так.

Глаза парня выкатились из орбит, когда занавес подола открыл сцену во всём её великолепии. Стройные ножки со сжатыми коленями, лоснящийся смуглой кожей лобок, упирающийся в ляжки острым клином, с чёрным распадком, рассекающим пухлые губы. Впалый животик, тонкая талия, раскачивающиеся из стороны в сторону бёдра и, наконец, выпавшие из платья груди.

— Ну? Посмотрел, братишка? — откинула Наташа платье в сторону и предстала перед ним совершенно голой.

Она прошла к шкафу и достала халатик, который раньше носила дома и накинула его на голое тело.

— Можно я тебе спинку потру. — осмелел Серёга, укладывая в вертикальное положение восставший член.

— Может мне и ноги сразу раздвинуть? — больно шлёпнула она по выпирающей в трико головке, проходя мимо него в ванную.

— Было бы хорошо. — пробурчал себе под нос Сергей.

...

Горячие струи упругими иглами вонзились в её кожу, вызывая болезненные ощущения и она уменьшила напор. Намылилась и начала смывать с себя следы ночного приключения. Стоило ей дотронуться до своей щёлки, как в ней проснулись воспоминания об очаровательном присутствии двух хуёв в её теле. Её пальчики начали ласкать клитор и кружок ануса. Она вспомнила и директора со своим бывшим шефом и невольно попыталась сравнить ощущения, но не успела этого сделать, потому что ноги у неё подкосились, и она ...  Читать дальше →